Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей
«У меня же была сумка и ДВА пакета! В одном водка и кола… а во втором… Где ж он может быть?» Возбуждённый Маляренко, трясущимися пальцами вытащил из кармана телефон и включил фонарик. Индикатор заряда уже прочно горел красным, но лихорадочно обыскивающему салон машины, Ивану было всё равно.
«Ха! Два раза ха». – радостно пыхтя, мужчина вытащил из под переднего пассажирского кресла какие то тряпки, видимо затаренные Иванычем, и белый пакет с надписью buy'n'fly. «Да! Да! Да!»
Из пакета одна за другой появлялись здоровенные плитки финского шоколада. Иван был счастлив. Мгновенно содрав с одной из шоколадок упаковку, он с наслаждением принялся за еду. Телефон издал голодную трель и отключился. Фонарик погас. В почти полной темноте раздавалось громкое чавканье.
Глава 10. В которой Маляренко выясняет, что у него нет силы воли и совершает стратегическую ошибку.
Проснулся Иван рано утром. Настолько рано, что, пожалуй, это и утром то назвать было нельзя. Стояла ночь и лишь на востоке, над возвышенностью, слегка угадывались намёки на скорый рассвет. С моря дул постоянный, без порывов, ветерок. Иван зябко поёжился. «Надо же. Днём жара, ночью – холод».
Насчёт холода Ваня, конечно, загнул. Но свежий и прохладный ветер действительно бодрил и быстро согнал с Маляренко остатки сна. Иван прислушался – в этот ранний час уже не пели ночные птицы и даже цикады молчали. Не было слышно никакого воя диких животных, чего Иван действительно опасался, был только шум травы и листьев на кустах. И запах моря. Маляренко взобрался на крышу, уселся по-турецки и стал смотреть на гаснущие в рассвете звёзды. Иногда ему казалось, что он слышит шум прибоя.
Багажник машины полностью оправдал ожидания Ивана. Он был таким же чистым и ухоженным, как и вся остальная машина. И совершенно пустым. Честно говоря, даже было удивительно, откуда в этом, сияющем новеньким линолеумом, багажнике, появилось старое ржавое ведро. Лишь в самом углу, задвинутая подальше, стояла небольшая коробка. Маляренко усмехнулся: – Ну да, а чего вы ожидали, Иван Андреевич? Он же из аэропорта народ возил. Чемоданам тоже место нужно. Иван сунулся в коробку. Обычный наборчик «сделай сам». Но всего по минимуму. Видимо, починиться в городе проблем не было. Исключением из железного лома, в котором Иван, кстати, совсем не разбирался, была лишь деревяшка, толсто обмотанная леской. Леска тоже была толстая. Но никаких крючков и прочих поплавков Маляренко так и не нашёл. «Нууу дед…» Иван разочарованно почесал затылок. – «Если ты это снастью называл…»
Из всего того что было в багажнике, в сумку перекочевала лишь пара здоровенных отвёрток. Решив, что больше делать ему здесь нечего, Иван наскоро позавтракал, сунул в сумку початую бутылку водки, ёмкости с водой, шоколад и направился к выходу. Иван Андреевич был человеком обстоятельным и терпеть не мог беспорядка. Вот и сейчас, покинув «парковку», он оставил после себя тщательно прибранный лагерь и запертую машину. Ведро тоже заняло своё место в багажнике. С собой Иван забрал лишь железный костыль, нож, пару отвёрток и кепку деда.
«Ну что, Иваныч, пойду я». – Маляренко помолчал, глядя на могильный крест. – «Ты не скучай тут. Я твоим сообщу. Не оставят тебя здесь».
Уже повернувшись в сторону холмов, Иван, повинуясь неожиданному импульсу, вернулся и забаррикадировал вход на стоянку.
Выросший в городе, от которого до ближайшего сносного водоёма была пара тысяч километров, Маляренко буквально бредил морем. Он не желал быть мореходом или рыбаком. Он мечтал жить на берегу моря. И когда глядел из окна своей квартиры на серый смог, висящий над серым городом, это желание только крепло. После поездки в Турцию желание видеть чистый простор водной глади и дышать свежим морским воздухом превратилось в манию и после развода с женой, Маляренко всерьёз стал подыскивать варианты покупки квартиры где-нибудь в Кемере. Иван скрипнул зубами и вслух добавил.
«Бля! Да что ж такое. Море вот оно – совсем рядом. А я никак до него не доберусь».
Тишина и одиночество действовали угнетающе, так что Ваня предпочитал думать в полный голос. Вот и сейчас, заделывая Иванычевым «ежом» просеку, Маляренко громко возмущался и матерился. Всё дело было в том, что еще на заре он твёрдо решил, невзирая на дикое желание искупаться, идти к холмам и двигаться по ним на юг, в сторону видневшихся вдалеке скал. В целом, это было правильным решением. Видно с высоты было куда как дальше чем из низины и шанс разглядеть что-то стоящее, например дом егеря или просёлок, был значительно выше. В данный момент эта логичность Ивана бесила. «Бля! Найду людей, выйду к дороге. Уеду. И чё?! И всё?»
