Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г (СИ) - Корносенко Валера
Шквал звуков, запахов, ощущений окатил меня с головы до ног. Я резко подскочила и обнаружила себя в комнате, в квартире. Облегченно выдохнула, и тут же озадачилась. Пути спасения Сенсея у меня нет. Сознание подсказывало, что он там. Но что делать… Мыслей не было.
Отворив дверь в коридор, прислушалась. Из кухни доносился тихий разговор. Прошла на носочках ближе:
— Да я не знаю, Рит! Уже ничего не знаю.
— Поговори с ней!
— Меня это и мучает — мы же подруги! И я не могу из-за каких-то предубеждений все взять и разрушить. У нас все серьезно, понимаешь?
— Я-то как раз не слепая. Все вижу и все понимаю. Не понимаю лишь одного, с чего ты вдруг Аню в неадекваты записала и решила, что она тебя не поймет? До этого мы все всегда вместе обсуждали и решали.
— Это другое…
Раздался приглушенный Сонин всхлип, а я напряглась. Некрасиво, конечно, подслушивать. Но эти детки — мастера генерировать проблемы из воздуха.
— И что вы от меня скрываете? — я встала в проеме двери, скрестив на груди руки.
Рита как-то смиренно выдохнула. А Соня побледнела, ее начало колотить.
— Ты что? Соня! — Я резко подбежала к подруге и обняла ее, — Ну что ты себе надумала, глупышка? Я вас люблю и всегда разберусь, прежде чем рубить сплеча. Расскажи, Сонь?
Девушка понуро опустила грустное личико, никак не решаясь произнести то, что ее тревожило. Первой не выдержала Рита:
— Да любовь у них с Петей! Пока тебя по застенкам таскали, эти герои сплотились на фоне общей беды и друг друга, наконец, заметили!
— Ты что? — девушка взмахнула кулачком, затем испуганно прижала его к груди и уставилась на меня, — Ань, прости…
— Серье-езно? Да это же здорово, девчат! Сонь, я могу только за тебя порадоваться. С чего вы вообще взяли, что у нас с Петей могут быть какие-то симпатии? Только дружба. Он вообще мне как брат, причем младший.
На лице подруг расцвела улыбка.
— Правда? Значит, нам можно…
— Сонь! Ну, уж точно не мне это решать: можно вам или нет. А где Олег?
— Дал указания ребятам, а сам уехал.
— Тогда… — я многозначительно подвигала бровями, — Я хочу самых… грязных… подробностей, Рита, заложи-ка подругу по полной! Моя изголодавшаяся душа требует мяса!
— Эй! — Соня потянулась, чтобы зажать Рите рот. — А как же Сенсей?
— Он уехал. Мы с ним договаривались, он оставил мне тайное послание. Искать его не имеет смысла. Будем надеяться, что у него все относительно хорошо, — я вздохнула, — Рита, разряди обстановку!
Долго еще с кухни слышался то облегченный смех, то редкие вскрики одобрения или возмущения. Напряжение от пережитого потихоньку спадало.
* * *
В последующую неделю вестей от Сенсея так и не было. Я вновь пробовала попасть в астрал, но все попытки оказались тщетны. Я даже не могла понять, была ли это нехватка сил или же настолько мощная меня встречала защита? Была ли та защита врагом, или это Сенсей сам затворил за собой ход, чтобы я не наделала глупостей? Одни вопросы и все без ответов.
События кружили бешеным вихрем. Особо страдать и скучать об учителе было некогда. Идея с фильмом набирала обороты.
Алекс утвердил меня на главную роль и теперь нещадно эксплуатировал. Ведь я, мало того, что была задействована практически в каждой сцене, так еще и значилась вторым сценаристом. Мы сутками корпели над поворотами сюжета, многократно переписывая, добавляя нюансы и нещадно выкидывая целые сцены. Я с невообразимым трудом представляла, как мне удастся вжиться в роль. Потому что молодой и наивной, как это было должно по сценарию, вплоть до середины фильма, я себя совершенно не чувствовала.
Александр оказался на редкость адекватным и рассудительным, но и в меру строгим руководителем. Я поняла, почему именно он стал основателем и главой «Квартета И». То что мы видели на экране: дурашливого рубаху-парня — было лишь ролью и профессиональной актерской игрой. В жизни это был хваткий, целеустремленный, порой даже жесткий управленец.
