Михаил Маришин - Бочонок
— Экий крокодил в цилиндре!
Действительно, зауженный, с большими углами наклона бронелистов нос, опирающийся на переднюю балку-балансир, к которой были выведены передние концы полуэллиптических рессор моста, задними своими концами опирающихся на приваренные к броне уголки, производил именно такое впечатление. Я б его даже гавиалом назвал, очень хорошо.
А вот остальной корпус, начиная со средней части, имел простые вертикальные борта, без расчёта на рикошет, но в целом, размеры его были минимальны. Опыт войны в Грузии был явно учтён, водитель, размещённый по центру, из своей гранёной рубки, должен был иметь хороший обзор как вперёд, так и в стороны через три окна, прикрываемых в бою броневыми крышками со смотровыми приборами.
Квадратное в плане подбашенное отделение было размещено строго в центре, его борт простирался от переднего до заднего колеса и был дополнительно прикрыт колесом-запаской с возможностью вращения. Это должно было, по идее, предохранить от посадки днищем на грунт, но мне показалось лишним. Короткой базы и большого дорожного просвета было вполне достаточно, чтобы ничего не опасаться.
Завершала конструкцию корпуса короткая корма, которая чуть была чуть уже боевого отделения, чтобы разместить двускатные колёса заднего моста, прикрытые сварными коробчатыми крыльями. Её верхний лист имел наклон от башни назад, что было очень похоже на корму Т-26, а вертикальная стенка была отнесена назад ровно на длину рессор, поэтому задний свес был минимальным.
Всё это венчалось башней БТ-5 с кормовой нишей, той самой "шляпой-цилиндром", вносящей дисгармонию во внешний облик бронеавтомобиля. Коническая была бы здесь куда более к месту.
— Вот такой он, наш БАС. Бронеавтомобиль средний, экипаж три человека. Полноприводный, проходимый, используются агрегаты серийных ЗИЛов, двигатель, коробки, раздаточная и предач, мосты. Всё портит башня из которой ни черта не видно. И, конечно, броня.
— Не греши напрасно, товарищ Бойко, — подошёл главный конструктор общеавтомобильного КБ ЗИЛ Важинский, которому, видимо, кто-то сообщил, что его бывший приятель-соперник Любимов заявился на завод. — Сам знаешь, этот броневик по защите все наши танки превосходит. Кроме Т-28 может быть. Корпус сварной, до тридцати миллиметров брони нос борта и корма, круговая защита от противотанковых ружей, а лоб корпуса и пушка противотанковая не берёт!
— Зато во всё остальное берёт! — не сдавался Бойко. — Зачем он вообще такой нужен? Как ни изощряйся, а всё равно все резервы по грузоподъёмности шасси вы исчерпали и усилить броню невозможно!
— Положим, не все. Чуток осталось, — Важинскому тоже не хотелось уступать. — Вот поставим на него башню с Т-26М, тогда точно всё. Даже пушку на сорокапятку сменить придётся, чтоб полегче был. Защита больше не станет, зато обзор улучшим. Что для разведчика и требуется, а броня толстая ему ни к чему, подвижность важнее.
— Тогда уж лучше защиту полегче, но чтоб плавать мог, — вставил я свои пять копеек, после чего Бойко посмотрел на меня как на предателя.
— Тебе не угодишь, товарищ Любимов, — мои слова возмутили и Важинского, — или ты шутишь так неудачно?
Вот у кого претензий к броневику не было, так это у пограничника. Седых обежал машину кругом и только переспросил.
— Дизель ведь? ЗИЛ-5 в броне? Ай, молодцы! Давно пора. Да на нём, наверное, в тысячу километров переходы делать можно! У нас только бензиновые были, хотя мы просили дизельных.
— До тысячи не дотянули, но восемьсот гарантируем, — ответил Важинский.
— Значит, такие машины нам дадут? Замечательно!
— БАТы вам дадут, побольше. Вообще не понимаю, чему вы, товарищ Полковник, радуетесь, — недоумевал Бойко, — это ж гробы!
— А мне главное, чтоб ехать могли на одной заправке как можно дальше и не ломались. Были у нас в отряде грузовики ЗИЛ-5, так мы к ним "БАбушек" на переходах цепляли и так на буксире тащили. Чтоб топливо и ресурс мотора сберечь. А тут два удовольствия в одном!
— Вы ещё БАТов не видели, там ещё и вооружение огого! — Важинский был явно доволен такой лестной оценкой своей машины.
— Ага, и дорогие огого! — продолжал портить настроение конструктора военпред. — Для армии полноприводные грузовики стали делать — все двухосные. На трёхосные карданных шарниров жалко. А на эти гробы, выходит, не жалко? Лучше бы вместо одного БАТа два ЗИЛ-5В выпускали.
