Борис Громов - Терской Фронт
С одной стороны, прекратив тренировки с инструкторами из 'Вымпела', мы с напарником проявили слабость. С другой — если бы продолжили по-прежнему работать на износ, то неизбежно ухудшилось бы качество занятий, что мы проводили с операми ОРСН. А нам, в конце концов, именно за это платили зарплату и командировочные. И деньги, причем, скажем прямо, совсем не маленькие. Так что, личные тренировки — это здорово, но зарплату отрабатывать нужно. Вот мы и отрабатывали. Гоняли парней, словно новобранцев в армии. Те, сатанея и матерясь сквозь зубы, носились по полигону стадом бешеных кабанов. Думаю, были такие моменты, когда они нас просто убить готовы были. Но зато начальство в лице частенько ставшего заезжать к нам на Военвед Григорьева, было довольно. Да и сами наши 'подшефные', хоть и звали нас между собой садистами, но явно осознавали — уровень их здорово вырос. Нет, конечно, до любого довоенного СОБРа им было еще далеко, но так тот уровень в свое время годами нарабатывали, а тут — чуть больше месяца занятий. Но, в любом случае, лично мне за проделанную работу было не стыдно: судьба бойцов первых сводных СОБРов и ОМОНов в Чечне в первую кампанию, им уже не грозит. Глупых потерь из-за банальной разницы в том, к чему готовили с тем, чем пришлось заниматься — не будет. Конечно, настоящее мастерство придет только с практикой, но основы я этим ребятам в головы вложил.
Кроме всего прочего — у нас появилось свободное время по вечерам, а тут еще и зарплата с командировочными подоспела… В общем, пока деньги были на руках в большом количестве, надо было срочно искать и покупать подарок для Насти. А то некрасиво получится — пообещал ведь. Теперь выполнять надо.
Солидный, и, судя даже по внешнему виду, дорогой ювелирный магазин я отыскал возле Центрального рынка, неподалеку от Ростовского кафедрального собора. Того самого, что в первый день приезда так сильно напомнил мне московский Храм Христа Спасителя. Стоя под мерзким, мелким и холодным моросящим дождем, я, глядя на шикарную витрину, в которой были разложены всевозможные кольца, броши, кулоны и браслеты, отлично понимал — что тут меня, скорее всего, обдерут как липку. Но, с другой стороны, этот же факт внушал некоторую уверенность, что тут не подсунут под видом золота какую-нибудь бериллиевую бронзу или позолоченную медяшку. Ай, была — не была!
Мелодично звякнул ад головой колокольчик, закрывшаяся позади входная дверь, отсекла уличную промозглость и сырость. За прилавком стоял пожилой продавец столь характерной внешности, что в прикрывающей его седую макушку кипе[125] не было ни малейшей необходимости: классический старый еврей. Как будто только что из анекдота.
Я вежливо здороваюсь и прохожу к витринам. От разнообразия украшений и их блеска у меня тут же разбегаются глаза. Все, приплыли! Вот тут и суждено мне погибнуть… Никогда я не умел и не любил покупать девушкам подарки. Это же вам не в разведку ходить — слишком сложно.
— Чем могу помочь такому серьезному молодому человеку? — продавец явно заметил наметанным взглядом мои затруднения.
— Да, пожалуйста. Тут такое дело — хочу девушке подарок купить: колечко там, или брошку какую…
— Невесте? — деловито уточняет старик.
— Пока нет, но очень хотелось бы.
— Понятно, — он на пару секунд задумывается. — Вот что я вам скажу юноша: уж поверьте опыту старого Мойши, а Мойша, слава богу, уже торговал уже тогда, когда ваш уважаемый папа еще не встретил вашу не менее уважаемую маму…
Ну, вот в этом-то я как раз сильно сомневаюсь. Думаю, в год встречи моих родителей уважаемый Мойша, в лучшем случае, таблицу умножения учил. Но ему об этом знать совершенно не обязательно.
— Так вот, юноша, — продолжает продавец, наставительно подняв указательный палец правой руки вверх, — колечко в подарок — это превосходно, но слишком явный намек. Вы уже готовы сделать ей предложение?
— Не уверен, — качаю головой я. — Просто пока не знаю, захочет ли она выйти за меня замуж. Уж лучше подожду немного. Когда буду уверен — вот тогда…
— Именно, — прерывает меня старый еврей. — Тогда, и ни как не раньше колечко и подарите. Брошку, уж простите, лучше подарить любимой бабушке, но никак не молодой и привлекательной барышне. Может, серьги? Хотя, нет, не стоит. Скорее всего, не угадаете. Принять, конечно, примет, но эффекта нужного не будет. Послушайте, молодой человек, вы когда с ней о подарке говорили, она что, вообще никаких намеков вам не сделала?
— Да вроде нет, — я даже слегка растерялся. — так, пошутила, что хочет цветочек аленький… Ну, просто ее Анастасия зовут. Настя, как в сказке, помните?