Работать с Алексом было интересно. То мы бились не на жизнь, а на смерть, каждый отстаивая свою точку зрения, то напротив умасливали и выкруживали любой ценой, убеждая оппонента в том, что его идея — бред. А так как мы оба оказались крайне самоуверенными, я бы даже сказала, упоротыми людьми, радеющими за результат нашего общего труда, то крупицы конечного продукта давались нам ох как непросто.
Девчата, видя какой накал страстей между нами кипит, не вмешивались, а порой и вовсе проходили на носочках мимо гостиной, в которой мы устраивали брейн-штурм.
Какие-то сцены давались на удивление легко. А вот, например, за «нераскрытую тему сисек» мы бились всю неделю. В итоге решено было снимать кратко, без подробностей и со спины. Алекс с пеной у рта доказывал, что на поле боя, в период активных боевых действий, где адреналин зашкаливает и в норму, в принципе, не приходит, либидо обостряется до предела, и организм требует подобного выплеска. Он там крайне уместен и необходим. Картина наша в любом случае выходила с возрастным ограничением «восемнадцать плюс», а кашу, как говорится, маслом не испортишь!
Я смотрела на мужчину исподлобья, поджимая губы.
— Я не буду перед всей съемочной бригадой голыми сиськами трясти! Да что ж такое! Миллион фильмов без постельных сцен, почему именно в нашем она должна быть⁈ Я против, Алекс! Против! Ты вообще меня слышишь?
— Да пойми же! Это хождение по грани между жизнью и смертью необходимо подчеркнуть именно нежностью и тонкостью женской фигуры. В медицинском бараке, в условно санитарных условиях, показать острую, пряную страсть, символизируя этим желание жить и надежду на будущее. Это сильно, Аня!
— Да что за бред? Почему секс — символ мира? Давай ребенка туда впишем. Маленькую чумазую девочку, возможно, осиротевшую, которую вытаскивают с эвакуируемых территорий. Пусь она эмоции вызывает!
— Да! Точно! Девочка пусть смотрит, как вы сексом занимаетесь.
— Ты головой не ударялся? Ты что несешь?
— Эм… ну да… не то. Что-то я заработался, может кофе выпьем? Вот! Придумал! Солдат какой-нибудь будет подглядывать.
— О, боги! Да за что мне все это? Еще и подглядывать кто-то будет? Ты помнишь в чем главная идея фильма-то?
— Что ты в конце концов так разошлась? Тебя же совокупляться не просят и крупным планом не снимают процесс. Подумаешь голая спина! Эка невидаль. Хотя, надо бы и часть жопки в кадр пустить. Спокойно! Спокойно! Тебе соски заклеют бежевым пластырем, а на бедра намотают простынь. Разочек чуть привстанешь, сверкнешь чаечкой…
Мужчина недоговорил, потому что ему пришлось уворачиваться от бомбардировки подушками.
Ценой пары разбитых чашек, миллионов выжженных нервных клеток и сроком в десять дней, сценарий фильма был готов.
Александр, в процессе написания, еще возил его в универ, консультировался с каким-то своим любимым преподавателем, тот в свою очередь посоветовал пару кадров поправить. Да и в театре его коллеги не могли не заметить ежедневное выпадение их товарища из социальной жизни. В итоге тоже приложили руку к процессу съемок.
Время летело неумолимо. Наш фильм с планируемых пяти-семи минут растянулся до всех двадцати. Но то, что мы придумали, воистину грело мне душу и сердце. Коллективными усилиями у нас лепился, не побоюсь этого слова, шедевр!
Главными действующими героями стала пара молодоженов, в жизнь которым мы вписали такие превозмогания и швыряния то на пик, то на дно, что мне даже самой было страшно показывать подобное людям. Игра на эмоциях, битье по святому и болезненная пытка муками совести — при создании этого фильма мы использовали все грязные приемы из возможных. Впихнуть невпихуемое в короткий отрывок видео ролика, который своим содержанием тянул, как минимум на полноценный сериал, да еще и сделать это нужно было не скомкано, а понятно, доступно, достоверно. Проникновенно и незабываемо.
Удалось показать и затронуть тему финансового кризиса. Мощное наступление на Российскую Федерацию по всем направлениям — осложнения гуманитарных, научных и спортивных контактов, попытки выведения России за скобки мировой политики, демонизацию как руководства нашей страны, так и просто русских: расчеловечивание нас, как нации. Все это с мощнейшим давлением со стороны СМИ и международных организаций. Провоцирование дипломатических скандалов, очерняющих РФ.
