Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"

Реформа Аркадия сделала Госплан «мозгом и нервной системой» всей экономики СССР, а не просто блоком экономистов с графиками, которые лишь рекомендуют, но эти рекомендации не обязательны к исполнению. Это был крайне умный мозг, запертый в теле, которое живёт само по себе и слушается его только когда это выгодно. Такое положение дел, по странному совпадению, сложилось почти сразу после смерти Сталина… (2)

Зазвонил телефон.

— Да? — поднял Аркадий трубку.

— Вернулся товарищ Громыко, — сообщил Ванечкин.

— Отлично, — ответил Немиров. — Как будет готов — зови.

Он вновь обратился к своим размышлениям.

Решение с народными предприятиями он считал блестящим. Оно даёт устойчивые плоды: на этом уровне организован своеобразный дуумвират из председателя от трудового коллектива и координатора от Госплана — это позволяет держать руку на пульсе каждого народного предприятия, следить за выполнением плана и оперативно вносить корректировки, если происходят какие-либо неполадки.

Впрочем, главной своей заслугой он считал процессный подход, который радикально снизил бюрократизацию и упростил документооборот. С одним только этим новшеством, даже если бы он больше вообще ничего не знал, СССР бы победил в Великой Отечественной войне гораздо быстрее. За счёт прозрачности, измеримости и ориентированности на результат — этого он уже добился, причём давно.

«Никакие готовые чертежи танков, самолётов, автоматов и ракет не помогут так сильно, как передовая система управления», — подумал он.

Он уже давно в управлении государством и ему есть, с чем сравнивать. О быстродействии бюрократии вражеских стран он осведомлён довольно-таки хорошо, а о том, как реагировала бюрократия Германского рейха, он имеет сведения, можно сказать, из вторых рук — Красная Армия захватила все архивы, которые не успели сжечь, поэтому лишь вопрос времени, когда в них разберутся ответственные исполнители.

Германия показала довольно-таки высокую адаптивность, до второго провального наступления она держалась неплохо и быстро реагировала на возникающие вызовы, но когда всё пошло совсем не по плану, из Гитлера будто бы вынули стержень, а у него там всё, не в последнюю очередь, держалось на его воле, единственной константе в хаосе конкурирующих между собой ведомств.

В Чехословакии местные нацисты начали строить систему по образу и подобию Германского рейха, что не пользовалось поддержкой местного населения и армии, но им было наплевать. Красная Армия застала эту страну со спущенными штанами, в процессе перестройки экономики. Генерал Радола Гайда, этакий фюрер Чехословакии, видимо, рассчитывал, что будет время, чтобы перестроить экономику и потом наподдать Красной Армии, но у него не получилось даже начать.

Чехословацкая армия, как показала практика, была совершенно не настроена воевать, поэтому среди её подразделений отмечен наибольший процент добровольно сдавшихся в плен.

Болгарию, Венгрию и Румынию можно вообще не рассматривать всерьёз.

В Болгарии население встречало бойцов Красной Армии как долгожданных освободителей, а армия недолго сохраняла настрой воевать до победного.

В Венгрии армия была раскатана по асфальту в считаные месяцы, поэтому даже не успела насладиться военными преступлениями на территории СССР. Народ воспринял оккупацию враждебно, но с этим ничего не поделать — они приняли над собой Пала Пронаи, пару недель назад публично казнённого в центре Будапешта, и впитали его идеи.

В Румынии же всё как обычно: население отнеслось к факту оккупации обеспокоенно, но без особых возражений — многие ещё помнят Первую мировую войну и царскую армию, бившуюся в том числе и за Румынию, после того, как румынскую армию разгромили.

С Югославией же проблемы — если сербы, черногорцы, македонцы и боснийцы встречали красноармейцев как освободителей, то вот с хорватами и словенцами всё не так однозначно. Уже отмечено, что началась партизанская война, ведь сложилось устойчивое мнение, будто бы СССР вернёт Югославию и лишит их государственности.

