Междумирье (СИ) - "Akku"

— Прошу прощения, мистер Певерелл, но это закрытое заседание парламента Великобритании… — начал было говорить кто-то из лордов, но был прервал очередной вспышкой хохота.

— Тогда я, пожалуй, задержусь. Послушаю, о чем вы тут болтаете. Кстати, — Оред Певерелл обернулся в сторону Дамблдора и по спине старика пробежали мурашки. — Я принес вам небольшой подарочек.

Певерелл кинул к ногам директора еще живое тело.

— Назови свое имя, — приказал Оред.

— Чарли, Чарли Уизли, — проговорил еле живой пленник.

В руке Дамблдора тут же материализовалась убранная до этого палочка, а по залу прошла волна шепотков.

— Он вам не навредит. За попытку воровства я забрал его магию, — бросил Певерелл, проходя к своему креслу по левую руку от королевской трибуны. — Продолжайте, вы точно обсуждали что-то интересное, уж простите, что так грубо прервал.

После того, как Уизли сопроводили в специальную камеру на нижних уровнях министерства, заседание постепенно вернулось в свое русло. Певерелл, за которым присматривал Дамблдор, рассматривал сначала герцогов, над каждым из которых был вырезан герб его семьи, затем окинул взглядом лордов и сиров.

Закончив с осмотром, он усмехнулся и посмотрел в упор на Дамблдора.

— Занятная у вас палочка, мистер Дамблдор, — услышал директор у себя в голове. — Печально видеть, что наследство моих предков постепенно покидает высший свет нашей родины. Мраксы и Поттеры больше не с нами?

— Мраксы выродились полвека назад, — Дамблдор направил свою мысль в сторону собеседника. — А вот последний Поттер пока еще слишком юн, чтобы присутствовать на нашем собрании.

— А Гонты?

— Я не знаю. Их не видели уже больше ста лет; поговаривают, что у старика Грегори не было детей. Но долгое отсутствие ведь не признак исчезновения, не так ли? — Директор усмехнулся. Со стороны этот диалог выглядит наверняка очень странно, ведь при невербальном общении нужно поддерживать контакт глазами.

— Вы знаете, где Поттер? — спросил Оред. Дождавшись кивка от Дамблдора, добавил: — Я хотел бы с ним встретиться лично. Мой покойный дядя отзывался о нем крайне… противоречиво. Должно быть, это очень интересный молодой человек.

— Это возможно, загляните ко мне в замок дня через три. Разговаривать во время этого фарса несколько неудобно.

На этом диалог двух древних магов прервался и оба сделали вид, что внимательно слушают выступающего лорда Аббота.

***

— Он изменился, стал просто невыносимым, — стучала жаловалась Лита матери. — Перестал с кем-либо общаться, кроме этой… Гринграсс. Сидит целыми днями и читает свои заумные книжки.

— Да? И что же он такое изучает?

— Теоретическую трансфигурацию, пространственную магию (тоже теоретическую). Артефакторику, кучу работ по рунам, причем по таким алфавитам, о каких мы даже не слышали, — ответил за кузину Эд.

Собравшись вместе, семьи Лестрейнджей и Блэков пили пятичасовой чай в гостиной с гобеленом. Лите никогда не нравилась эта комната, в отличие от троюродного брата, красовавшегося на семейном древе сразу под именем Сириуса, ее тут не отметили. Как и у Лестрейнджей, у которых записывались в родовое древо только мужчины.

— Учителя тоже поменяли к нему отношение, прощают все что только можно, разрешение на выход из аудитории подписали, хоть Макгонагалл и была против.

Взгляды сидящих вопросительно скрестились на профессоре Вальбурге Блэк.

— Я тут не при чем. Мальчик знает всю теорию и на людях себя ведет как подобает его статусу и положению, вот я и не пристаю к нему по мелочам.

— Будто бы я что-то делаю не так, — пробурчал Эд.

— Он не мой внук, я не обязана за ним следить, а вы, молодой человек…

— Вообще-то, он твой племянник, — заметил Сириус.

— Не тебе мне об этом говорить. Ты и сам за своим каким-то там братом приглядеть не в состоянии, — огрызнулась Вальбурга.

