Ребекка Донован - Что, если?..
Я резко поворачиваюсь к ней:
– Просто все они были не те, какие мне нужны, понятно?
Ниель задумчиво разглядывает меня:
– Нет, не понятно. Не мог бы ты выражаться яснее?
Я издаю стон.
– И это просит девушка, которая сама разговаривает сплошными загадками? Вот что, больше я тебе ничего не скажу. – Я направляюсь дальше, вхожу в клуб и даже не оглядываюсь посмотреть, идет она за мной или нет.
– Кэл, ну скажи, – умоляет Ниель, пока я ищу глазами свободный столик. – Какие девушки тебе нужны?
Я не отвечаю. Заметив, как двое парней выходят из кабинки, я быстро занимаю место, пока никто меня не опередил. Ниель садится напротив, а я кладу рядом свой рюкзак.
– Есть хочешь? – спрашиваю я. – Лично я еще не завтракал.
Она видит, что я хочу уйти от разговора, и осторожно продолжает:
– Я ведь тебя не осуждаю, Кэл. Честное слово. Мне просто интересно, почему ты оставляешь за собой осколки разбитых сердец по всему кампусу. – (Я хмыкаю, и ее губы изгибаются в невинной улыбке.) – Ну пожалуйста, скажи. Кого ты ищешь?
– Подожди минутку, – говорю я – мне нужно оттянуть этот допрос и подумать, стоит ли объяснять смысл фразы, которая вырвалась в минуту излишней откровенности.
Я беру пару сэндвичей и бутылку воды, возвращаюсь за столик и вижу, что Ниель нетерпеливо ждет меня, уперев подбородок в сцепленные руки.
И, прекрасно понимая, что делать этого не стоит, я признаюсь:
– Я ищу девушку, о которой буду жалеть, если она уйдет.
Ниель на минуту задумывается.
– Девушка «Что, если?…». Мне это нравится.
– Кто? – переспрашиваю я с полным ртом.
– Девушка «Что, если?…». Ты встречаешься то с одной, то с другой, чтобы потом не жалеть о напрасно упущенных возможностях, и при этом всякий раз спрашиваешь себя: «А что, если это и есть она, та самая?» Так?
Я пожимаю плечами:
– Никогда всерьез не задумывался, зачем я встречаюсь с девушками. Только о том, почему я от них ухожу.
– А было хоть раз, чтобы девушка сама тебя бросила?
Я откидываюсь на спинку диванчика и смотрю в ее внимательные глаза. Отвечаю не сразу, потому что совсем честно ответить не могу:
– Ну… В общем, нет.
– И дома тоже? Кстати, ты откуда?
Я чуть не подавился, когда она это спросила. Я изо всех сил стараюсь убедить себя, что передо мной Ниель Престон, а тут она вдруг задает такой вопрос, что я опять невольно начинаю думать про Николь Бентли, и мне хочется спросить, что же с ней случилось. Но, пожалуй, не стоит: а вдруг это ее отпугнет и она исчезнет навсегда? И так-то не знаешь, когда эту девушку в следующий раз увидишь. Я боюсь все испортить неуместным вопросом. Нужно подождать, пока она сама не захочет рассказать.
– Я живу в маленьком городке в Северной Калифорнии, недалеко от Сакраменто. – Не могу смотреть на нее, когда говорю об этом. Как будто это я вру, а не она.
– Ух ты. Далеко заехал. А почему выбрал именно Креншо?
– Хорошее учебное заведение, – говорю я, хотя это, в общем-то, не ответ. Я мог бы сказать, что хотел уехать подальше от предков, но это неправда. У меня замечательные родители. Мог бы сказать, что специализация мне подходит, но я ведь ее еще даже не выбрал. – Честно говоря, я собирался в Калифорнийский университет, но… в последнюю минуту передумал.
Ниель улыбается, как будто я и правда сказал что-то интересное.
– То есть ты выбрал то, что может изменить всю твою жизнь, просто наобум… без всякой причины? Так?
– Выходит, что так, – пожимаю я плечами.
– Скажи, Кэл, а в школе ты тоже встречался со всеми девушками подряд?
Я смеюсь. Если она хоть что-то помнит обо мне, то должна знать, что в школе я был далеко не самым популярным парнем. Но…
Я продолжаю ей подыгрывать. И отвечаю, качая головой:
– Нет. В школе я был… совсем другим. Даже не понимал, насколько другим, пока нынче летом домой не съездил.
* * *Красный джип останавливается в конце дорожки. Крейг Маллинз привстает, держась за защитную дугу, и нависает над дверцей.
– Давно ты приехал? – орет он, чтобы перекричать музыку, громыхающую в стереодинамиках.
– Пару часов назад! – кричу я в ответ.
– Мы в кафе к Картеру. Поедешь с нами?
Я оглядываюсь на Рей, сидящую рядом на диване невероятной расцветки: какой-то он блевотно-рыжий в дерьмово-коричневую клетку. Мы у нее в гараже. Она пожимает плечами.