Маляренко посмотрел на небо. Денёк обещал быть таким же жарким, как и предыдущие. «На часок? На часок!»
Мысленно себя поздравив с этим мудрым компромиссом, Иван направился к морю. Синий простор и белые барашки волн наполнили грудь ощущением восторга и счастья. Всё еще прохладный, несмотря на вставшее над горизонтом солнце, солёный ветер ударил в лицо. Радостно гикнув что-то нецензурное, Маляренко бегом рванул на пляж.
Иван не умел плавать. Совсем. Но воды, как ни странно, он не боялся, так что содрав на бегу с себя всю одежду, Ваня с наслаждением прыгнул в море. Через час, закончив плескаться, Маляренко тщательно прополоскал всю одежду. Соль жгла каждую царапину, но, решив, что дополнительная дезинфекция не помешает, парень продолжал яростно скрести себя пучком травы. Еще через час высушенный, чувствующий себя чистым и умытым, Иван отправился в путь. Вода в море оказалась очень солёной, всё тело и одежда оказались покрыты белым налётом соли и при ходьбе куртка и джинсы шуршали и поскрипывали.
«А вот вам, батенька и соль.» – Иван с наслаждением облизнул губы, накинул на голову последнюю чистую белую рубашку, а сверху придавил ее дедовой кепкой. Со стороны это смотрелось, наверное, забавно, но от солнца эта конструкция защищала отлично. Конечно, лучшим вариантом был бы зонтик, но и помесь бедуина и Мимино Ивана устроила. Песок прибрежной линии был мелким и очень плотным, словно его специально трамбовали.
«Шоссе, блин». – Маляренко был доволен, что не двинул на холмы. Идти будет легко, осталось только решить в какую сторону идти. С одной стороны полоса пляжа упиралась в какие то скалы. Но до них было далековато и солнце, если идти туда, светило бы прямо в лицо. Иван хмыкнул и посмотрел в противоположную сторону. «Да какая, блин, разница». – И пошагал прочь от солнца.
О том, как он ошибся, не пойдя к скалам, Маляренко узнал лишь через очень долгое время.
Глава 11. Про радужные ожидания, несбывшиеся надежды и путеводную звезду.
С моря тянуло прохладой. Самодельный бурнус отлично справлялся с солнцем. Иван не торопясь топал к северу, не забывая, однако, вертеть головой во все стороны. Ничего интересного вокруг не происходило. Слева пустое, в смысле полного отсутствия всяких бакенов, буёв и кораблей, море. Справа – степь. И тоже пустая. Никаких следов человека. Пейзажи были однообразными и быстро приелись путнику. Никаких животных или уже знакомых куриц по пути Маляренко тоже не заметил. Только стая каких то птиц носилась над самой водой, ловя насекомых. Шагать было не трудно, но, если честно скучновато и, на «автомате» вертя головой, Маляренко погрузился в размышления.
«Иду я километра три-четыре в час. Если не делать привала и экономить воду, то до вечера тридцатник пройду». – Иван прикинул возможные размеры заповедника еще раз и повеселел. – «К вечеру выберусь! Или людей найду. Или дорогу. „Дикари“ тут точно должны быть. Пляжи то какие!»
Представив как он находит лагерь нудистов, Маляренко почувствовал себя еще лучше и с трудом подавил в себе желание немедленно ускориться. «А силы лучше поберечь…» – ухмыльнулся ходок. – «Пригодятся».
Через час «жёлтая дорога» неожиданно сменилась утрамбованной серой глиной, с растущими там и сям чахлыми камышами. Прикинув, что он сам себе хозяин-барин, Иван поменял свои планы и устроил себе привал в редком тенёчке камышей. Идти дальше уже не хотелось. Хотелось постелить на глину свою одежду и завалиться поспать. А потом проснуться и залезть в воду. Или наоборот – искупаться, а потом поспать. Посидев пять минут и слегка переведя дух, Иван решил, что если он прямо сейчас не поднимется, то весь день пролетит к чертям. Пришлось на практике повторить подвиг барона Мюнхгаузена и поднять самого себя за воротник. Утвердившись на ногах, Маляренко дал себе честное слово не останавливаться до вечера и бодро двинул дальше на север.
Пройдя еще километров пять, путешественник вновь вышел на песок. Но это был уже не пляж, это были настоящие барханы, которые одним боком уходили в воду, а другой стороной смотрели на настоящую пустыню, которая тянулась до горизонта. На самом то деле это были, конечно, не барханы, а дюна. Но выросший вдали от моря Маляренко это слово позабыл. Шагать сразу стало гораздо тяжелее. Песок осыпался под ногами, проникал в обувь. Приходилось часто садиться и вытряхивать туфли, но уйти с барханов вниз – в пустыню, подальше от берега, Иван не решался.
