Андрей Смирнов - Рыцарь
– Кто бы это мог быть?
– Давай подождём и посмотрим.
И мы стали ждать. Через некоторое время фигура одного из всадников привлекла к себе всё наше внимание.
– Это же...
– Дон Диего Тольпенсьеро, – согласился Ги, глаза которого были лучше моих. – Ему-то что здесь понадобилось?
– Спроси об этом у Эгвеньо, а не у меня. Вот уж кого-кого, а Диего я сейчас меньше всего хочу видеть.
– Так давай, я сам его встречу.
– Вот ещё... Ему что-то надо, а раз так – разговаривать с ним всё равно придётся. Горькое лекарство глотать лучше сразу.
Когда они подъехали поближе, стало видно, что дон Диего еле-еле держится в седле. Лоб старика был мокрым от пота, он зябко кутался в меховой плащ. Что же тебе понадобилось, дедуля, что ты выбрался из натопленной комнаты под дождливое осеннее небо?..
Подбежал Эгвеньо и бережно помог отцу слезть на землю. Мы с Ги подошли ближе.
– Добрый день, дон Диего, – сказал я. – Чему мы обязаны чести видеть вас? Что-то случилось?
Он как-то странно посмотрел на меня... Потом отвёл взгляд и ещё плотнее закутался в плащ. Его знобило.
– Здравствуйте, дон Андрэ. Я слышал, вы убили графа Альфаро.
– Да, это так.
Старик положил руку на плечо сына.
– Я могу видеть тело графа?
Вот ведь упёртый старикан...
– Нет. Не можете. Мы его давно закопали.
– А вы уверены в том, что...
– Уверен. Барон Фернандо Грасиане ему даже голову отрубил для того, чтобы ни у кого больше сомнений не возникло.
Диего несколько секунд молчал, а потом спросил:
– Как вам удалось победить его?
– Одна маленькая военная хитрость. Только вот Анну мы спасти не смогли. Перед штурмом Альфаро...
Диего поднял руку:
– Подождите, Андрэ... Подождите, пожалуйста... Дайте мне собраться с мыслями...
– Что случилось, дон Диего? – спросил Ги. Диего покачал головой:
– Не знаю даже, с чего начать... Вы ведь знаете, Андрэ, я никогда не верил в то, что вы добьётесь успеха в этом деле...
– Если бы не верили, то не послали бы с нами своего сына.
Диего посмотрел мне в глаза:
– Я отправлял Эгвеньо на смерть. Я не мог допустить, чтобы чужие люди проливали кровь, защищая честь нашей семьи.
– Что теперь говорить... Эгвеньо, как видите, жив. И я тоже. Чего нельзя сказать об Альфаро.
Диего огляделся. Было видно – в окружении многих людей он чувствует себя очень неуютно...
– Мне нужно поговорить с вами...
– Наедине?
– Хотелось бы, но... Но об этом и так все узнают.
Он потянул Эгвеньо за рукав, а когда тот наклонился, что-то прошептал ему на ухо. Здоровяк кивнул и направился к фургону. Мы ждали...
Эгвеньо вернулся не один. Его сопровождала очень красивая девушка лет двадцати, которая была бы ещё красивее, если бы не глубокие тени, залёгшие вокруг глаз, и не печать давнего страха и горя. Она мельком посмотрела на нас и тут же опустила глаза.
Диего ободряюще потрепал девушку по руке. У меня возникло ощущение, что ободрить он пытается самого себя.
– Дон Андрэ... – Он глубоко вдохнул. – Позвольте представить вам донью Анну, дочь дона Яго Альгариса, кузину барона Родриго де Эро.
Нет, не такой я её себе представлял. Но, чёрт возьми, она ещё красивее, чем я думал.
Глубокая тишина. Все присутствующие пялятся на бледную девушку. Она бледнеет ещё больше и ещё ниже опускает голову.
– Что это ещё за чертовщина? – разорвал тишину голос Ги де Эльбена.
Диего сцепил пальцы рук. Сглотнул.
– Позвольте мне объяснить...
– Что всё это значит, раздери тебя дьявол?!
– Ги, дай ему сказать, что он хочет, – отчеканил я, и тамплиер умолк.
– Андрэ, – обратился ко мне старик. – Я понимаю, что вы подумаете обо мне, но...
– Ближе к делу.
– Хорошо... Когда два года назад Альфаро вторгся в наши земли, мы уже знали... что ждёт Анну, если он... когда он захватит замок. Видите ли, когда дон Яго отказался покориться ему, граф во всеуслышанье объявил, что главу рода он предаст позорной смерти, а его дочь обесчестит. И мы решили... Яго решил... Понимаете, Андрэ, в замке была одна девушка, Мария, очень похожая на Анну. Дочь служанки. Поговаривали, что Яго – её отец... Неважно. Мы уговорили Марию назваться именем законной дочери дона.
– Что вы ей пообещали?
– А что можно было пообещать? – Диего вздохнул. – Она ведь служанка, она обязана повиноваться. Нет, она согласилась добровольно... Даже если бы мы и знали... Честь и жизнь служанки и честь и жизнь дочери рыцаря, наследницы рода... Это несопоставимые вещи. Мы пошли на обман, но я вам не солгал: когда Альфаро запер Марию, мы пытались её выкупить...
