Идальго (СИ) - Номен Квинтус

— Насчет труда тяжкого ты, князь, верно заметил. А теперь расскажи мне подробно, что нам от канонерок ждать и что мы должны… что мы будем делать когда они обратно вернутся.

— Когда они вернуться, то мы продолжим свою работу. Свой тяжкий труд продолжим. А вот что нам ждать… Лично я надеюсь, что масло оливковое в России подешевеет, раза, думаю, в три подешевеет. А что еще…

Около полудня одиннадцатого мая к Гибралтару подошли шесть канонерских лодок. Шесть — потому что две задержались в Ла-Манше. Не их кто-то там задержал, а они сами, по собственному желанию решили задержаться возле устья Темзы, а дежурные офицеры через мощные динамики предупреждали экипажи проходящих судов: «Ты сюда не ходи, туда ходи — а то совсем мертвый будешь». Ну а те, кто предупреждение игнорировали, очень быстро демонстрировали окружающим, что полезные советы все же стоит выслушивать. А группа, подошедшая к Гибралтару, никого ни о чем предупреждать не стала, а просто в двадцать четыре ствола приступила к выравниванию берегового пейзажа. И за час все, из земли выпирающее, превратила в щебень, а заодно и все стоящие в Гибралтаре суда были разбиты и потоплены. Простая такая случилась операция: пришел, увидел, раздолбил. А спустя часа три в руины города зашли уже испанские войска… Во главе с генералом Эспартеро и в сопровождении двух кардиналов. Один из них, оглядевшись и увидев, как испанские солдаты деловито перетаскивают тела англичан, слегка дрожащим голосом поинтересовался у фактического главы Испанского королевства:

— Ваша светлость, вы нас пригласили чтобы отпеть этих еретиков?

— Английские собаки не заслужили отпевания, и даже могилы на земле нашей не заслужили. Сейчас наши солдаты из соберут, завтра утром придет баржа и мы их просто выкинем в океан на корм акулам. А вы… вы получите все, что необходимо — но до Рождества здесь должен быть построен храм. Храм Девы Марии Гваделупской.

— Здесь, на этих развалинах?

— Да, здесь. А точнее… алтарь храма должен быть вон там, где стоит флаг Девы Марии.

— Но почему именно здесь? Ведь лучше его выстроить…

— Святые отцы, пресвятая дева сказала, что храм ставить нужно именно здесь. Мне лично сказала, в присутствии начальника Валенсийского порта. А там, где вы показываете, она попросила поставить храм уже православный. Русские строители, как мне сообщил граф де ла Рока, прибудут к концу недели, и вы уж позаботьтесь о том, чтобы наши славные католики их не обижали…

Глава 32

Николай на двести процентов воспользовался результатами Гибралтарской операции. То есть на сто процентов в России и на сто процентов в испаноязычных странах. А первую очередь, конечно, в Южноамериканском Союзе (к которому успела присоединиться и Мексика), но и саму Испанию он вниманием не оставил. Потому что Испания с почти четырнадцать. Миллионами населения могла прилично так прижать обнаглевших британцев, причем — что особенно радовало уже меня — это было в Испании практически национальной идеей. То есть навалять англичанам мечтали даже забитые крестьяне, но раньше они (уже не крестьяне, а все же знать) не представляла, как это сделать. А теперь всем всё стало ясно — и народ воспылал энтузиазмом.

На одном энтузиазме, конечно, далеко не уедешь, но знакомый мне генерал Эспартеро как-то внезапно стал министром-президентом с практически диктаторскими полномочиями — а он своими глазами видел, как взрываются британские корабли в результате того, что дева Мария на них рассердилась за то, что они на меня решили бочку накатить. И сделал из этого далеко идущие выводы, так что испанское правительство сначала пинками выгнало из страны «проанглийскую» королеву, а затем с радостью и воодушевлением приняло предложение императора Николая Павловича, переданное через князя Смирнова. Предложение по поводу ускоренной индустриализации Испании…

