Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"

Например, частая жалоба — при интенсивной стрельбе, после трёх-четырёх магазинов подряд, газовая трубка слишком сильно загрязняется и происходит недооткат затвора, вследствие чего либо не выбрасывается гильза, либо не досылается новый патрон. Устраняется чисткой, но в боевых условиях иногда критически требуется максимальная огневая мощь, поэтому красноармейцы осознанно идут на гарантированный отказ оружия.

Также, вследствие загрязнения, иногда происходит перекос патрона, чаще для третьего или четвёртого патрона в магазине.

Горюнов обещал устранить все недостатки, но быстро этого не сделать, так как сказываются конструкционные ограничения.

На основании возникшей потребности, скоро будет объявлен конкурс на новую общевойсковую штурмовую винтовку. Участвовать в нём будут около шестидесяти конструкторов-оружейников, включая Петра Максимовича Горюнова и Владимира Григорьевича Фёдорова.

Генерал-майор инженерных войск в отставке, несмотря на то, что уже давно на пенсии, продолжает упорно трудиться в КБ своего имени при народном предприятии «Красное восстание».

Предполагалось, что Фёдоров будет участвовать в конкурсе 1936 года, в котором победил АГ-37, но Владимир Григорьевич вдруг обнаружил, что потенциал его винтовки гораздо выше, чем он предполагал ранее, снял её с конкурса и «закрылся в мастерской» на долгих четыре года.

И сейчас Аркадий внимательно изучает чертежи прототипа штурмовой винтовки, родившейся в результате озарения, случившего у Фёдорова ещё при разработке единого пулемёта ПФ-25.

Винтовка имеет полусвободный затвор, который, если верить словам конструктора, геометрически идеален.

По результатам заводских испытаний обнаружилось, что механизм работает безотказно, он гораздо более надёжен, чем АГ-37, так как отсутствует газоотводный механизм, склонный загрязняться и всё портить, а ещё, благодаря тому, что патрон относительно маломощный, Фёдорову удалось добиться сравнительно лёгкой затворной массы.

Благодаря широкому применению в конструкции бакелита и дюралюминия, масса штурмовой винтовки, без полного магазина, составляет 3220 грамм, а с магазином на 30 патронов — 3740 грамм.

Ресурс хромированного ствола составляет 12 000 выстрелов, надёжность существенно выше, чем у АГ-37, а ещё у фёдоровского прототипа масса ниже на двести грамм и ожидаемая цена ниже на целых 173 рубля. И это при том, что Горюнов отладил техпроцесс, в результате чего снизил цену за единицу своего автомата с 730 до 614 рублей.

441 рубль — это, конечно, не сравнить с винтовкой Мосина, до снятия с производства в 1934 году стоившей 67 рублей, но переход на автоматическое оружие — это осознанный шаг.

АФ-25, например, стоил 1900 рублей за единицу, причём произвели их много. Это спасло немало жизней в ходе войны, поэтому Аркадий считал и считает эти роскошные затраты абсолютно оправданными.

Потенциальный АК, из-за которого, собственно, Аркадий и переписывается с лейтенантом Калашниковым, при условии, что будут соблюдены основные требования, может иметь себестоимость в пределах 150–170 рублей и быть примерным аналогом прототипа Фёдорова и того, что сконструирует Горюнов.

Лейтенант танковых войск Калашников идею понял и осознал, поэтому уже приступил к чертёжной работе — новая штурмовая винтовка будет изготовлена из допустимого минимума фрезерованных деталей, а также с применением дешёвого бакелита и не менее дешёвого дюраля.

С алюминием Аркадий «слегка» перестарался — его производится вчетверо больше, чем необходимо, ведь он готовился к совсем другой войне. Излишек идёт на продажу — в США, в Японию и в иные нейтральные страны, которых осталось очень немного…

И двадцатилетний план не отменить, поэтому производство алюминия только растёт, вследствие чего он очень дёшев и его применяют в Советском Союзе для изготовления чего угодно — от ложек до автомобилей.