— Даже так? — старый Мойша вновь погружается в раздумья. — Значит, аленький цветочек, говорите? А знаете, юноша, у меня появилась кое-какая идея. Вот смотрите.
Он достает из под стекла тонкую, красивого плетения цепочку-браслет на руку.
— Нравится?
— Симпатичная, — не отрицаю я.
— Согласен, А главное — девушкам такие нравятся. Но нужно ведь чтобы еще и оригинально было, так?
Возразить мне нечего.
— А в качестве оригинального дополнения, сделаем мы на эту цепочку маленькую подвесочку: цветочек из золота, с рубиновыми лепестками. Как идея?
— Хорошая идея, вот только во сколько такая может обойтись?
— Вам жаль денег на подарок любимой девушке? Юноша, вы меня удивляете!
В голосе старого еврея столько праведного возмущения, что я краснею.
— Да не жалко мне! Просто, ручная работа… Рубины, опять же… Боюсь, просто не хватит у меня финансов.
— За это, юноша, не переживайте! Хватит у вас денег. Расскажу я вам небольшую историю: когда-то уже давно жил я не здесь, а в замечательном городе Сухуми. Слыхать не доводилось?
— Слышал, конечно. Столица Абхазии… Была…
— Да уж, — грустно кивает он. — Именно что была. Когда пришли турки, я с семьей только и успел, что покидать кое-что из вещей в машину и рвануть в сторону границы с Югороссией. Еле успел. Вернее, почти опоздал, до границы мы чуть-чуть не доехали, когда колонну беженцев нагнали турецкие солдаты. И знаете, наверное, я бы с вами сейчас не разговаривал, но нас отбили. Отбили парни вот с такими же, как у вас нашивками на рукавах. Так что, не волнуйтесь, молодой человек, у казака с Терского Фронта на подарок любимой девушке в моем магазине хватит. Если, конечно, они у вас, юноша, вообще есть.
— Да есть у меня деньги, — своей прямотой продавец снова вгоняет меня в краску.
— Ну, вот замечательно. Через недельку заходите, будет готово.
За неделю, кроме ежедневных тренировок с ОРСН, произошло только два заметных события: во-первых, уже задолбавший всех дождь сменился, наконец, первым снегом, а во-вторых, мы дружною толпою пошли в кино. В кинотеатре 'Победа', который находился всего в паре кварталов от Управления, на то же Большой Садовой, демонстрировали не какое-нибудь старое, еще довоенной поры кино, как обычно. Нет, там показывали новый, только что снятый Югооссийскими кинематографистами боевик 'Терские волкодавы'. Ну как мы с напарником могли пропустить подобное? Да и Аля с Манюней пищали на два голоса. Одним словом, загрузились в УАЗ, в который уже давно пришлось смастерить самодельное заднее сидение из широкой доски, оббитой сверху сложенным в несколько раз армейским одеялом, и поехали. Наше с Толей появление в фойе кинотеатра вызвало небольшой фурор: еще бы, кино про героев с Терского Фронта, а тут эти самые герои собственной персоной, в форме, с орденами и даже при пистолетах. Глазели со всех сторон, какой-то шустрый парень даже сфотографировал. Я его тут же отловил, но узнав, что он фотокорреспондент из какой-то газеты, отпустил с миром. Словом, за автографами не лезли — и то хорошо.
Фильм оказался довольно забавным: снимали его, судя по всему, где-то в окрестностях Кисловодска, все Непримиримые, как один, были мерзкими на рожу и какими-то корявыми, но зато очень бородатыми злобными. Зато казаки — будто с рекламного плаката сошли — широкоплечие фигуры, открытые честные лица, словом 'спортсмены, комсомольцы и настоящие красавчики'.Сюжет оригинальностью не поржал: у главного 'комсомольца' гадкие Непримиримые зачем-то украли любимую супругу, и тот, не долго думая, собрал друзей, и ранул в горы наводить порядок. Дальше было много стрельбы и взрывов, потом главный герой рубился с главным гадом на шашках, н, закончилось все, знамо дело, жарким 'поцелуем в диафрагму' на фоне заходящего над горами солнца. Понятий о тактике, разумеется, у актеров не было ни малейших. На вражьи пулеметы перли грудью в полный рост, чуть ли не под барабанный бой, и поливали от бедра из 'калашей', как из садовых шлангов, даже не заморачиваясь на такие мелочи, как смена магазинов. Но при этом в них никто попасть не мог, зато врагов они косили просто пачками В нескольких особо пафосных местах нас с Толей синхронно побивало на истерический хохот. На нас пытались шикать, но разглядев, кто именно там ржет как конь, мешая смотреть, резко передумывали. Словом, сильно хорошим кино назвать было сложно, зато повеселились мы от души. Думаю, приняли б мы 'на грудь' по паре-тройке литров пива, так кино вообще на ура пошло бы. Но — не судьба! Все ж таки мы по форме, да еще и при оружии.
