Сергей Чекоданов - Летний шторм
Павел уловил боковым зрением мощную вспышку в крайних окопах противника и немедленно упал на дно своего окопа. "Ложись!" - прокричал он Панкратову, надеясь, что тот успеет отреагировать. Свистнула над головой пуля и в окоп спланировали срезанные ей веточки.
"А вот это по нашу душу!" - сделал вывод старшина, прослеживая траекторию крупнокалиберной, судя по толщине срезанных сучков, пули.
Стреляли немного под углом к занятой их расчeтом позиции. И стреляли, судя по всему, из подобной их "Гюрзе" винтовки.
"Вот и дождались!" - подумал Пашка. Хотя предупреждение было высказано ещe два месяца назад, когда в одном из рейдов пропал расчeт СВБК вместе со своей винтовкой.
- Паша, ты там живой? - Раздался голос Панкратова.
- Живой! - Отозвался старшина. - Давай отходить отсюда и вычислять, где этот поганец засел.
Павел осторожно стянул винтовку с бруствера, неторопливо пополз из своего окопа. Рядом было слышно шевеление Панкратова, Андрей поступал точно так же, выволакивая назад своe оборудование.
Догадавшись, что что-то пошло не так, скользнул к ним Усманов, составлявший их обычную охрану на время боя.
- Равиль, как можно быстрее к Левашову, пусть подтягивается к запасной позиции. - Отдал ему приказание старшина. - И найди Ковалeва. Его помощь тоже потребуется.
К запасному окопу вышли немного позже, чем обычно требовалось для преодоления такого расстояния. Пашка осторожничал, преодолевал ползком те места, где раньше, не задумываясь, проскочил бы одним рывком, пригибался ниже уровня земли в других, хотя в прежние времена спокойно пробежал бы их в полный рост.
Времена поменялись. Противник смог подготовить своих снайперов большого калибра.
Конечно, два месяца ушли у них не на то, чтобы сделать само оружие. Не требуется слишком большого ума, чтобы на крупнокалиберную винтовку, разработки которой были в Германии ещe с прошлой войны, присобачить оптический прицел. Тем более, что советский противник немцев блестяще подтвердил эффективность подобного оружия ещe в самые первые часы войны. Да и потом не отказывался от его применения во всe возрастающих масштабах.
Скорее всего, захват советской "Гюрзы" позволил немецким сторонникам крупнокалиберной снайперской винтовки нейтрализовать своих врагов, которые всегда существуют у любого нового оружия. Чаще всего, как интересы представителей оружейных заводов. Иногда, как следствие обычной глупости военных чиновников, уверенных в том, что незачем придумывать что-то новое, когда старого оружия запасено на несколько предстоящих войн.
Эти два месяца ушли у Вермахта на подготовку расчeтов своих СВБК.
Конечно, это мало. И позволяет подготовить только тех, у кого прирождeнный талант к этому делу. Как у старшины Чеканова и его второго номера младшего сержанта Панкратова.
И то им пришлось почти девять месяцев достигать своего уровня мастерства. Полгода учебы в снайперской школе и три с половиной месяца войны.
Вряд ли у немцев есть специалисты такого класса!
Но это не значило, что нужно сбрасывать противника со счетов и презрительно вышагивать по брустверу.
Хочешь выжить - считай врага таким же умным и способным, как ты сам!
С запасного окопа немецкие рубежи обороны выглядели иначе. Павел сделал себе зарубку о том, что давно не пытался оценивать намерения противника с запасных и ложных позиций.
Расслабились за это время! Почувствовали себя умнее противника. Тем важнее наука. Нужно внести это в доклад, выделив необходимость провести переоценку возможностей Вермахта.
Тем более, что противник это уже сделал. К концу третьего месяца войны в директивах ОКВ появился категорический запрет обзывать солдат Красной армии "недочеловеками".
Нужно сказать, что никому из состава боевых частей Восточного фронта подобная глупость не могла придти в голову и спустя две недели полноценных боeв. Но не все из них могли уяснить это полностью, по той простой причине, что большинство, из прибывающих на русский фронт, дивизий и корпусов очень скоро оказывались разгромленными или взятыми в плен.
"Восточная мясорубка" работала в полную силу!
Всe чаще немецкие матери теряли сон от того, что их дети оказываются на проклятом Восточном фронте. Всe чаще впадали в отчаяние от продолжительного молчания, попавших в сложную ситуацию или окружение солдат Вермахта. Всe чаще сходили с ума от сообщения, что данная часть из окружения не вышла, и судьба солдат данного соединения Германской армии неизвестна.
