Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей
– Негры!
– Это не негры, мать их!
– А кто?
– Конкуренты! Сейчас угонят всех куда-нибудь, и жди их целый день.
Иван с досады плюнул. До заветной цели оставалось всего-то метров двести, но самым поганым было то, что уже почти рассвело и лишь перепачканный землёй камуфляж спасал их от обнаружения. 'А ещё то, что эти макаки по сторонам-то не смотрят!'
'Макаки' тем временем, шустро согнали около тридцати оборванцев к краю посёлка, вручили каждому по корявой лопате и, крича что-то вроде 'глииньа', погнали толпу в чисто поле. Аккурат мимо десантников и подальше от большого посёлка.
– Слушай Стас, а ты конвойной службой занимался?
– А? – Лужин выпучил глаза.
– А куда ж мы такую толпу-то денем?
Иван выждал, когда три десятка работников и десяток конвоиров уйдут на полкилометра, спокойно поднялся и двинул следом.
'Глииньа', как Ваня и думал, оказалась просто глиной. Раскопки до боли напоминали те, на которых когда-то надрывался сам Маляренко. Рабочие ковырялись внизу, в распадке, периодически выволакивая наверх огромные полные корзины, а конвоиры спокойно сидели под навесом, сбившись в тесный кружок вокруг хилого костерка. 'Взмэрзли, Маугли!'
Как ни рассматривал их в монокуляр Иван, никакого огнестрела он так и не увидел. Негры, как негры. Реперы какие-то, одним словом. Куча блестящих цацок, дубинки и самодельные… эээ… Ваня затруднился. Палаши? Что-то похожее на его собственное мачете.
Оставалось только понять, как проделать по голому полю последние триста метров, которые отделяли снова лежавший на земле отряд от врага.
В трубу было отлично видно, что конвоиры весело ржут, машут руками и сидят лицом к огню, но неслышно было ничего. В ушах свистел ветер, глуша все звуки. 'А да хрен с ним!'
– Делай как я!
Иван встал в полный рост, молясь чтобы пасмурная погода и камуфляж подольше скрывали его от глаз врага, и негромко скомандовал.
– За мной. В колонну по одному. Стройся!
– Арбалетчики, к бою. За спиной тихо заворочались стрелки и заскрипела натягиваемая тетива.
– Стас, Коля, Лёша. Огнестрел не используем. Стрелять, если что, буду только я, понятно? Готовы? Вперёд.
'Реперы' оказались раззявами. Одинокую фигуру, приближавшуюся к ним с запада, они так и не заметили. Повинуясь знаку Ивана, четверо арбалетчиков, неслышно ступая, разошлись в стороны и прицелились. Маляренко вытащил пистолет. 'Четыре выстрела. Четыре.'
– Пли!
Четыре тяжёлых болта ударили в спины конвоиров почти одновременно. Шестеро бойцов Ивана заорали что-то матерное и ломанулись на врага.
'Реперы' оказались крепкими парнями. Ни один не струсил, не убежал и не сдался, на что так надеялся Иван. Шестеро оставшихся африканцев дружно похватали колюще-режущие предметы и развернулись лицом к врагу. 'Нет. Так дело не пойдёт!'
– Стоять! Ко мне! Назад! Коля, Лёха. Одиночными. Огонь! Раздалось шесть выстрелов и негры попадали на землю.
– Стоять! Арбалетчики. Добить!
Маляренко тревожно оглянулся назад. Сильный ветер дул в спину, да и до посёлка было не меньше трёх километров, но кто знает…
Каждое тело, лежащее под навесом, получило по болту в голову, а потом Стас, повинуясь указанию Босса, перерезал каждому горло. Полный, так сказать, контроль. 'Мда. Картина маслом.'
С края раскопа открылся живописный вид. Примерно двадцать рабочих лежало на дне, прямо посреди глинистых луж, прикрыв головы руками и согнувшись в три погибели, а позади них, на обратном склоне, настороженно СТОЯЛ десяток мужиков, крепко сжимавших в руках штыковые лопаты.
В животе у Вани громко заурчало. Жрать хотелось зверски. Походная кухня осталась на 'Беде', стоявшей в лимане в тридцати километрах отсюда.
– Мужики, а у вас пожрать, случайно, ничего нет? Трое из стоявших рабочих бросили лопаты и истерически расхохотались.
– Босс, этот 'байдарочник', или из спецназа или из ОМОНа, никакой он, нахрен, не водила. – Стас делал вид, что перешнуровывает ботинок.
– ?
– Чувствую. Коллега.
– Ясно. – Иван повернулся к троице, сидевшей под навесом, напротив него. – Ты, значит, Игорь. Маляренко перевёл взгляд на широкоплечего красномордого мужика.
– Аудрюс.
– А ты?
– Леонид.
Протянутые руки Иван проигнорировал. Он наклонился к собеседникам и упёр в 'красномордого' тяжёлый взгляд.
– Рассказывай. Всё. Я ложь чую.