— Нечего спорить, о том, чего не видим. Приглашаю присутствующих составить мне и моей супруге компанию на параде. Там я своё мнение и скажу. А потом к нам домой, отмечать праздник! — остановил я бесполезные пререкания, которые могли бы затянуться не на один час, дай спорщикам волю.
…
Вот, примерно, в таком составе мы и поехали на Красную площадь. Не было Важинского, который сказался больным, зато добавился Гинзбург с супругой. Причём последний вымотал нам все нервы, пропав на заводе и вынырнув из проходной в последний момент, когда мы все, включая его дражайшую половину, уже готовы были ехать, боясь опоздать к началу.
— Ну, где ты там пропал!?
— Прости, дорогая, на вахте сказали почту фельдегерь доставил. Я не удержался и просмотрел, — ответил довольный, как обожравшийся сметаны кот, Гинзбург. — Пляши, товарищ Бойко, сломали мы их! Подумать только, целый год прошёл!
Тут Гинзбург вздохнул полной грудью, расправил плечи, посмотрел в осеннее небо и, словно делясь с ним своей радостью, сказал понятные только ему и военпреду слова.
— Сорок пять по новому ТЗ. Сорок пять! Если сварщики не подведут, то первыми будем, у нас всё готово считай.
С этим он полез в багажник к полковнику Седых, благо кузов ГАЗ-А позволял устраивать там дополнительные места, иначе всемером мы в машину бы не влезли. В принципе, я догадался о чём идёт речь. Это не могла быть масса танка, больно большой и неоправданный по сравнению с Т-26М перебор. Калибр орудия. Возможно, но такой радости бы это не вызвало. Скорее огорчение, ибо было шагом назад. Оставалась только толщина бронезащиты. Совсем недавно, три года назад, начали строить большими сериями танки с противопульной бронёй. Только-только сделали второй шаг, перешли на тридцатимиллиметровую противоосколочную, а тут сразу третий! Сорок пять миллиметров. Как на легендарной тридцатьчетвёрке. Такую броню мелкокалиберные противотанковые пушки, по идее, не пробивали. И это было несомненным шагом вперёд, дающим новое качество. Бронирование становилось противоснарядным.
— А что в праздник то? — вместо того, чтобы обрадоваться, недовольно буркнул военпред. — Рабочих дней мало?
— Постановление подписано вчера. Вопрос разбирали на самом верху. Видимо, вставили "управленцам" хорошего фитиля и они засуетились, стремясь скорее отчитаться.
Я не стал влезать в это дело. Мужики двигаются в правильном направлении и им можно пожелать только успеха. Сейчас конец 34-го года, пусть уйдёт год на разработку и испытания танка, плюс зазор на освоение в серии. Получается, что с 36-го в войска пойдут средние танки, приблизительно равные тем, что были у нас в 41-м году моей прошлой жизни. Будет время выявить все детские болезни и освоить технику в войсках. И "ушатать" машины до полного исчерпания ресурса времени не так уж и много, хотя, дурацкое дело не хитрое. В целом, очень и очень хорошо.
Недавно я из тех же соображений облегчил своё КБ на группу вольняшек-артиллеристов, попросив Меркулова выделить их в отдельное бюро и пристроить на какой-нибудь мало-мальски приспособленный завод. Заниматься миномётами самому у меня не осталось никакой возможности, время на проверку не резиновое, его не растянешь. Я только дождался, когда у меня появится полная уверенность, что люди всерьёз заинтересованы и 160-миллиметровый миномёт не бросят. К этому моменту у нас уже был готов основной боеприпас, теоретический чертёж ствола и общая схема системы. Напортачить там теперь очень и очень затруднительно. Один-два года максимум и оружие пойдёт в войска, а там и до следующего, 240-миллиметрового калибра недалеко. Если, конечно, "теоретики" палки в колёса вставлять не будут. Конструкторы-артиллеристы, в свою очередь, взаимно были рады-радёшеньки от меня избавиться. Получилось, что и волки сыты, и овцы целы.
На Красной площади наша компания, построившись клином во главе с полковником погранвойск Седых, у кого орденов-вездеходов было больше всех, спрятав Гинзбурга и женщин в задние ряды, продвинулись до самого края толпы зрителей, обеспечив себе наилучший обзор. Не подумайте ничего плохого, никакого насилия, достаточно было вежливо попросить. Орденоносцев уважали и, как бы ни было тесно, но люди расступались, давая нам дорогу.
Пропустив мимо ушей речи вождей, без особого интереса посмотрев начало действа с рапортами и громогласными "ЗравЖлав!!!" выстроенных спинами к нам коробочек, я едва дождался начала прохождения техники.