– Только представь: самое оживленное место в Ренфилде – кафе-мороженое. Убожество! – Хмыкнув, она поднимается с дивана и идет по дорожке к джипу. Я за ней.
– О, малышка Рей! Как поживаешь, солнце мое? – спрашивает Брэди с водительского сиденья, когда Рей усаживается сзади. Она показывает ему средний палец. – Да ты ничуть не изменилась, все такая же дружелюбная и приветливая!
Я сажусь рядом с ней, и Крейг бросает на меня странный взгляд:
– Что это у тебя с волосами, Логан? Ты, часом, не в хиппи ли надумал податься?
Я даже не отвечаю, только убираю волосы назад, чтобы не лезли в глаза. Я вовсе не собирался их отращивать. Всегда стригся коротко. В последний школьный год – чуть ли не под ноль. Просто мне было как-то не до стрижки с тех пор, как я уехал в Креншо, и теперь у меня лохматая грива.
– Летом у дяди будешь пахать? – спрашивает Брэди, выезжая из нашего района.
– Да, – отвечаю я. – А вы что думаете делать?
– Как всегда. – Крейг оборачивается к нам. – Работать в саду у отца Паркера и пить на озере пиво. Знаешь, чувак, а ты… здорово изменился.
– Хм, ну да, – пренебрежительно отвечаю я.
– Рей, я слышал, что вы с девчонками создали группу, – обращается он к моей подружке. – На концертах выступали уже?
– Мы пока еще работаем над репертуаром, – поясняет она.
– Ну так сыграли бы на вечеринке, которую я летом устраиваю, – говорит Брэди, глядя на нас в зеркало заднего вида.
– Угу, не хватало нам еще перед сверчками выступать, – хмыкает Рей.
– Ну, ты, полегче! У меня убойные вечеринки.
– В Ренфилде любая вечеринка хороша, – замечает Крейг со смехом. – Городишко такой маленький, что все соберутся как миленькие.
Через десять минут мы останавливаемся на незаасфальтированной парковке у кафе-мороженого Картера. Когда мы учились в школе, то все поголовно мечтали тут работать. Но устроиться сюда можно было только по большому блату, поскольку это считалось очень престижным. В общем… сам я тут никогда не работал.
В кафе людно, как обычно бывает в это время года. Мы идем к двери, и я стараюсь подготовиться к предстоящей встрече школьных друзей.
– Занимай большой столик, – говорит Рей, заметив, что какая-то компания уходит. – Я тебе мороженое возьму.
Брэди усаживается прямо на стол рядом со мной, пока Рей с Крейгом стоят в длинной очереди.
– Ну что, завел в Креншо кого-нибудь, чтобы вволю потрахаться? – спрашивает Брэди.
Я не отвечаю – меня отвлекает чудесная картина: несколько пар стройных загорелых ножек в милю длиной, шагающих прямо к нам. Возникает ощущение, что передо мной девушки из рекламы бритвенных станков – «гладкая кожа, к которой так и тянет прикоснуться». Даже идут они, как будто в замедленной съемке. А где-то сзади за ними еле-еле тащится Нейл Талберт. Я поднимаю глаза и перевожу взгляд с одного лица на другое. Что-то тут не так. Николь нигде нет.
– Привет, Брэди, – говорит Хизер. – А это кто? – Она весьма откровенно, даже не пытаясь сделать это незаметно, изучает меня с головы до ног.
– Э-э-э… Это Кэл, Хизер, – отвечает ей Брэди таким тоном, каким беседуют с сумасшедшими. – Кэл Логан.
Она растерянно склоняет голову набок.
– Он же вместе с нами в школе учился, – добавляет Брэди, не веря, что Хизер действительно меня забыла.
Я приглаживаю волосы, чтобы не лезли в глаза, и стараюсь не показывать, что мне неловко.
– Хм. Что-то и я тебя не помню, – говорит стоящая рядом Эшли и тоже с интересом меня разглядывает.
Хизер встряхивает волосами, словно бы отмахиваясь от ее слов.
– Кэл, ты обязательно должен прийти сегодня на вечеринку в клуб «Госланд».
– Где Уолдо?[2] – орет Нейл, подходит к Эшли сзади и хватает ее за ягодицы. Она подпрыгивает и отшвыривает его руку.
– Убери лапы, Нейл, – говорит Эшли с отвращением. Снова переводит взгляд на меня. – Кэл, неужели это и впрямь ты? Ну, ты… вырос. – В ее тоне слышится какой-то непристойный намек, так что я начинаю задумываться, какого черта этой девице от меня надо.
В старших классах я ходил в круглых очках в черной оправе и вообще был маленький (на добрых пять дюймов ниже ростом, чем сейчас) и щупленький, мельче всех. Нейл, едва завидев меня, каждый раз спрашивал: «Где Уолдо?», и в конце концов это прозвище ко мне прилипло. Идиотская присказка преследовала меня вплоть до выпускного вечера. Тогда это было не смешно – да, черт побери, и сейчас мне не смешно нисколько. Я ни разу никого за это не треснул, но мне всегда хотелось дать Нейлу по роже, чтобы с нее слетело самодовольное выражение.
