Капитан (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

Китобой 3 Капитан

Глава 1

— Дурака ты Витя! Зачем эта сюда тащи⁈ — председатель оленеводческого колхоза, коренной чукча Роман Носов, был не доволен и сильно ругался — назада тащи! Нама такоё не надо! Дурака ты!

— Спермацет хотя бы возьмите, зубы там всякие — я дурак, не спорю, но войти же в положение можно⁈ Сколько раз я этого хитрожопова аборигена выручал, а тут на тебе, упёрся гадёныш! И главное по его похожему на печёное яблоко лицу не определишь, шутит он или серьёзно.

— Зубы не надо! Ус надо, мясо надо, жир надо, кишка надо! Спермацет сам бери, башка рубить долго, только топор тупить, толка нету!

— Не подпишешь? — прищурившись спрашиваю я.

— Мая подписывать наряд не будет. Нормальная кита тащи! — похоже не шутит оленевод, упёрся посудник, на принцип пошёл. Ну ничего, я тоже могу принципиальным быть.

— Ну и хрен с тобой Рома! Только вот теперь я тебе самых худых китов таскать буду! Всех самых жирных Юрке, а тебе худых! И приём заказов закрывается! Устроили понимаешь из моего китобойца бакалейную лавку! Хрен тебе, а не ткань с иглами и про водку забудь! С вами по-человечески, а вы на голову сели. Цепляем кита парни! К Юрке на стойбище пойдём! — моим мужикам, команде китобойца «Шторм», два раза приказ капитана повторять не надо. Сплюнув недокуренные папиросы в воду, боцман и два матроса спрыгнули с борта, и по пояс в воде пошли к берегу, снова крепить кашалота на линь.

— Эй Витя, зачем ругаешься? — Роман обеспокоенно начал озираться по сторонам ища поддержки у своих оленеводов, но одобрительных взглядов не встретил. С капитаном китобойца «Шторм», и это все знали, сориться себе дороже. Я почти единственная их связь с внешним миром, и от меня тут многое зависит. — шутила я! Да, шутила. Заберём твой кит, и бумага подписать! Только ты нам следующий кит нормальный привозить!

— Шутила он… — пробурчал я, делая вид, что раздумываю над тем, прощать ли мне оленевода или «обидеться». Ясен хрен мой косяк, этот кашалот стойбищу нужен так же как собаке пятая нога. Им мы обязаны привозить «мясных» китов, но со случайно подбитым кашалотом тоже надо что-то делать! Не выбрасывать же его⁈ Тем более, когда дочка Романа обожгла в костре ногу, он однажды сам меня слёзно умолял притащить им именно кашалота, обладающего целебным спермацетом. Да заработались, чего уж там, два месяца мотаемся уже, то в море, то к береговым базам, то к таким вот стойбищам, выполняя заказы. Забыл я, что до ближайшей береговой базы полтора дня пути, испортится кашалот, нужно его куда-то пристроить, а вот Ромка мне больше всех из старост прибрежных стойбищ и посёлков «обязан». Дочки тогда спермацет не помог, пришлось мне гнать свой китобоец к ближайшей больнице, чтобы спасти ребёнка.

По разнарядке в каждый посёлок мы должны за сезон поставить от пяти до десяти «мясных» китов, всё от количества жителей зависит, но разнарядка эта, только на бумаге и существует. Кому-то больше надо, ибо больше им есть и нечего, а вот этим оленеводам и одного на сезон вполне хватит, у них олени основная пища, а кит — это так, лакомство и баловство. Но вот по бумагам я ему пять должен, хотя больше двух он никогда не брал, подписывая мне наряды в обмен на водку — один кит, одна бутылка! Ничего страшного, что он одного кашалота возьмёт, я ему двух китов для еды завтра же притараню!

— Ну так чего командир, цепляем? — от раздумий меня отвлёк боцман — бузит копчёный?

— Оставляем! — принял я решение — он «шутила», оказывается.

— Ага, Витька дурак, отличная шутка — сверкая золотыми фиксами ржёт боцман. Но тут же поперхнулся и закашлялся, встретившись с моим прищуренным взглядом — извини Гарпунёр, попутал.

