Наши уже не придут 3 (СИ) - "RedDetonator"

*2 сентября 1923 года*

— Слышал свежие новости? — спросил Владимир и потряс расшифровкой.

— Когда бы? — грустно усмехнулся Аркадий, снимающий сапоги.

Он сидит на своей кровати, на которую прилёг сегодня лишь на несколько часов — примерно столько времени назад он вернулся из двухнедельного рейда на земли враждебных кланов.

Всё очень крепко завязано на его репутации среди союзных кафиров и пуштунов, а репутация требует постоянного подтверждения.

Это утомительно и небезопасно, но каждый успешный рейд, особенно если удалось убить кого-то и вернуться с трофеями, укреплял его положение среди племён.

Некоторым бонусом является то, что он уже сильно лучше понимает нюансы горной войны. И если всё будет идти так, как идёт, то через полгода-год он уже сможет написать тактическое наставление по этой тематике…

— Так что за новости? — спросил он.

— В Японии вчера случилось очень мощное землетрясение, — сообщил Стырне. — Погибли десятки тысяч, почти полностью уничтожены города Токио, Йокогама и Йокосука. Это во всех газетах, но сам понимаешь — привезут их только завтра-послезавтра. Так что из первых рук.

— Надо же… — почесал Аркадий затылок.

— Ты хоть спал? — спросил Владимир.

— Чуть-чуть перехватить удалось, — кивнул Немиров. — Но больше, чем спать, хочется есть.

— Айда со мной — я в столовую, завтракать, — ответил на это Стырне. — Заодно и поговорим.

Они прошли в новую столовую, построенную в военном городке на вершине холма, у подножия которого расположен кишлак Камдеш.

Землю под военный городок они выкупили у зажиточного дехканина, который сразу же, как только получил своё серебро, забрал семью и уехал в Кабул — там цивилизация и вся жизнь.

Стройматериалы были бы золотыми по себестоимости, повези они их даже из Таджикской ССР, поэтому было решено производить их на месте. Рядом есть река, берега которой, на некоторых участках, глинистые.

Из сопредельной республики было доставлено примитивное оборудование для обжига кирпича, после чего началось производство хоть какого-то строительного материала, пригодного для использования в капитальных сооружениях.

Дороже всего обошёлся фундамент, ради которого из Союза везли цемент.

Но комплекс зданий военного городка был построен, поэтому оперативный штаб больше не затрудняет местных жителей обеспечением постоя.

Только это всё, судя по всему, ненадолго.

Всё движется к тому, что будет большая война — заседающий в Мардане Лоуренс Аравийский развёл бурную активность и сумел, путём подкупа и каких-то политических посулов, присоединить к конфедерации Гильзаи род Сафиев.

Аркадий сразу понял, что от этого деятеля будет очень много проблем, поэтому начал прорабатывать вопрос по «случайному исчезновению» Аравийского. Неудачно в речке искупался или отравился местной едой — ему нужно что-то такое.

Серьёзно успех Томаса Эдварда Лоуренса на сложившийся политический расклад не повлиял, потому что род Сафиев пусть и числился в нейтральных, но к кафирам относился очень плохо, так как у него кровная вражда с двумя родами из калашей и ката. Аркадий щупал почву на предмет улаживания вражды, но почти сразу понял, что там всё глухо.

В принципе, это свидетельствовало о компетенции Лоуренса — он быстро всё схватывает и, в отличие от тех, кто занимался афганским вопросом до этого, понимает, как работает родо-племенной строй. И это неудивительно, так как он взаимодействовал с бедуинами, у которых всё почти так же, но не так воинственно.

— Наши, кстати, сразу же заявили, что предлагают Японии помощь в восстановлении порушенного, — сообщил Владимир, получив в руки поднос с первым, вторым и компотом.

— Я ожидал чего-то подобного, — кивнул Аркадий, положив на свой поднос три куска хлеба.

Они сели за свободный стол и начали есть. На первое были щи, а на второе гречка с говяжьей тушёнкой.