Часть излишка, что остаётся сверх экспорта, передаётся народным предприятиям и они изготавливают из него всякое, в том числе и полноценные автомобили с гофрированными дюралевыми корпусами — сверх плана, ради собственной наживы…

Вот эту особенность работы народных предприятий Верховный Совет ценит особенно, так как это даёт примерно 44% товаров народного потребления. Это служит мотивацией для народных предприятий — если быстро и качественно выполнить спущенный сверху план, можно невозбранно использовать производственные мощности для каких-то других проектов. Этот элемент рынка позволяет чуть меньше заморачиваться с планированием товаров народного потребления, но это тоже временное явление, которое будет планомерно устранено в течение следующих 30–40 лет.

Сейчас же просто не хватает новых методик планирования и вычислительных мощностей, чтобы подчинить плану и этот сегмент экономики.

Аркадий знал, что это возможно, но не знал, как именно это реализуется — он преступно мало интересовался этой темой в прошлой жизни, поэтому Институт планирования экономики при Государственном плановом комитете СССР действует почти вслепую.

Когда-то давно он читал одну занимательную книгу об устройстве компании «Amazon», у которой рыночная экономика начиналась только при соприкосновении с потребителями и государством, а всё, что внутри — это маленький СССР, построенный специально для максимизации прибылей. Но подробностей устройства этой плановой экономики, созданной Джефом Безосом сугубо с корыстными целями, Немиров не помнил.

«Впрочем, раз это смог придумать один человек, то это точно под силу придумать другому человеку», (1) — уверенно подумал Аркадий.

И специалисты в НИИ планирования экономики занимаются именно этим — придумывают, как превратить Госплан СССР, в нынешнем его виде, в по-настоящему эффективный механизм учёта и контроля.

То, что Аркадий, приложив немало усилий, передал Госплану в безраздельное ведение всесоюзные проекты и всю промышленность, поставив его выше республиканских Советов и СНК всех уровней, не даёт оснований полагать, что теперь всё как-то само наладится и станет отлично.

Насколько он помнил, этого не было сделано в его прошлой жизни, во многом поэтому вся система пошла под откос. Держа это в голове, он проводил реформы и поднял Госплан на позицию на ступень ниже Верховного Совета СССР.

Это вызвало ожесточённое сопротивление со стороны республиканских Советов и СНК, хотя в последнем случае всё кончалось быстро и бесславно — Аркадий, в те годы, возглавлял СНК, став вторым его председателем, сразу после Ленина. Сейчас кресло председателя СНК занимает Иосиф Сталин, поэтому республиканские наркомы сидят совсем тихо, хотя многим до сих пор не нравится, что тут мало того, что Советы на ступеньку выше СНК, так ещё и Госплан диктует им и Советам…

Госплан СССР планирует и управляет, а СНК ему в этом помогает — это радикальное отличие от системы, устроенной в СССР прошлой жизни Немирова. Как бы хорошо или плохо ни планировал Госплан, у него не было реальных рычагов влияния на исполнение плана — бывали нередки случаи, когда республиканские исполнительные органы просто игнорировали рекомендации Госплана. Было сочтено, что на местах-то всяко лучше знают, что делать, а Госплан СССР — это так, для глобальной координации.

Аркадий же, после многочасовых консультаций с Лениным и Сталиным, поставил Госплан выше исполнителей, теперь это планирующий и контролирующий орган, поэтому СНК любого уровня обязаны слушаться его и если не послушаются, то им будет плохо и больно. Только это не особо-то и сложно, ведь значительная часть задач на местах находится в ведении республиканских Советов и подчинённых им СНК, а круг задач Госплана на республиканском уровне строго регламентирован.

А если в какой-то республике очень нужен микроконтроль, то Верховный Совет СССР всегда может издать указ, расширяющий Госплану зону ответственности в нужном месте, на ограниченный срок. И такое уже исполнялось семнадцать раз, чтобы решать оперативные задачи.

Также важно, что Госплан СССР широко применяет процессный подход, что позволило избавиться от гор макулатуры, а также приставить к каждому процессу конкретного ответственного. Это позволяет оперативно и точно выявлять неисправности и устанавливать их причины. Причём даже если у этих причин есть имена, фамилии и должности.