Александр Доставалов - По ту сторону
Эпидемия бушевала везде, и не было спасения.
Именно в этот момент на крупнейшие города страны обрушилась депрессивная волна. Началась активная фаза плана «Гейзер».
Полицейские, охранявшие портал, скорчившись от нечеловеческой боли, улеглись на землю. Практически никто из этих парней не смог бы сейчас стрелять. Они видели, как внизу вспыхнуло огненное кольцо, о котором их многократно предупреждали, как из него начали появляться солдаты в форме российской армии. Заколыхалась, распадаясь под штыками, колючая проволока — двойной забор, огораживающий выход из оврага. Полицейским было все равно. На одинокий выстрел самого крепкого из охранников ответил целый шквал огня, и парня, что все же сумел поднять оружие, буквально разорвало на части. Бесконечной цепочкой поднимались наверх рослые солдаты. Автоматы с примкнутыми штыками, у каждого третьего пулемет или гранатомет. Они закололи еще несколько полицейских, тех, что пытались сопротивляться. Остальных волоком спустили в овраг и забросили в портал.
Лаборатории Ивса нуждались в свежем материале. Прошло около получаса. Мягкими переливами, последовательно пульсируя всеми цветами радуги, горело в овраге кольцо. Бесконечная цепочка людей в форме продолжала подниматься вверх. В стороне трассы Москва — Санкт-Петербург послышались одиночные, разрозненные выстрелы.
— Женька, что это такое? — Морщась, Зойка примащивала на голову обруч.
— А ты что, не знаешь, что это такое? — Женька улыбнулся. После приезда найденыша-Юльки он все время улыбался невпопад. Он уже надевал поверх обруча косынку по-пиратски, узлом назад.
— Откуда это может быть здесь, в вашей стране?
— Ну, во-первых, это не наша страна. Эта страна лучше. Чище и добрее. А во-вторых, мне кажется, это идут красно-коричневые. Я сейчас.
Он снял трубку телефона и набрал номер мобильного полицейского поста, что находился в овраге. Аппарат вышел в режим «занято», надо было ждать, пока на той стороне положат на рычаг трубку.
— Похоже, так и есть. Если соединения не будет, это значит, что они пошли. Там хорошая связь на четыре линии.
— Что же нам делать?
— Войска вызывать, что еще делать. Вот только способны ли сейчас войска… Так, ладно. Зойка, остаешься на телефоне, будешь звонить по этим номерам. Дозвонись хоть до кого-нибудь, поднимай тревогу, говори, что полицейский заслон уничтожен, что вторжение началось. Пусть высылают на помощь любые части, все, что у них есть. Ни на минуту не прекращай звонить, нам надо поднять тревогу. Эх, Лена с Димкой в больнице. Юля, собери сюда всех наших. И Серегу тоже, с этим, как его?
— Джон.
— Ну да, с Джоном. На тебе два обруча, а то ведь так они не дойдут.
Встревоживший Женьку психологический импульс, хорошо знакомый всем скалолазам, как будто вымел коридоры общежития невидимой метлой. Несколько человек выбросилось из окна, кто-то перерезал себе горло, но в большинстве случаев люди просто опускались на диваны, на пол, не в состоянии бороться с нахлынувшей черной тоской.
По счастью, Женька отдал на исследования только часть обручей.
— Сергей, вспоминай, где ты видел своих черных? В какой дом они зашли?
— Да это там, возле Останкино…
— У вас там телебашня есть?
— Есть. Четыреста метров.
— Хм. У нас тоже, только пятьсот. Наверное, место удобное. Ребята, пост полиции не отвечает. Зойка дозвониться никуда не может. Все наши планы полетели к чертовой матери: эпидемия — это только первый ход. Москва парализована полностью, а может, и вся Россия.
— А ты проверял?
— А как проверишь?
— Зойка, звони в Питер, потом в Красноярск, потом в Тулу. Любые телефоны — будут отвечать или нет?
— Молодец, Гера. А я баран. Ладно, дальше. Я думаю, они тут, прямо в городе собрали свой поганый ретранслятор. И я надеюсь, что это где-то возле телебашни. Не могли же они в самой башне ковыряться, их бы заметили. Это должно быть в высотном доме на чердаке.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что мне так кажется. Иначе нам просто не на что ориентироваться. Серега, сколько этажей в той высотке?
— Не помню. Но больше тридцати.
— О, подходяще. У нас очень мало времени. Как только эти ребята доберутся до Питера или Москвы — а скорее всего, они ударят сразу в обе стороны, пиши пропало.
— В Питере не берут трубку, Красноярск ответил.
— Пробуй еще. Пробуй Тулу. Так. Ребята, что будем делать?
— Как ты думаешь, они уже в городе?
