Владимир Поляков - Конфедерат: Ветер с Юга
Глава 3
КША, штат Виргиния, Ричмонд, октябрь 1861 годаИногда в сети, предназначенные для мелкой рыбёшки, заплывает куда более ценная и зубастая добыча. Это называется — фарт! Буквально через несколько дней после состоявшегося с Борегаром и Пикенсом разговора, в Ричмонд прислали очередную «партию» пойманный членов «подземки». Их было немного, всего восемь, но на одного из них просили обратить особо пристальное внимание. Почему? Этого второй лейтенант ди Ченто не знал, но в прилагающемся к пленникам письме всё же черкнул несколько строк, объясняющих его подозрения.
Арестованный по подозрению к причастности к «подземке» Грегори Мюррей был слишком… податлив. Признал свою причастность к попытке освобождения рабов и переправке их на север, но и только. Более того, даже привёл доказательства своей причастности, изображая не то чтобы раскаяние, но готовность сотрудничать.
Почему Мюррей не отпирался? Доказательства его причастности к аболиционистам были железные, при нем имелась немалая сумма денег и рекомендательные письма к видным квакерам штата Южная Каролина. Тем самым, которых пока нельзя было взять за шиворот, но чья причастность к аболиционистам была очевидна для умеющих думать.
Подозрения же, возникшие у лейтенанта ди Ченто… По его словам, Грегори Мюррей был слишком «чистым и лощёным» для простого члена «подземки», занимающегося исключительно содействием беглым рабам. И манера держаться, она была свойственная лишь имеющим привычку отдавать приказы. Не военный, но обладающий властью… Ди Ченто изложил его довольно сумбурно. Со свойственными итальянцам живописными оборотами, но суть я ухватил. Мюррей не соответствовал взятой на себя роли. Той роли, которую он мог разыгрывать, попавшись, дабы избежать куда более крупных неприятностей. И это значило одно — с ним требовалось побеседовать. Лично, без проволочек.
Дом на окраине Ричмонда… Ничем особо не примечательный, но именно такой и требовался для того, чтобы послужить в качестве базы для зародыша тайной полиции. Довольно обширный, плюс подвалы, в которых можно было как хранить некоторые нужные вещи и особенно документацию, так и использовать в качестве небольшой тюрьмы для особо важных или в настоящий момент жёстко допрашиваемых персон. Окна… с решетками. Пусть они выглядели как элемент декора, но прочность была очень даже приличная. Через них не выбраться, никак. Да и ограда вокруг дома тоже… не способствовала попыткам как проникнуть на территорию, так и выбраться оттуда.
И охрана. Сейчас — да и в любой момент времени — в особняке и поблизости находилось не менее двух десятков до зубов вооруженных «диких». Вооружённых не напоказ, конечно. Так что при себе имелись лишь пара револьверов или же пистолетов «вулканик», это уж исходя из предпочтений того или иного бойца. Что же до более серьезного оружия, так и оно имелось. Честно сказать, в доме находился миниарсенал из полусотни «спенсеров» и даже оного пулемёта на совсем уж маловероятный случай попытки штурма превосходящими силами. Безумие? Отнюдь. Просто желание с самого начала приучить «диких» быть готовыми к нападению с любой стороны.
Мы с Джонни прибыли на «базу» не совсем ранним, но всё же утром. А чего время то тянуть? Есть интересный объект, имеется желание вдумчиво с ним поговорить.
Разумеется, оказавшись внутри дома, я не собирался спускаться в подвальные помещения, где сейчас находились присутствующие тут пленники. К чему? Есть специальная комната для особо интересных «гостей». Там и интерьер приличный, и в то же время можно проводить допросы сколь угодно высокого уровня. Обстановка, так сказать, не пострадает. В отличие от объекта допроса. Ну а на случай форс-мажора. Имелась и квалифицированная медицина в лице врача, не слишком связанного клятвой Гиппократа. Ага, я про Маркуса Шмидта, который в настоящее время занимался не только передачей опыта наиболее способным бойцам из числа «диких», но и помогал в работе с вразумлением аболиционистов. Вот и сейчас он вполне мог понадобиться.
— О'Рурк, — устроившись в специально подобранном под себя кресле, обратился я к сержанту, который окончательно стал кем-то вроде телохранителя и порученца. — Проследи, чтобы сюда из подвала доставили Грегори Мюррея. И доктор Шмидт пусть будет готов появиться.