Тут настоящая Анна подняла взгляд и посмотрела на Диего. Выражение робости не исчезло с её лица, но, продолжая рассматривать её, за оболочкой страха и неуверенности я вдруг ощутил глухую ненависть, тлеющую в её душе. Ненависть к заступнику, дону Диего.
Ненависть, господин, это как чёрная жгучая отрава. Она жжёт и того, кто её носит, и других людей, – так сказала мне однажды ведьма Рихо. И теперь я слишком хорошо мог понять, что же она имела в виду.
– Не понимаю, – сказал я вслух. – Я видел, что с ней сделал Альфаро. Почему она не проболталась? Впрочем, если сначала она держала рот на замке... То когда её бросили в подвал, вряд ли кто-нибудь стал её слушать.
Диего кивнул, соглашаясь.
– Мы хотели её выкупить, – повторил он.
– Андрэ, ты что, веришь этому старому лгуну? – процедил Ги де Эльбен. – Не знаю, где они нашли эту девицу... Может быть, приодели какую-нибудь служанку... Ты не понимаешь, чего они хотят? Они тянут свои руки к наследству Родриго, только и всего...
Эгвеньо взревел и схватился за двуручник. Ги оскалился и взялся за собственный клинок. Но я не дал вытащить ему меч из ножен. Дон Диего, на лице которого играли желваки, одним движением руки остановил сына.
Лишённые возможности вцепиться друг другу в горло, Ги и Эгвеньо сцепились взглядами. Из горла Эгвеньо по-прежнему рвалось глухое рычание. Волк и медведь. Даже не знаю, на кого бы я поставил, если бы волк не был подранен...
О Господи, и это – мои друзья!..
– Вы тоже полагаете, что я хочу обмануть вас? – вздёрнув подбородок, холодно осведомился Диего.
– Нет. – Я покачал головой. – Проще всего было бы предположить, что вы лжёте, но я знаю, что это не так.
– Откуда? – всё тем же ледяным тоном спросил Диего.
Я не мог объяснить.
– Знаю. И не будем об этом.
– Мы два года прятали Анну от всего мира, – пробормотал старик. – Один Господь Бог знает, что сделал бы Альфаро, если бы он узнал, что его обманули. Теперь я хочу принести вам свои...
– Постойте, Диего. Вы ещё не всё рассказали. А если бы я не появился здесь? Вы бы прятали Анну до конца её дней?
Диего пожал плечами:
– Не знаю.
– Но ведь на что-то же вы рассчитывали, когда решились на обман?
– Да... – Диего посмотрел на девушку. – Анна была сосватана за одного рыцаря, отпрыска древнего и благородного рода... Как вы понимаете, даже если бы Альфаро отпустил её, ни о какой свадьбе разговора уже не было бы...
– И что же? Свадьба состоялась?
Чёрт, почему это меня так волнует? Диего покачал головой.
– Нет. Тот человек... Мы отправили к нему гонца с письмом... Но он узнал о нашем несчастье раньше. Гонец не застал его. Жених Анны отправился в замок Кориньи и вызвал графа на поединок. Поединок состоялся...
– ...и Альфаро его убил, – закончил я. Диего сделал отрицательный жест.
– Говорят, они даже не успели скрестить мечи. Только обменялись приветствиями, и жених Анны споткнулся и упал на собственный меч... Поверьте мне – он не был растяпой. Он был одним из лучших фехтовальщиков Каталонии. Колдовство, невообразимая удача графа, помощь дьявола – или всё вместе – погубило его. А когда приехали вы... мы ведь не знали вас... Не сочтите за оскорбление, но ваша настойчивость... мы не могли исключить того, что вы – человек графа Альфаро.
Я кивнул. Я не ощущал ничего, кроме чудовищной усталости...
– Дон Диего, я очень дорого заплатил за ваш обман. Дороже, чем вы думаете.
...Значит, если Анна вдруг воскреснет, ты будешь с нами? Это – твоя цена?..
– А извинения... извинения можете оставить себе, дон Диего. Я понимаю. Вы не хотели зла. Вы поступали так, как считали нужным.
– Я рад, что...
– Я дал Родриго обещание, что позабочусь об Анне, – сказал я. – Но очень скоро мне придётся встретиться с королём Арагона и Каталонии. Вполне может случиться, что я и о себе-то позаботиться не сумею. Вы... будь вы и Эгвеньо чужими людьми для неё, – я кивнул на девушку, – я переложил бы на вас своё обещание. А так... А так я знаю, что вы в любом случае сделаете всё, чтобы она получила это наследство.
– Конечно. Мы не для того прятали Анну полтора года, чтобы сейчас бросить её на произвол судьбы.
Я ещё раз взглянул на Анну Альгарис. Честь юноши или девушки – особенно девушки – это принадлежность не только их самих, но и всей семьи. Двенадцатый век... Не думаю, чтобы кто-нибудь поинтересовался её мнением, когда отец и Диего замыслили этот обман. Интересно, какие у неё были отношения со своей сводной сестрой?.. Но вряд ли я когда-нибудь это узнаю.