Мой боцман из бывших урок, и зовёт меня по прицепившемуся ещё с трюмы «погонялу». Да у меня в команде половина таких. Оторви и выбрось, а не экипаж, ох и пришлось мне с ними повозиться, прежде чем мои команды они стали выполнять не то что с полуслова, а с жеста или взгляда. Всё же мы уже больше двух лет вместе лямку прибрежных китобоев тянем, успели притереться. Ну а в начале чего только не было, чуть ли не до поножовщины доходило. Двенадцать человек команда на моём бывшем морском буксире, и каждый личность, со своими тараканами в голове. Сейчас то мне с ними работать можно сказать «в кайф», а когда я только пришёл, они мне весь мозг вынесли!

— Ну вот и не звезди! Собирайтесь, может успеем ещё сегодня пару китов взять.

Быстро закончив все формальности, я перебрался на своего китобойца и бывший морской буксир, взревев мощным дизелем, задним ходом легко снял свою тушку с мели, на которую я его загнал, подтаскивая кита как можно ближе к берегу. Наш буксир особенный и единственный во Владивостоке с дизельным двигателем и построен в Англии. Два винта, общая мощность пятьсот лошадиных сил. Почему его переделали под китобоец большой вопрос, скорее всего тут дело в нехватке запасных частей. Наш китобоец уже на половину состоит из кустарно изготовленных деталей… Каждый раз, когда мы встаём на ремонт или, что-то выходит из строя, выбить запасные части и фонды становится моей главной головной болью. Из-за большой вероятности поломки он больше не пригоден для буксировки барж на большое расстояние, но для каботажного плавания и охоты на морских животных мы его вполне успешно используем.

Сейчас я вспоминаю тот момент, когда впервые увидел своё первое судно, на котором мне предстояло стать капитаном. Черные борта и белая надстройка, весь обвешан списанными шинами от грузовиков. Водоизмещение пятьсот тонн, длина — двадцать девять метров, ширина — восемь с половиной метров, осадка — три метра, буксир развивал скорость в двенадцать узлов. Две мачты, на марсе самодельная бочка, на второй мачте стрела крана. На низком носу судна стояла старинная норвежская пушка, а кустарно сделанная амортизационная система предполагала крепление только одного линя. Несуразный такой китобоец — низкорослый толстяк. Но не смотря на внешний вид, мой «Шторм» оказался резвым и манёвренным. Неудобства использования не специализированного судна для китобойного промысла конечно никуда не делись и минусов этих было много. Низкая установка пушки не позволяла бить китов «сверху вниз», что серьёзно ограничивало гарпунёра, саму же пушку после каждого выстрела приходилось долго заряжать, тратя драгоценное время. Кроме того, жить на буксире долгое время было трудно. Отдельная каюта была только у меня, остальная же команда ютилась где придётся, надстройка была крохотной и низкой, что так же сказывалось и на поиске китов. Но я привык, и теперь этот «толстяк» мне как родной, я знаю его до винтика.

Взбивая морскую воду в пену своими винтами, «Шторм» отходил от стойбища, а на берегу уже бурлила работа, по разделке «ненужного» кита. Может кашалот и не годиться в пищу, но для отопления его жир пригоден, кости пойдут на постройку жилищ, а внутренности на изготовление одежды и тары для хранения того же жира. Зря Ромка бурчал, теперь у него в стойбище не придётся тратить пищевое сало на хозяйственные нужды.

Два года назад, моя поездка в командировку едва не закончилась для меня новым сроком в тюрьме НКВД. Уезжая, я совсем забыл о повестке, а это был жёсткий косяк. Я не явился в прокуратуру, и следователь не особо расстраиваясь выписал постановление о принудительном приводе. Я прямо дежавю испытал, когда меня прямо с борта «Коллективизации» сняли два сотрудника НКВД, как всегда не объясняя причин. Я подавленно шёл по палубе, и могу поклясться, чем угодно, что Сергей Наумыч в тот момент готов был пустить себе пулю в лоб, если бы пришли и за ним. С момента освобождения, капитан-директор не расставался с наградным браунингом, который даже ночевал под его подушкой.

Следствие по делу бывших чекистов на моё счастье ещё не закончилось, и как следует меня отчитав, а потом и допросив, следователь отпустил меня домой в тот же день, признав мою командировку уважительной причиной неявке по повестке. Всё обошлось, но могло бы быть куда как хуже.