— И опять Поттер в центре внимания, — тихо сказала Лита брату, но ее все равно услышала Беллатриса.

— Не будь с ним так жестока. Он рос один, в семье людей, ненавидящих магию и волшебников, а после того ужаса, который вы все пережили, мальчик остался в полном одиночестве в школе на долгие месяцы. Не каждый вообще может такое выдержать, не то что остаться прежним.

— Но он ведет себя как самовлюбленный придурок, смотрит на всех свысока, будто его не волнуют наши мелкие мысли и проблемы, — стала доказывать Лита.

— Ему всего двенадцать, каждый старается пережить стресс как умеет, — ответила Белла. — Если вы продолжите издеваться над ним, пытаться всячески унизить или сломать его самомнение, то постепенно он обозлится на вас и начнет считать врагами.

— Да пусть хоть кем считает, мне на него наплевать! — чуть ли не крикнула Лита, привлекая внимание остальных в комнате.

— Ты говоришь, что он обложился книжками, даже название которых ты не можешь понять и разрабатывает заклинание, способное остановить убивающее проклятие? — задал вопрос Сириус. — Если это так, то то, что ты сейчас ляпнула, было просто верхом глупости.

— Он всего лишь ботаник, зарывшийся в книжки, — уже не так уверенно продолжала стоять на своем Лита.

— И поэтому его взял в личные ученики Дамблдор? С вашей последней встречи на дуэльном плацу прошло уже полгода, ты думаешь, что он, как и ты прохлаждался во Франции и загорал на лазурном берегу? Что, если он уже сейчас может превратить тебя в полностью лояльный себе кусок мяса? — Сириус говорил серьезно, от чего у обоих детей холодом свело спину. — Или ты забыла, как он в первые недели в школе убил человека?

— Отец, если бы он был опасен, Дамблдор бы не стал держать его в школе, — сказал Эд.

— Он не опасен, пока ему плевать на вас и ваши шалости. Но если вы переступите черту, то он может и огрызнуться в ответ, — поддержала кузена Беллатриса.

— Вам стоит вернуть отношения с ним если не к дружественным, то хотя бы к нейтрально-положительным... пока ваше место не занял кто-нибудь другой. В будущем, когда вы станете главами наших семей, вам может пригодиться такой сильный маг. Пусть в нужный момент он защитит собой именно вас, а не ваших потенциальных врагов.

***

День после великолепной отборочной игры в квиддич, в которой я поймал почти все возможные снитчи, спасибо моей волшебной интуиции, начался с очередной записки от Дамблдора.

«Приходи в мой кабинет сегодня в пять вечера, с тобой хочет встретиться твой дальний родственник. ДДД.»— гласило послание. Видимо, шифровка "добрый дедушка" прижилась, никто, кроме пары самых внимательных из моего окружения и не вспомнил бы об этом прозвище. Только вот фраза «прийти в кабинет» все портила, ведь в школе не так много людей, которые могут ко мне так обратиться.

Интересно дело, родственник, да еще и сам хочет встретиться. К сожалению, слово "дальний" полностью пресекало все мои поползновения в сторону родословной.

Это может быть вообще кто угодно, а так как маги живут зачастую от сотни лет и дольше, то кандидаты множатся чуть ли не в геометрической прогрессии.

Из не очень дальних, насколько я помню, есть Блэки и через них Малфои и Лестрейнджи. Следующее колено... кто-то из Пруэтов, потом корни уходят во Францию, и там есть еще одно пересечение с Лестрейнджами, но уже другой ветвью, ныне прерванной. Еще дальше по подсчетам оказалась много раз пра-, бабушка из Оливандеров и через них — родство с Лавгудами и Ноттами.

А также огромное количество родов, с которыми лично у меня нет общей крови, но есть племяннические отношения, ведь не только к Поттерам попадали другие фамилии, но и сами Поттеры уходили в разные семьи.

В пять, как примерный студент, немного покачиваясь после бессонной ночи празднования, к которой меня привлекли мои новые сокомандники, я стоял перед дверью директора, пытаясь вспомнить пароль.

— О, Мерлин, дай мне сил, — взмолился я. — Зачем подписываться малоизвестным псевдонимом, если все равно записка сгорит? Добрый Дедушка-параноик...