Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий

Картина маслом.

Наш милый портье уже завалил Лолиту на пол, и сидя на ней верхом, методично окучивает кулаками.

Удар в основание черепа, и агрессор отваливается в сторону. Есть там такая точка в месте сочленения затылка и первого позвонка. Даже слабый удар туда оглушает и может привести к потере сознания. А если врезать как следует… Последствия могут быть более летальные. Ну, в смысле, душа совсем отлетит. Хотя вряд ли есть хоть какая-то душонка у этого подонка. Мелкий жулик, стукач и падальщик…

Даже в истории с гомосексуалистами, пидорасом оказался именно он. Я постарался прощупать пульс у него на шее, но ничего не нашёл… Ну, что же? Пусть ему земля будет стекловатой!

* * *

Лолита лежала без сознания. Но у неё явные признаки жизни присутствовали. Грудь вздымалась при дыхании, зрачки под закрытыми глазами шевелились, а ресницы подрагивали… Кровь из носа, свежий синяк под глазом… Теперь уже под другим… Завтра без макияжа она будет похожа на маленького енота.

Начинаю похлопывать её по щекам… Она вздрогнула, открыла глаза, и глядя прямо на меня, стала что-то лопотать по-испански.

— Ну, всё, всё… Успокойся! Всё уже прошло…

— Он… Он.

— Он вон… — я указал на тело, лежащее в стороне. — Ты как? Встать сумеешь? Идти сможешь?

С моей помощью, она поднимается. Её немного пошатывает.

— Голова кружится? Тошнит тебя? — начинаю спрашивать потерпевшую.

Похоже, что сотрясение мозга она всё-таки заработала. Это хорошо. Раз есть сотрясение, значит было что сотрясать.

— В глазах всё плывёт… Да. Кружится… Я присяду пока.

Помогаю ей приземлиться на кровати, а сам тем временем оглядываю комнату. Похоже, что мальчик здесь уже порылся. Всё, более-менее ценное он уже нашёл и сложил возле дверей. Но наши деньги он найти не успел. Я умею искать тайники, умею их и делать.

— Я ничего не успела сделать. — начинает оправдываться Лолита. — Я только успела ключ вставить, как дверь распахнулась, и он меня на пол завалил. А потом…

— А потом он решил, что ты боксёрская груша. Соболезную… Ты завтра будешь похожа на маленького енота.

Она тут же схватилась ладонями за лицо и поморщилась от боли.

— Гад! — прорычала она и попыталась броситься на своего обидчика.

— Успокойся. Я его, кажется, уже убил. Ты давай, приходи в себя! Нам пора уже покинуть эту обитель скорби и разврата.

— Какого разврата?

— А я тебе разве не сказал? Тут до нас пару лет жили мальчики-зайчики.

— Что за ерунду ты говоришь? Какие зайчики?

— Ну, не зайчики, а голубки. В общем… Мальчики любили друг друга… А ещё они любили чистоту и порядок. Поэтому в номере и живности нет, и всё чистенько и опрятненько.

— И что?

— А вон тот дохлый пидор их сдал. То ли полиции, то ли руководству университета. И ребята быстро-быстро покинули и отель, и город…

— А зачем он это сделал?

— Из корыстных побуждений. Мальчики любили комфорт. У них тут даже кофеварка была. А про остальное он мне не успел рассказать. И, кстати, мопед, на котором мы немного покатались, тоже от них ему достался. А он мне его продал за стольник вместе со шлемами.

— Вот пидарас!

— И я про то же… Но теперь нам пора уходить. Сейчас ты возьмёшь все наши вещи, а я спущу вниз этого обмылка.

— Зачем?

— Так надо…

* * *

С безопасностью спуска тела дохлого портье я особо не заморачивался. По лестнице он просто кувыркался, а по ровной поверхности я его тащил за шиворот… В его же подсобке, я переодел его. В моей куртке и шлеме на голове, он теперь мало отличался от того человека, который перестрелял людей в ресторане. Револьвер я обтёр от своих отпечатков и тоже вложил ему в руку. Жаль, что нельзя ещё и выстрелить, зажав револьвер его рукой, чтобы и пороховой тест показал на него. Но привлекать внимание выстрелом в отеле, я не хотел. Мы и так тут нашумели… Странно, что никто не высунулся из своих номеров на шум. Либо народ уже разбежался по своим делам с утра пораньше, либо не все номера заселены. Но нам же лучше.