— Ну, кто-то из их бойцов наверняка уже в городе. Серега, вон, четверых видел. Одного можно вычесть. Скорее всего, их не очень много. Это ведь всегда риск провалиться, вспугнуть дичь. Я думаю, их не больше двадцати человек. А то и десять. Но это должны быть хорошо подготовленные люди.
— Значит, нам надо начинать действовать до того, как в Москву ворвутся основные силы. А это может быть уже через полтора часа.
— Тула ответила, в Питере не берут трубку. Я там прозвонила уже шесть телефонов.
— Так. Звони еще. Видимо, в Питере та же петрушка, что и здесь. Зойка, потом будешь звонить по этим телефонам, по очереди. Пытайся передать информацию и объявить тревогу. Гера, тащи сюда сотовый. Вот телефоны ближайших подмосковных частей, включая Тверскую, Смоленскую, Рязанскую и Владимирскую губернии. Я не думаю, что они перекрыли все. Хотя Тверь, вероятнее всего, перекрыта. Ты должен дозвониться хотя бы до кого-нибудь. Вот пароль. Вот код особых полномочий. Объявишь тревогу класса «Зет», от имени премьера. Подымай авиацию и перекрывай дороги на Москву, в первую очередь Санкт-Петербургское шоссе. Пехотные части пока посылать бесполезно, у них наверняка есть передвижные ретрансляторы. Авиация, вертолеты, и только с большой высоты. Ракеты по всем движущимся целям. Полная блокировка. В общем, вариант «Зет», они там в курсе.
— А мирные люди?
— Мирные люди сейчас никуда не едут, они у обочины стоят и за голову руками держатся. Впрочем, перед бомбежкой начнут передавать предупреждения по радио. Серега, найди компакт-диск с общим планом Москвы. Район Останкино и твой высотный дом, куда черные заходили. Джон, вот тебе восемь обручей, больше нету, найди по комнатам ребят, которые будут стрелять и не будут задавать вопросов. И быстро, у тебя времени шесть минут. Игорь, приготовь на всех оружие. И себе возьми что-нибудь потяжелее. Шит, маловато нас выходит. Ладно, будем надеяться, что черных еще меньше. Где там наши охранники, куда они делись?
— Что ты хочешь делать, Женька?
— Нам нужно найти и вывести из строя ретрансляторы. Хотя бы часть из них. Тогда мы сможем остановить вторжение. Иначе — все пропало.
— А ты уверен, что они именно в этом высотном доме?
— Нет, конечно. Но это наш единственный шанс. Они сейчас психологически глушат весь город.
— Женя, вот этот дом.
— Отлично, схема готова. Кто по радиоприборам лучше волокет? Серега, ты же у нас вроде и спец? Давай, думай, где еще могут быть ретрансляторы, если ориентированы они на башню. И один, предположим все-таки, что это так, находится вот здесь. Тридцать восемь этажей, не зря же они в этот дом заходили. Думай быстро.
В комнату начали заходить студенты. Каждый из них или придерживал рукой обруч, или просто держался за голову.
— Так. Ну что, мыслители Родена? Где сам Джон?
— Он сейчас придет.
— Оружие берите у Игоря. Никаких вопросов. Стрелять на поражение. Сейчас на Москву идут те твари, что наслали на Россию чуму. Под пули зря не подставляться. Серега, что там со схемой? Думай быстрее.
— Здесь. И вот здесь. И, может быть, здесь. Нет, скорее всего, три точки.
— Уверен? Все?
— Не уверен. Но думаю, что все.
— Ноутбук, или как там он у вас называется, есть у кого-нибудь? На компакт-диск? Тащи схему с собой, и поехали. Гера и Зойка, на связи. Юлька за руль. Серега, покажешь дорогу.
— Ответила Рязань! Полковник Ивлев. Готов подчиняться коду, знает про твои полномочия.
— Отлично. Сам с ним поговори, и голос держи жестче. Пошли, ребята. Джон, разворачивайся. Пошли.
На выходе Вовка тормошил одного из их сопровождающих-охранников. Это был Захар, рослый, широкоплечий парень; сейчас он очумело мотал головой, на которой уже красовался обруч. Второй охранник лежал вниз лицом на забрызганном кровью столе, стиснутый в пальцах пистолет еще дымился.
Юлька вела автобус на предельной скорости, значительно чаще по тротуару, нежели по мостовой. Дорогу то и дело перегораживали столкнувшиеся, горящие или просто брошенные автомобили. На углу поперек проезжей части лежала перевернутая полицейская будка, рядом валялось растоптанное тело в форме. Объезжая, Юлька проехала колесом по мертвой руке.
Наконец Сергей, все время подсказывавший повороты, отодвинул ноутбук в сторону.
— Выезжаем на площадь. Первый дом справа и два на другой стороне. Их сразу видно, это все тридцативосьмушки.