Глава 2. В которой Иван становится агрессором, пиратом, грабителем и убийцей. (Продолжение)
– Нет. – Прибалт отвечал неторопливо, растягивая слова. – Добрый это не кличка. Это фамилия у него такая. Он единственный из них, кто когда-то сидел. А так это банда рекетиров. Молодежь – все как один отморозки и беспредельщики. Все бывшие спортсмены. Я слышал они куда-то на разборки ехали, вот так и залетели сюда.
– Оружие? Дошли слухи – у них калаши? Игорь помотал головой.
– Нет. Это 'Сайга' четыреста десятая. Гладкоствол. Их две штуки точно. Боеприпасов у них почти нет. По слухам у Доброго есть ТТ, а у Лысого, его правой руки – обрез. Но я их не видел, врать не буду. 'Угу. Водила. Ну конечно!'
– Так вот. Эта банда нашла где-то рыбака на лодке и случайно выбралась к нам. Поначалу Добрый своих ублюдков в узде держал. Но потом, как они аэропорт нашли, совсем с цепи сорвались. Капитана моего убили. И ещё четверых из экипажа. И рыбака этого тоже.
– Что за аэропорт? – Иван прекратил рассматривать разномастную бригаду землекопов и уставился на литовца.
Аэропортом оказался ровный как стол кусок степи в двадцати километрах отсюда. Через три месяца после прибытия бригады к кораблю, с востока донёсся гул турбин и Пахан тут же отрядил разведку, которая доложила, что у берега лежат на брюхе три самолёта. Два больших иностранных и один наш, маленький и разбитый. И вокруг всего этого торчит прорва народу, а на пляже были замечены бабы в купальниках. Все орут и просят пить. Тогда Добрый сел на вёсла и повёз людям воду. Лодка моталась туда-сюда без остановки почти месяц, перевезя к роднику у корабля четыреста человек и весь багаж. Они бы не справились, но филиппинцы надыбали на берегу выброшенную лодку с винтом, который можно было вращать вручную и дело ускорилось в три раза. Старпом помолчал.
– А всех тяжелораненых и пожилых Добрый там и бросил. Свои, не свои – ему похрен. Некоторые сюда сами добрались. По берегу. Их убили.
– А возил он сначала тех, кто ему приглянулся. Шестёрки, одним словом. Сейчас у Доброго десять своих и тридцать шестёрок. Аудрюс посмотрел на раскоп и поправился.
– Двадцать. Хотя вообще-то они парни крепкие. И не трусы.
– А где лодка?
– Дальше на восток, в двух часах ходьбы, есть залив. Там она на берегу и лежит. Её охраняют, конечно, там есть и из бригады люди и эти… дружинники, мать их! После побега моих матросиков, ту лохань охранять стали – будь здоров!
На этом месте прибалт завернул такую сложновыстроенную конструкцию на великом и могучем, что у Маляренко едва не рухнула челюсть. Увидев удивление на лицах слушателей, он лишь усмехнулся.
– Ну а … вы думали – три года на Курилах.
Рабочих пришлось гнать с собой. Эта разномастная толпа состояла из самых разных людей. Тут были и белые, и арабы, и индусы. Было даже два негра, которых их соплеменники лупцевали без всяких скидок на родственный цвет кожи. Тех, кто испугался и лёг, Иван в расчёт не принимал. Их просто выгнали наверх из ставшего братской могилой раскопа и направили впереди себя к лодочной стоянке. Десяток Аудрюса разошёлся по сторонам, зорко следя за тем, чтобы никто не разбежался. Люди постоянно оглядывались на пришельцев. Лица расцветали улыбками и надеждой. Позади, отстав на полсотни шагов, уверенно шагали восемь вооружённых бойцов.
Лодка спокойно лежала на берегу, рядом стояло два шалаша и большой навес. В подзорную трубу Иван насчитал шесть человек, хотя их могло быть и больше.
Не дойдя до берега с полкилометра Иван отпустил рабочих. Многие уже отошли от шока и тоже, как и те, кто не лёг, с любопытством и надеждой смотрели на незнакомцев. Назад, в посёлок к кораблю ушло всего четверо. Остальные сели на землю, чтобы дождаться, чем всё это закончится, а трое так вообще – присоединились к старпому и его людям.
– Шеф. Вижу огнестрел. – Стас задумчиво посмотрел на оптику автоматов. – Подойти метров на двести да и расстрелять их чёрту. Лодка – вот она. Или уплывём, или сожжём нахрен.
Восемь последних автоматных патронов было безумно жаль, но Лужин был прав. Риск получить в рукопашной схватке в ответ пулю или заряд картечи был велик.
Стрелки не подвели. Коля и Алексей залегли между полутора десятками бывших рабов, которые подойдя на двести метров к шалашам, заорали на разных языках и принялись размахивать оружием. Их заметили. Из шалашей вылезли ещё два гаврика с дубинками и палашами и все восемь 'гангстеров' направились разбираться с оборзевшими пейзанами. Как Иван и думал, 'Сайгу' несли на виду, но стрелять из неё не стали. А потом и вовсе – стрелять стало некому.
![Андрей Валерьев - Форпост - 3 [СИ]](/uploads/posts/books/102673/102673.jpg)