Напоследок я забрал журнал, в котором портье записывал клиентов. Нашлись и наши анкеты на имя супругов Такеров. Хотел было сжечь прямо тут, но решил, что пожар или хотя бы задымление раньше времени привлечёт излишнее внимание. Ключ от нашей комнаты мы повесили на доску, чтобы не выделять его среди других номеров.

Мопед мы оставили на память Майку. Покидали отель мы через двор и поэтому вышли совсем в другом переулке. А бумажные свидетельства нашего недолгого пребывания в отеле я, порвав помельче, отправил потом в мусорный контейнер через квартал от места совершения преступления…

На Бродвей мы не пошли, но выйдя через какое-то время на Риверсайд Драйв, я тут же поймал такси.

— Ньюарк! Аэропорт.

— Но проблем. — темнокожий таксист похоже был рад услышав такой дальний и по-видимому дорогой маршрут, поэтому не торгуясь согласился нас вести.

Лолита, старательно спрятав побитое лицо, надвинув козырёк бейсболки пониже, сидела за спиной водителя. А я разместившись рядом, заскучал. Говорить при водителе. Обсуждая наши проблемы не стоило. Таксисты народ болтливый. Не зная чем бы заняться, я совершенно случайно нащупал в сумке, купленную ещё с утра газету «Нью-Йорк таймс» и стал её читать…

Мельком проглядев первую страницу, я сразу же перешёл к последней, где почти сразу же наткнулся на небольшое объявление: «P. A. S. — новое и очень действующее средство от геморроя…» А дальше, после бестолкового текста был указан номер телефона.

Похоже, что моя записка, написанная на коленке в туалете аэропорта во Франкфурте и переданная с совершенно случайным человеком, дошла до нужного адресата.

Глава 4

Глава четвёртая.

'Родина слышит, Родина знает,

Как нелегко ее сын побеждает…'

Евг. Долматовский

06 августа. 1974 год.

США. Нью-Джерси. Ньюарк.

Ни в какой аэропорт мы, конечно же, не поехали. Лолите светиться где-то на людях с такой разбитой физиономией — это только принимать излишнее внимание.

Ближе к концу пути, я попросил таксиста посоветовать какой-нибудь отель получше. Он сразу поведал мне, что в Ньюарке много всяких отелей. Там живут студенты и многие из тех, кто работает в Нью-Йорке, а живёт подальше от суеты Большого Яблока. После моего вопроса он вообще болтал без остановки до самого конца поездки. Я ему заплатил поверх счётчика, и, как мне кажется, он остался доволен.

В том районе, куда он нас привёз, действительно оказалось много разных больших и маленьких отелей. В тот, возле которого он нас высадил, мы не пошли. Слишком уж пафосно и солидно тот выглядел. Выбрали нечто среднее между совсем плохо и не очень хорошо. Вход в отельчик в переулке. А это всегда удобно. С оформлением проблем не возникло. Всё по отработанной схеме. Заполняем анкеты, а документы никакие не показываем.

На это раз я решил схохмить, и записаться Карлосоном. Хотел ещё Лолиту записать, как фрекен Бок, но она, подглядев фамилию на моей анкете, тоже стала миссис Карлосон.

Номер был не так хорош, как в прошлый раз, но и не так плох, как предыдущий.

Жрать хотелось не по детски. Хотя за сегодняшний день я уже пару раз побывал в ресторане, но во рту с раннего утра маковой росинки как не было, так и нет. Поэтому оставив Лолиту в номере, разглядывать в зеркале свои новые боевые синяки, я отправился за едой. А заодно планировал и позвонить по указанному в газетном объявлении номеру телефона, чтобы выйти на контакт с теми, кто его опубликовал. Не стоит звонить при Лолите. Какая бы она не была мне подруга, но посвящать её в тайны, которые конкретно лично её не касаются не стоит.

06 августа. 1974 год.

СССР. Где-то в Москве.

— А ты уверен, что наш парень сможет всю эту белиберду расшифровать?