Все чаще комментаторы Московского радио не отказывали себе в удовольствии сообщить населению Германии об очередном разгроме немецкой дивизии, оказавшейся на пути движения победоносных советских армий. Что подтверждалось странным молчанием Берлина. А также отсутствием писем от солдат данных дивизий. Правда, спустя некоторое время представители Международного Красного Креста пытались доставить в Рейх какие-то сообщения, но фюрер велел объявить всe, доставленное "агентами мирового сионизма", вражеской пропагандой и немедленно уничтожать ещe на границах Рейха.
Что и было сделано!
Судьба оказавшихся на Востоке корпусов и дивизий всe больше окутывалась дымкой тумана. Чиновники штабных ведомств Вермахта с каждой минутой усиливали завесу секретности, доведя еe, в конце концов, до полного абсурда. Когда вернувшийся из госпиталя солдат, вместо того чтобы возвратиться в родной батальон, должен был долго объяснять полевой жандармерии - откуда он знает о существовании родного полка и батальона. И откуда ему известно имя и звание командира дивизии? А тем более, почему они не соответствуют нынешнему положению дел? Ибо, пока он залечивал раны, командование его роты сменилось три раза, командира батальона давно убили. А командира полка отправили на повышение, вместо командира дивизии, которого расстреляли за трусость.
Всe это поведал тот же самый пленный обер-лейтенант, решивший, что пришло время рассказать всe, что наболело на душе. Не опасаясь последствий! Вот и рассказывал, удивляя капитана Синельникова, знающего немецкий язык с далeких боeв в Испании. Удивлял и сержантов Осназовского взвода, обнаруживших, что злой и самовлюблeнный враг трeхмесячной давности, заменяется испуганным и не сильно уверенным в себе противником.
Впрочем, не все такие! Хватает злых и упорных, которые готовы отдать собственные жизни ради убеждения своего врага. Отстреливаются до последнего снаряда и патрона, горят в танках, но идут на позиции противотанковых пушек, идут на дно в железных коробках кораблей, не выкидывая флага капитуляции.
Люди, они разные!
И ведут себя по-разному!
Показался Левашов, быстро уяснил задачу подчинeнных ему бойцов, начал раздавать приказания, отправляя своe отделение вглубь обороны противника. Ему предстояло захватить оружие немецкого снайпера, если того удастся подстрелить. Или штурмовать его позицию, если Чеканов промахнeтся. Во что верилось слабо - старшина никогда не промахивался!
Ковалeв был более молчалив, определился с позицией своего пулемeта, кивнул головой и скользнул в сторону своим громадным телом.
Протекли отведeнные на подготовку операции десять минут. Застучал в стороне MG Ковалeва, взметая землю вокруг предполагаемой позиции немецкого снайпера. Вскинулся Панкратов, пытаясь зафиксировать вспышку винтовки противника. Павел выглядывал в прицел окрестности возможной цели.
Немец молчал.
Ковалeв прошeлся очередью вдоль всей гряды небольших возвышенностей, объясняя немецкому снайперу, что реагировать всe равно придeтся. Рисковал, конечно. Причeм, рисковал неразумно. Нужно было поменять позицию. Хотя, снайпер мог всe понять - и промолчать! Ковалeв вернулся к подсказанной старшиной позиции немца, старательно добивая по ней пулемeтную ленту.
Павел усмехнулся. Молодец Иван. Под таким градом пуль никто голову поднять не сумеет. А потом Ковалeв уйдeт, если захочeт! Хотелось верить, что жить ему ещe не надоело.
Лента закончилась! И нервы у немецкого снайпера сдали!
Вспыхнуло именно в том месте, где Пашка и предполагал.
- Восемьсот семьдесят метров. - Крикнул сбоку Панкратов.
Павел подкрутил прицел и нажал на курок. Вогнал ещe один патрон, досылая вперeд ручку затвора, выдохнул и произвeл очередной выстрел.
- Стоп! - Подал голос Андрей. - Наши на штурм пошли!
Старшина и сам видел, как вблизи позиции немецкого снайпера замелькали силуэты его бойцов. Заполошно затрещали автоматы, захлопали разрывы гранат, но советские осназовцы уже отходили от места диверсии.
Кажется, получилось!
Старшина сдeрнул винтовку с бруствера, подался назад. Больше им здесь делать нечего.
Пусть поляки доказывают что-то своe противнику. По крайней мере, бой на левом фланге, где немцы и польские солдаты подобрались друг к дружке ближе всего, так и не затих. Хлопали винтовки, трещали автоматы, взрывались гранаты. Старые враги стремились посчитаться друг с другом.