Тушёнка, завозимая в Нуристан, стала у местных чем-то вроде твёрдой валюты. Есть даже незначительно плавающий курс: одна молодая овца, весом в тридцать пять килограмм, оценивается в двенадцать банок тушёнки, а отсюда и идёт всё ценообразование.

Винтовка Мосина на базаре стоит восемь-девять овец, то есть, 96–108 банок тушёнки.

Серебра и золота на руках у племенных жителей очень мало, поэтому тушёнка надёжно встроилась в местную валютную систему, так как оказалась удобной при базарных менах, особенно когда речь заходила о каких-нибудь незначительных сделках. Например, 50 патронов к винтовке Мосина стоят 12 банок тушёнки или одну молодую овцу. Если не надо пятьдесят патронов, то можно купить нужное количество за тушёнку, тогда как овцу так не разделить…

Тушёнка бесперебойно поставляется из Союза — раньше её везли для снабжения контингента военных советников, а теперь везут целенаправленно, так как она на порядки дешевле серебра и золота, но очень ценится местными.

Золото и серебро аккумулируются для других дел…

— Там были ужасные пожары, — продолжил говорить Владимир. — Говорят, поезд сошёл с рельс — очень много жертв. Ещё сообщают, что началась резня корейцев и китайцев — будто бы они травят колодцы и убивают честный японский люд.

— Обычное дело — валить всё на тех, кто точно не даст сдачи, — кивнул Аркадий. — Когда народовольцы взорвали Александра II, почти сразу же начались еврейские погромы — это канализация народного гнева в безопасное русло. Здесь произошло ровно то же самое. Власти Японии, наверное, не просто не мешают убийству корейцев и китайцев, а даже способствуют им.

— Спорить не буду, — произнёс Стырне. — Наверное, так и есть. А ты чего в горах выходил?

— Четыре дня назад чуть не напоролись на засаду, — ответил Немиров. — Но вовремя заметили, поэтому обошли их по горам и окружили. Ушло только несколько десятков, а остальные засадники полегли на месте — пришлось хоронить их всех…

— И кто это был? — спросил Владимир.

— Явные британские наймиты, вообще не из этих мест, — вздохнул Аркадий. — Говорят, что это пуштуны откуда-то из-под Кандагара, что для местных будто бы другая страна.

Засады на перевалах и в ущельях — единственный действенный способ ведения боевых действий в этом регионе. Здесь практически каждый участок пути усеян естественными укрытиями, поэтому хорошо вооружённый отряд легко может занять оборону и успешно бороться против превосходящего численностью противника.

Но если занять господствующие высоты, оборудовать их пулемётами, после чего дождаться прибытия вражеских сил, то шансы врага на успешную оборону и выживание сокращаются многократно.

Собственно, поэтому засады были и будут единственным методом ведения войны в Афганистане.

— Припоминаю, как я в соседний кишлак ходил… — произнёс Владимир. — Если до Кандагара хотя бы двадцать таких переходов, то я считаю, что это уже другая страна.

— Это ты в Дарин ходил? — уточнил Аркадий.

— В него, — кивнул Владимир.

— Хм… — хмыкнул Аркадий и прикинул. — Тридцать, может, тридцать пять таких переходов.

— Точно другая страна, — вздохнул Стырне. — Ты бы прекращал частить с рейдами. Ты уже считаешься великим воином, а пристрелить всё равно могут. Кровники, кстати, тоже никуда не делись.

— Надо продолжать, — покачал головой Аркадий. — Весь наш успех в Нуристане напрямую завязан на то, насколько я весом в глазах племенных жителей. Каждый успешный рейд увеличивает мой вес. Это престиж Совета — то, что у них есть воин, одерживающий победу за победой. Другие роды будут более склонны иметь дело с Советом, зная, что Шир Адам-хвар не только дружит с ним, но ещё и активно уничтожает всех своих врагов, как и в легендах. У меня просто нет другого выхода — только война.

*16 октября 1923 года*

Немиров заставил себя успокоиться, унял волнение, возникающее у него всякий раз, когда начинается бой, взял прицел и выстрелил.