Евгений Белогорский - Александр. Продолжение похода. Часть 1
— Вот здесь приблизительно расположена Матхура, а вот Поталипутра с Аграмесом. Сейчас он ещё не знает о нашем присутствии, но думаю, со дня на день получит это известие, и отдаст приказ собирать войска. Шакуни как опытный военачальник, а именно таким мне его описали, постарается связать нас осадой крепости до прихода основных сил, которые легко могут задавить нас своей численностью. По сведениям от Чандрагупты, у Аграмеса основной состав войска легковооруженная пехота и копьеносцы. Кроме этого в большом количестве колесницы, слоны и конница, последняя на особом счету у Аграмес, он её очень бережет.
Конечно, мои войны разобьют любого врага, но не смогут вынести напор всей массы индусов. Поэтому я считаю, надо брать Матхуру как можно скорее, а затем бить по частям войско противника. В этом залог нашего успеха и наша сила, — обрисовывал Александр своим соратникам план компании.
— Особо нужно помнить о слонах — произнес Птоломей, чья фаланга с большим трудом отразила атаку этих животных в битве на Гидаспе. — лошади очень боятся слонов, их запаха и рева. В большом количестве они будут особо опасны для нашей кавалерии, чем в сражении с Пором.
— Ты прав Птоломей — кивнул головой Александр — солдаты не совсем ещё привыкли к слонам, но у них уже нет прежнего ужаса перед этими животными. Лошади уже начинают привыкать к их виду, да и Эвмен обещал найти против слонов надежные средства при решающей битве.
— Мы ищем их — с достоинством, с дальнего края стола произнес приглашенный на совещание канцелярист — и уже есть кое-какие наметки, которые принесут нам успех.
Царь улыбнулся, оптимизм грека вселял в государя уверенность в успехе дела.
— Против Шакуни выступят воины Кратера, Кена и Птоломея. Со стороны реки их поддержит с Неарх. На его корабли Пердикка отдаст часть своих солдат, наемников Агесилая, которыми будет командовать Лиссимах. — Царь взмахнул рукой в сторону своего телохранителя довольный произведенным им эффектом. Гигант проворно вскочил со скамьи и приблизился к владыке и с почтением склонил свою лохматую голову.
— Я выполню любой твой приказ мой повелитель. Моя жизнь в твоих руках. — Царь опустил свою руку на плечо Лиссимаха и произнес — со своими солдатами ты подойдешь с крепости с тыла и во время штурма ударишь в спину неприятелю.
Неожиданно на Александра накатила слабость, и он оперся о край стола. Все напряженно замерли, вглядываясь в его серое лицо покрывшееся потом. Услужливый распорядитель быстренько пододвинул царю, кресло и достал чашу с вином, но не решался подать ее, памятуя, что с недавних пор Александр стал отвергать его. Чтобы быстрей справиться с недугом воитель сел в кресло и откинул голову. Лицо тут же приобрела нормальную окраску, и, подняв голову, царь заговорил.
— У нас мало времени для воплощения в жизнь все здесь сказанное, поэтому надо торопиться. Неарх с пехотой отплывают завтра, остальные через два дня.
Услышав приказ, командиры разом встали со скамей и поспешили к выходу из царской палатки. Оставшись один, Александр устало закрыл глаза.
— Как некстати эта рана — с горечью подумал он — особенно теперь, когда я не могу полностью положиться на своих солдат и все приходиться делать самому.
Из-за занавеса возник Нефтех с лечебной мазью и настойкой для раны царя. Горестно вздохнув, владыка Азии приготовился к лечебной процедуре.
Наместник Матхура был опытным воином и действовал, так же как и предполагал македонский воитель. Узнав о нашествии врага, он отправил к Аграмесу гонца, и начал стягивать к городу войска, готовясь к осаде. Единственное, что не угадал Александр, так это решение старого вояки нанести максимальный урон врагу, на подступах к крепости ударив по нему из засад. С этой целью он отправил две с половиной тысячи воинов вместе с лучниками для скрытого удара.
Прекрасно зная свою местность, воины расположились в дне пути от Матхура, ожидая противника в засаде возле большого холма. Окруженный скошенными крестьянскими полями, холм представлял собой прекрасное место, миновать который противник никак не мог. Выставив на вершине холма часовых, индийцы укрылись за его скатами с тем расчетом, что бы внезапно ударить во фланг врагу, когда тот будет проходить засаду. Замысел был неплох и вполне мог иметь шансы на успех, но на этот раз воинам Шакуни не повезло.
