Колонист (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— Ты нарушил обычаи бледнолицый, и напал на нас во время переговоров! — после нескольких минут безуспешных попыток убить друг друга, мы со стариком разошлись в стороны, тяжело дыша и заливая кровью из многочисленных порезов место недавнего боя — я тебя убью, а потом скормщлю твой труп воронам!

— Кто бы говорил! — сплюнул я вязкую слюну — не я пришёл на стрелку с оружием и бойцами! Я же атаковал тебя только тогда, когда ты закончил эти самые переговоры! Твои слова слышали все! Есть какой-то обычай, который должен давать врагу время для того, чтобы он смог уйти? Нет! Так что хватит базарить, пердун старый, иди сюда, я тебе уши отрежу!

Я уже давно заметил, что вокруг нас незаметно образовался круг из моих людей, среди которых стоит и идиот Ванька, и мои ирландцы! Они просто стоят и похоже не собираются вмешиваться. Что происходит⁈ Пора — это заканчивать, и разбираться с союзниками! А я ведь верил Ваньке почти как себе себе!

Я нарастил темп как мог. Нужно переиграть индейца в выносливости. Легкие жгло огнём, а я всё наседал и наседал на вождя модоков, не давая тому передышки. Всё так же укорачиваясь от ударов, и иногда парируя их, я старался игнорировать болезненные порезы, которые мне время от времени доставались. Потом будем плакать, если выживу конечно. Через несколько мучительных минут мой план стал давать свои плоды, старику всё тяжелее и тяжелея было размахивать томагавком, он стал допускать ошибки. Да и выглядел он не очень, воздуха старому бойцу явно не хватало. И вот от очередного удара моей ноги по бедру он уже не смог увернутся. Тяжёлый удар сапогом заставил его рухнуть на колено и этого мне хватило. Через мгновение я был рядом, а мой клинок раз за разом погружался в тело врага.

— Хана тебе сучара! — я отшатнулся от тела врага и окровавленный нож выпал из моей руки. Так, что-то мешает, жжется прямо! Я потянулся к своему бедру и нащупал посторонний предмет, который торчал из моей ноги. Успел-таки всадить свой нож старик мне в ногу, а я и не почувствовал ничего в горячке. Резко выдохнув, я вынул из бедра клинок модока. Не глубоко вошёл и артерия не задета, но как же больно!

— Хорошая была битва брат мой! Я в тебе не сомневался! — за моей спиной послышался голос Ваньки, и я повернул голову — Старый Барсук был достойным противником.

— Почему его сразу не убили⁈ Вы же стреляли дважды! — я с большим трудом удерживался от того, чтобы не заехать индейцу по его довольной роже.

— Я не мог так поступить с тобой друг! Кто я такой, чтобы забирать добычу у тех, кто её достоин больше чем я⁈ Мы оставили его в живых для тебя Виктор! Согласись, красивый подарок? — я смотрел на индейца. Он что, шутит что ли⁈ Нифинга себе подарок! Да он просто Ддед мороз, я вот всегда мечтал сдохнуть с томагавком в башке! А он похоже всерьёз думает, что я должен быть доволен до мокрых штанов! Так, а вот штаны стоило бы проверить кстати…

— Ну спасибо! Удружил так удружил муда… мудрый ты не по годам воин и вождь Ванька! — с трудом выдавил я из себя. Ванько заулыбался ещё сильнее.

— Я знал, что тебе понравится друг! Скальп Барсука сам снимешь, или помочь? Такой трофей! Я тебя прям завидую! Об этом бое ещё многие годы будут говорить все племена возле костров, рассказывая о нём сыновьям! — засуетился индеец, войны мивоко согласно закивали головой, явно тоже мне завидуя — эй, кто ни будь, перевяжите Виктора!

— Ты уж со скальпом как ни будь сам — буркнул я, перевязать меня сейчас надо, а перед этим промыть раны и несколько даже зашить — а вообще, чего стоим Ваня? Кого ждём? Вы выступаете немедленно! Дело ещё не закончено. Все деревни модока должны быть атакованы сегодня же ночью!

— Мы выступаем брат как ты и приказал! — кивнул головой Ванька — большая часть воинов уже в пути, мы же догоним их быстро.