Вообще-то Испания была страной довольно бедной, причем главным образом из-за того, что огромные накопленные (то есть награбленные в Южной Америке) богатства предыдущие испанские короли как-то очень быстро промотали на разную фигню. Но Испания была страной очень богатой — на всякие полезные ископаемые, и при наличии соответствующих технологий эти богатства могли быть очень быстро превращены в полезные (и действительно дорогие) предметы и товары. Например, в сталь, из которой можно наделать разных машин и могучих кораблей. Или — что больше всего там интересовало лично меня — там можно было произвести очень много ртути и вольфрама. То есть ртуть в Испании и так добывали (и основным ее потребителем как раз была Англия), но теперь ситуация изменилась, а России этой ртути требовалось гораздо больше — и у Испании начали появляться деньги на строительство металлургических заводов, рудников и шахт.

Ну а металлургические заводы (то есть по выпуску чугуна и стали) русские инженеры там начали строить даже не дожидаясь, пока у испанского правительства денежки на них появятся, потому что в соответствующих договорах указывалось, что расплачиваться за эти заводы Испания будет готовой продукцией. Когда Николай узнал, какие я выставил испанцам условия, он только головой покрутил:

— Александр, а ведь ты их просто ограбить решил!

— Вы, Николай Павлович, все англичан забыть не можете, а у меня подход иной, причем исключительно честный. Россия строит Испании заводы, с которыми она уже через пять лет в производстве чугуна и стали обгонит Британию. А через всего три года Испания обгонит эту Британию по размеру торгового флота, причем любой испанский торговый корабль при нужде может потопить английский корабль уже линейный. И вот за это Россия с испанских заводов будет получать треть выделанного на заводах этих, к тому же получать это Россия будет всего лишь десять лет. Из которых лишь пять лет каждый выстроенный нами завод будет забирать треть продукции бесплатно, в качестве платы за кредит, так сказать, а потом будет уже за товар деньги платить. Немного, лишь покрывая затраты на производство — но испанцам и это будет крайне выгодно…

— Какая же это выгода, если они столько лет никаких прибылей получать не будут?

— Большая, ведь две трети товара они могут продавать как хотят — это раз. А два — чтобы нам товар шел оттуда годный, мы — я имею в виду Россия — туда инспекторов наших направит, которые проследят за тем, чтобы весь продукт был качественным и если проявятся какие-то проблемы, то они дополнительно испанских рабочих и инженеров научат работу делать верно.

— Ну если с такой стороны на дело взглянуть… тьфу, забываю я все время, что ты графом испанским пробыл куда как более, чем князем российским. И что по обету ты выгоды личной не ищешь… Я с тобой тут соглашусь, только ты уж имей в виду, что Россия всем сильно помогать все же не может, у нас средства все же не особо и много.

— Вот это я как раз помню, а еще помню, что пока у нас людей, в заводах работать способных, маловато. Но такие люди есть в других странах — и если вы посчитаете, то увидите одну вещь, о которой я нигде вслух не говорил еще… и, думаю, это и далее между нами двумя лишь оставить: рельсы, что мы из Испании получим, как раз за три года и лягут на дорогу от Омска и до побережья тихоокеанского. В двух колеях лягут — так что, думаю, дорогу эту можно уже сразу и строить начинать.

Впрочем, эти выгоды были чисто экономического плана, а политические последствия разгрома британского флота оказались куда как интереснее. Николай начал с того, что отправил в отставку Нессельроде, который стремился «жить в мире с Австро-Венгрией, Францией и Англией», по сути дела отдавая им на откуп Россию с ее богатствами, и решил вести собственную внешнюю политику. И прежде всего он объявил (совместно с Южноамериканским Союзом), что британскому флоту дается полгода на то, чтобы укрыть все корабли в гаванях острова — после чего любой британский корабль где бы то ни было будет просто потоплен. И любое судно будет захватываться, груз его будет конфисковываться, а экипаж будет отправляться на каторжные работы. А с первого января сорок первого года вообще любое судно, пытающееся зайти в британские порты, будет топиться. Любое, за исключением судов португальских, но и те после особого досмотра…