Скифские кавалеристы идущие в авангарде колонны гоплитов Кратера, вовремя заметили стаю птиц кружащих над притаившимся в засаде индийцами, и известили об опасности стратега. Узнав о засаде, Кратер сразу перестроил походные ряды своего войска в боевой клин и, выставив по бокам пельтасков, двинулись по направлению к холму.
Поняв, что противнику стало известно об их месторасположении, часть стоявших в засаде солдат по приказу своего командира выстроились на холме, и застыли в ожидании македонцев, готовя ему небольшой сюрприз. Тем временем, гоплиты Кратера с громким треском, топча сапогами, сухие остатки урожая крестьян Матхуры, подобно кабанам в зарослях камыша приближались к холму для решающего броска.
Вскоре, стоящие на холме и одетые в желто-зеленую одежду индийские воины, стали хорошо видны македонцам. Опираясь на большие щиты и держа в руках длинные тонкие копья, они без всякого страха смотрели на надвигающийся, на них бронированный клин вражеских воинов. Столь неправильное поведение противника сразу насторожило опытного Кратера и потому, он решил попридержать рвущихся в бой кавалеристов.
Предчувствия не обманули стратега. Когда македонцы приблизились к холму на пролет стрелы, стоявшие за передними рядами пехоты лучники, обрушили на них град стрел. Едва только раздался гул падающей смерти, гоплиты привычно прикрыли головы щитами и, образовав «черепаху» продолжили уверенное сближение с противником. Но вслед за обычными стрелами на поле полетели огненные стрелы. Падая на сухую траву, они подожгли её густые и толстые стебли, отчего в мгновение ока под ногами солдат Кратера разгорелся сильный пожар.
Атакованные столь неожиданным и коварным способом македонского войска быстро утратило единый строй, развалившись на разрозненные кучки людей, пытавшихся спастись от огненных языков рыжего убийцы и его едкой дымовой гари. Воздух быстро огласился криками и стонами обожженных людей, отчаянным кашлем задыхающихся солдат. Лучшего момента для атаки было бы трудно придумать и индийцы, не упустили выпавший им шанс.
Выставив наперевес длинные копья, они дружно атаковал нестройные ряды гоплитов, яростно тесня и уничтожая вырвавшихся из огненной ловушки македонцев. Одновременно с этим, стоявшие на холме лучники, принялись забрасывать воинов Кратера одной тучей стрел за другой. От такого одномоментного удара македонские гоплиты не сумели устоять и после непродолжительной схватки стали отступать, оставляя за противником поле боя.
Окрыленные своим успехом, индийские воины стали энергично теснить ряды неприятеля, от полной победы над которым их отделял только один шаг. Оставалось нанести ещё один удар, произвести ещё один натиск, и грозные солдаты царя Александра обратились бы в бегство. Но тут в бой вступили катафракты и скифская кавалерия, которую все это время Кратер держал в резерве. Построившись двумя клиньями, они устремились на индийцев подобно выпущенным из лука стрелам, каждая из которых имела свою цель.
Увлекшись преследованием отступающего противника, индийцы откровенно просмотрели появление на поле боя кавалерии врага. Поэтому, нацеленный во фланг пехотинцам Шакуни, конный клин смог легко пробить их передние ряды. Стремительно ворвавшись внутрь строя противника, катафракты принялись поражать индийцев своими тяжелыми копьями. Легкие деревянные щиты индийских воинов оказались плохой защитой перед стальными копьями македонцев, почти каждый удар которых, находил свою жертву.
Вместе с катафрактами в бой вступила и легкая скифская кавалерия. Стремительным броском она прорвалась на холм, где находились вражеские стрелки, и быстро прекратила их губительную для солдата Кратера деятельность. Безжалостно расстреливая царских гоплитов с безопасного для себя расстояния, лучники никак не смогли противостоять мечами и копьями степных наездников. Дав нестройный залп по скифам, стрелки дружно ринулись с холма, однако мало кому из них удалось спасти свои жизни. Охваченные азартом преследования степняки долго преследовали беглецов, беспощадно рубя своими клинками направо и налево.
Столь успешное вступление в бой македонской конницы вызвало серьезное замешательство в рядах индийских воинов, и отступавшие в беспорядке гоплиты получили очень важную для себя паузу. Пока индусы пытались отразить нападение катафрактов, они остановились, выровняли свои нестройные ряды и с удвоенной злостью и ненавистью набросились на врага. Сражение разгорелось с новой силой.