Весь отряд моих телохранителей, матросы с баркасов, старатели и охранявшие их бойцы Гришкиного тестя уходили сегодня из поселения старателей. Внезапная атака всеми силами, на обезглавленную вражескую армию, вот что я задумал. Нужно не дать им очухаться, и выбрать себе нового лидера. Деревни будут сожжены, дети и женщины захвачены, все оказывающие сопротивление — убиты. Витя Жохов, который всегда ненавидел колонизаторов теперь сам в их шкуре, и ничего умнее придумать мне не удалось. Надеюсь эта война будет последней на этих землях.

Глава 5

Мой дом в городе один из немногих, который был построен из кирпича. Резиденция правителя Русской Америки была совсем не большой. Одноэтажное строение в колониальном стиле, с толстыми стенами и большими окнами, стояло на берегу залива и была окружена высоким забором. Небольшой сад только начал разрастаться, деревья были ещё совсем молодыми и пройдёт ещё ни мало лет, прежде чем можно будет прогуляться в жаркий денёк в их тени. Сейчас же тут в основном цветы и зелёные лужайки, пара беседок, скамеек и качели. Правда есть небольшой фонтан ещё, но он работает только время от времени. Паровой насос который качает воду всё время ломается и большую часть времени проводит в мастерской, где его доводят до ума.

Сын протянул ко мне руки, пытаясь вырваться из объятий няни. Пацану уже два года и ему хочется бегать и играть, а не лопать опостылевшую, хотя и полезную кашу. А тут ещё и отец приехал после долгого отсутствия, какая может быть еда⁈

Я отсутствовал дольше, чем рассчитывал, война с индейцами модоко затянулась почти на месяц. Карательная экспедиция вылилась в три полномасштабных сражения и захват семи самых крупных деревень непокорных дикарей. После серии поражений, в конце концов мы выкурили калюмет, с третьим по счёту вождем модоков (и это только за месяц! Каждый предыдущий вождь погиб в сражениях и стычках с нами). Всех пленных индейцев я распорядился вернуть модокам в качестве жеста доброй воли. Не рабами же их делать, да и кормить прорву женщин и детей затратное дело. Рабство у нас в колонии отсутствует как класс и это закреплено на законодательном уровне. Теперь мир? Ну как сказать… С этим племенем теперь конечно мир, у них попросту не осталось воинов, а сколько таких племён есть осталось? На вскидку штук пять могу насчитать.

— Няня дула! — выдал запыхавшийся сынуля, когда после многочисленных усилий всё же проиграл в борьбе с противником более тяжёлой весовой категории. За что тут же и поплатился. Смачный шлепок по заднице показал мелкому, кто тут пока самый главный и как он был не прав — Аааа!

— Генриетта! — Арин возмущенно подсачила на стуле, протянув руки к сыну, но тут же упала обратно под моим насмешливым взглядом. Квочка проснулась! Дай ей волю, и она вырастит из пацана мажора, похлеще того, каким был я в своё время — я его сама покормлю!

— Не покормишь. Он от тебя уже через пару секунд свистанёт или заставит принести сладости. Генриетта ещё по-доброму с ним, я бы на её месте помыл щеглу рот с мылом. Заслужил — получи! — возразил я и обратился к флегматичной ирландке, которая у нас работала няней — продолжайте прием пищи!

— Ты чёрствый солдафон! Ему же больно! Как ты можешь спокойно смотреть, как бьют твоего ребёнка⁈ — выдала Арин, возмущено смотря на меня.

— Не солдафон, а моряк и не бьют, а наказывают за дело. Из тебя он верёвки вьёт, меня почти никогда нет дома, а значит нужен кто-то, кто будет учить его дисциплине и уважению к старшим — возразил я на несправедливые обвинения — в его возрасти все получали по жопе за шалости, ну разве что кроме тебя. И это явно не пошло тебе на пользу. Хорошо, что у тебя теперь есть муж. Я по мере возможности постараюсь исправить ситуацию. Ну ты знаешь, как…

— Дурак! — Арин покраснела как варёный рак и беспокойно оглянулась по сторонам, а ну как кто-то услышал?

— Ну всё! Ты теперь тоже наказана! — не стал я терпеть оскорбления, и мгновенно подхватил взвизгнувшую жену на руки — сейчас доберёмся до спальни, и ты тоже по заднице получишь!

Дойти до спальни я не успел, один из слуг доложил мне, что в резиденцию срочно прибыл вестовой из администрации города.