Но Верховный Совет не собирается возрождать Югославию. В его планах есть Сербская, Хорватская, Боснийская, Словенская, Македонская и Черногорская ССР. Во Дворце Советов достаточно места, поэтому новые народные депутаты смогут поучаствовать в управлении СССР. После «переходного периода», разумеется.

«Переходный период» — это время ВКП (б), которая скоро станет КПСС. Настроить население против буржуазного строя не очень трудно, а ещё менее трудно довести до населения, каким будет устройство новых союзных республик. Как ни посмотри, но модель самоуправления, предлагаемая СССР, выглядит соблазнительно, даже на фоне того, как всё устроено в США.

Истинная демократия, настоящая власть народа — то, что Немиров с Лениным вообще смогли это провернуть, пусть и с побочным эффектом в виде попытки государственного переворота, было потрясающим событием, которое изменило всё.

В газетах США уже началась полемика в духе: «реальна ли демократия в СССР и если да, то что тогда у нас?»

Возможно, в будущем, это граждане СССР будут тыкать всем в лицо, дескать, у нас оплот демократии, а вы прозябаете в своих олигархических диктатурах и света дневного не видите…

«Soviet Union, fuck yeah!» — подумал Аркадий и засмеялся.

В кабинет заглянул Ванечкин.

— Запускать товарища Громыко? — спросил он.

— Запускай, — кивнул отсмеявшийся Аркадий. — И чай принеси — разговор у нас будет долгим.

Громыко вошёл в кабинет и прошёл к столу.

— Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, — приветствовал он Немирова.

— Здравствуйте, — улыбнулся ему Аркадий. — Садитесь и рассказывайте. Чай скоро принесут.

— К-хм, — кашлянул Андрей Андреевич. — Рассказывать много.

— Время есть, — ответил на это Аркадий. — Итак?

— По Италии согласовали, — заговорил наркоминдел. — Раздела, как хотели американцы, не будет. Я надавил, сказал, что полумеры неприемлемы, а Халл, как я понимаю, был готов уступить. Он и уступил — они не против, если мы оккупируем Италию полностью. Но взамен он потребовал заключить соглашение по алюминию на ранее озвученных условиях. В соответствии с нашей позицией, я принял это требование.

Первоначально, предполагалось, что это соглашение будет ценой за бывшую Югославию, но потом даже сам Халл понял, что это нереалистично и снял требование с повестки. Теперь же соглашение вновь вернулось в обсуждение.

— Правильно, — кивнул Аркадий.

Рузвельт настроен решительно и хочет поиметь с этой не очень приятной ситуации возможный максимум. «Алюминиевая сделка» — это эксклюзивная продажа всего «торгового» алюминия из СССР в США. У них алюминия хватает и без этого, но цель в другом — они не хотят, чтобы алюминий поступал в Японию и, почему-то, во Францию и Великобританию. Вероятнее всего, Рузвельт будет перепродавать советский алюминий своим «друзьям».

Доставка, естественно, за счёт поставщика — для этого предполагается использовать торговый флот СССР, слегка пострадавший в ходе войны от немецких подлодок. Теперь море снова безопасно и можно продолжать спокойно торговать со всеми, кто готов к сотрудничеству.

Монополизация торговли алюминием крайне выгодна США, но СССР получает ещё одну страну, которая, после Муссолини, согласна хоть на Гитлера…

Ну и нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в Италии очень сильно коммунистическое движение — Коминтерн давно уже наладил взаимодействие и кое-кто из местных коммунистов проходил обучение в Москве.

Рузвельт руководствуется соображениями бизнеса, ведь больше никто не будет иметь столько алюминия, сколько скоро появится у США, а это стратегический металл и будет им оставаться всегда, Верховный Совет же руководствуется геополитикой, потому что Италия всегда будет находиться в центре Средиземного моря. Ну и, в качестве приданого, СССР достаётся итальянский флот.

От германского флота пришлось отказаться — Рузвельт потребовал отправить его на слом, в качестве «жеста доброй воли». СССР этот флот и так не был нужен, баланс на море, всё равно, перевёрнут вверх дном, поэтому пойти на это было не легко, а очень легко.