Ирландец лишь кивнул и утопал в нужном направлении. Молчалив, зато верен и исполнителен. Главное не требовать от него ничего сверх того, на что тот способен. Иными словами, не нужно излишне напрягать его мозг. А вот Джонни, тот наоборот, с каждым месяцем всё сильно качает «мозговую мышцу». Понимает, что в нынешних условиях ум становится наиболее важным качеством, поважнее хитрости и изворотливости, на которые он раньше опирался в несколько большей степени. Хотя и про них тоже забывать не намеревался. Понимал, что в игре против агентов янки все средства нужны и важны.
Вон он, стоит, к стене прислонившись, пепел прямо на пол стряхивая. Учи его, не учи его, а эта привычка, как я понял, воистину неискоренима. Хорошо ещё, что в жевании табака не замечен, право слово! Эти «жевуны» просто удручают. Меня так точно, порой доводя до приступов с трудом подавляемой злобы. Слава богам, что среди ирландцев таковых как-то нет, сия привычка им не свойственна. Откуда столь сильное раздражение? Так ведь они плюются, как стадо верблюдов! Табак сильное слюноотделение вызывает, вот они и следуют «зову природы». Порой прямо в помещениях. Мрак да и только. Конечно же, это больше у простых людей, но неприятно ж. Ладно, не суть. К тому же Джонни явно хочет чем-то у меня поинтересоваться. Но почему-то не решается.
— Говори уже давай…
— А не зря ли мы сюда приехали. Вик?
— Не зря, Джонни. Чутьё подсказывает, что такие вот «мюрреи» могут быть оч-чень интересными. Это не мелочь, как ты думаешь, да и узнанное нашими людьми в Южной Каролине кое-что подтверждает. Телеграфировали уже. О, вот и шаги…
Я не ошибся. Шаги были как раз теми самыми. Уже через несколько секунд дверь открылась и вошёл сначала О'Рурк, а за ним ещё двое «диких» конвоирующих арестованного аболициониста. Связанные за спиной руки, общая потрёпанность, но цел, здоров и даже не исхудал от нервов. Именно от нервов, а не от недокорма, потому как голодом морить тут точно никого не собирались.
— Сержант, останешься здесь. Остальные — свободны. Только руки арестованному развяжите.
Сказано — сделано. Каких-либо резких действий со стороны Мюррея я не опасался. Не потому что не учитывал их возможности, а по причине отсутствия серьёзной угрозы. На окнах решётки. Предметов, могущих быть использованными в качестве оружия… практически нет. Да и не ниндзя же он какой-нибудь, право слово! С случае же попытки дёрнуться его тот же О'Рурк своим пудовым кулачищем быстро в ум-разум приведёт.
— Присаживайтесь, Мюррей, — указал я аболиционисту на стоящий буквально посреди комнаты стул. Простенький, из разряда тех, который и сломать не жалко. — И побеседуем о делах ваших скорбных. Только не надо пытаться меня обманывать. Не люблю!
Молчит. С определённым достоинством присел на указанный предмет мебели, положил руки на колени. И смотрит… На меня, на Джонни, затем скользнул взглядом по комнате, задержавшись сначала на решётках, затем на стопке документов на моем столе. Интересный такой взгляд. Подобный встречается у людей, не просто уверенных в собственных силах, но и привыкших в любую дырку без мыла вкручиваться. Нет, не зря я сюда приехал совсем не зря.
— Поговорим, мистер Мюррей?
— О чём, мистер «не знаю как вас зовут»? — изобразил долю наивности «подземщик». — Я уже признался во всём, в чём была моя вина. Да, я считаю рабство заслуживающим уничтожения как явления. И не скрываю этого. Да, я хотел помочь беглым рабам пробраться к нам, в США. Именно потому у меня нашли деньги и рекомендательные письма к уважаемым людям штата Южная Каролина. Если я виноват, пусть меня судят. Честно, открыто, как и положено в цивилизованной стране.
— Суд от вас не убежит, мистер Мюррей, — слегка улыбаюсь, глядя на матёрого зверя, сидящего передо мной. — Вот только ваши дела мало общего имеют с беглыми рабами. Для начала посмотрим на список изъятого у вас имущества. Итак, начнём. Деньги, а именно двадцать три тысячи долларов золотом и серебром. Майор Смит, только мне одному кажется, что данная сумма сама по себе навевает на грустные мысли?
— Не только вам, полковник. Это большие деньги. А ведь были не только они.
— Все верно, майор. Ещё у этого благообразного господина имелся счёт… точнее счета в банках, имеющим представительство как в Колумбии, так и в столицах иных штатов. И там у нас было…
— Более шестидесяти тысяч.
— Итого восемьдесят с лишком. Немало!
Промельк не страха, но тревоги в глазах Мюррея. Понимаю. Про то, что мы успели добраться до счетов, он узнал только сейчас. Неприятная для него новость, но раздавленным он не выглядит. И явно собирается выкручиваться.
