Анджей Земянский - Автобан нах Познань
Американскому агенту не так уж много потребовалось для полного улета. Даже без амфетамина Х-12. Немного погодя Анна подала стейки. До этого был салат и немецкий коктейль: вино, водка, пиво. У Шоколадки голова закружилась после первого глотка. В гостиной заплакал ребенок, и Анна пошла его унимать. Оказалось, что на автостраде Сью даже не стала пробовать эскалопы, поскольку поверила идиотскому слуху, будто они из человечины. Теперь она в первый раз в жизни ела свинину. Лицо у нее было не очень довольное, поскольку синтетическая пища испортила ее вкусовые рецепторы, однако она все еще усиленно моргала, стараясь избавиться от проклятых, привязавшихся к ней слез. Зорг, нажравшийся от пуза, свернулся в клубок на траве и вознамерился вздремнуть. Домашняя такса попыталась докучать ему и даже схватила поручика за ухо, но враз образумилась и удрала, стоило Зоргу сонно зевнуть, демонстрируя свои добавочные, выдвигающиеся из-за клыков зубы.
Вагнер взял в баре бутылку коньяка, два больших бокала и провел Зосю в Верхний парк. Она смотрела на стройные ряды деревьев и глотала слезы. Вагнер решил ее дожать. Он всегда очень тщательно выполнял приказы.
Они шли в наступающем сумраке мимо хихикающих пар, отгоняли белок, которые пытались выпрашивать орехи, зайцев и кроликов, так и норовивших сунуться им под ноги. Потом они оказались возле ровной, как стрела, дозорной башни девятнадцатого столетия. По узким, вытертым ступеням они поднялись на площадку под крышей. Вагнер уселся, опершись о стену и поставив ноги на барьер. Тут, над вершинами деревьев, ветер от лопастей Монастырского острова был еще сильнее. Солнце заходило, и по стеклянному куполу играли отблески. Ниже простиралось море зелени, виднелись крыши резиденций влиятельных особ и важнейших контрабандистов. Где-то внизу трещал конный трамвай, экипажи лавировали между стволами. Зажигали первые лампионы и газовые фонари. Люди располагались на лужайках целыми семьями, чтобы поужинать, женщины степенно распаковывали корзинки с едой. В парке открывались павильоны вечерних рестораций.
Вагнер наполнил бокалы коньяком. Сью осушила свой одним глотком. Она уже плакала в открытую.
– Знаешь, – глотала она слезы, – ваш ребенок... знаешь... у меня шестой класс чистоты.
– Что тебе сделали? – спросил он.
– Меня стерилизовали.
– Как это? Женщин невозможно стерилизовать!
– Можно, – сказала она. – У меня шестой класс. Фактически я почти мутант, – тут она уже зарыдала. – Твоя жена... В таком красивом платье. Служанка, ребенок, салат, возделывание огорода. Она занимается этим. Я же умею только с завязанными глазами разбирать и собирать автоматический карабин. Знаю, как командовать группой усмирения, как организовать огневую оборону, оказавшись в окружении. Боже! Я не умею делать салат и никогда не носила платьев. Никогда у меня не будет ребенка...
Вагнер подлил ей коньяка.
Интересно, какие планы имеет на нее Барила?
Она снова выпила содержимое большого бокала залпом.
– Никогда у меня не будет маленькой собачки. – Сью забрала у него бутылку и сделала несколько глотков из горлышка. – И никогда мне не жить среди деревьев.
Вагнер испугался, что переборщил. Впрочем, он искренне надеялся, что негритянка не бросится с этой проклятой башни. Он помог спутнице подняться и проводил ее вниз. Поддерживая под руку пьяную в дым женщину, он довел ее до дома. Анна знала, что делать в таких ситуациях. Она раздела пани полковника, умыла, надела на нее кружевную ночную рубашку и уложила в одной из спален, обставленных в арабском стиле.
* * *Утром Сью выглядела лучше. Вагнер прихватил ее на том, как она разглядывала себя в зеркале, поправляя смявшиеся кружева. Половину ночи она провела в туалете, однако у нее хватило сил умыться и сесть уже в мундире за завтрак. Поручик Зорг, увидев ее, почесал задней лапой за ухом. Наверняка он заключил пари с Анной, что пани полковник, хоть с риском повторить ночные подвиги, все же не откажется от гренок и странно пахнущего напитка под названием «чай»... Зорг и Анна, с интересом следили за тем, как Зося, с выражением лица «в Перл Харборе было тоже тяжело... », грызла гренки. Вагнера интересовало, кто же выиграл, но спросить об этом при гостье не мог. Служанка помогла хозяину запрячь изящную двуколку. На то, чтобы усадить в нее пани полковника и поручика, ушло всего несколько минут. Тут Кристи-Андерсон закрыла глаза солнечными очками, и теперь он не мог проследить направление ее взгляда. Щелкая кнутом, он погнал коня. В это время движение на улице уже нарастало, но им повезло, и они доехали до Грюнвальдского моста быстро. А за ним было уже рукой подать до конюшен Министерства контрабан... тьфу... Управы Воеводства.
Вагнер оставил свой экипаж на бравых конюших и повел всю компанию мимо огромных колонн, а потом широкими, вселявшими почтение к власти коридорами. В вестибюле царила приятная прохлада. Сандалии неприятно шлепали по гранитным плитам. Потом был контроль, беглый обыск, после чего адъютант доложил генералу о визитерах. Сью сняла черные очки только на пороге кабинета.
Генерал Барила отвернулся от окна, выходящего на Одер и Монастырский остров. При этом движении ему каким-то чудом удалось не оборвать ни одной пуговицы со своего мундира, плотно обтягивавшего чудовищной величины брюхо. Он подошел к гостям, проворно переставляя короткие, кривые ноги, и протянул руку. Пальцы его напоминали сардельки, поросшие редким волосом. Причем, несмотря на такой вид, мутантом он не был. Первый класс генетической чистоты. Он имел жену и пятерых детей.
– Приветствую, пани полковник, – просипел он. – Я очень рад видеть вас живой и здоровой.
– Мне тоже очень приятно, пан генерал.
– О... вы великолепно говорите по-польски. Она усмехнулась.
– Я наполовину полька.
– Ага, а Кристи в вашей фамилии от англизированного «Кищак»?
– Нет. Андерсон от Анджиевская.
Барила усмехнулся, в свою очередь. Показал посетителям на кресла.
– Я знаю, что майор Вагнер любит коньяк, однако мне хотелось бы угостить вас чем-то произведенным у нас. Это местная продукция, – он продемонстрировал им граненую бутылку.
– Местная продукция? – негритянка решила слегка показать зубки. – Неужели амфетамин Х-12?
Генерал рассмеялся. Вопреки своему виду, он был человеком очень умным и ценил ум в других людях.
– Мне кажется, в данный момент стоит забыть о пикировке, – он наполнил маленькие рюмочки. – Пока же я вам предлагаю чистую водку.
– Ваше здоровье! – Сью выпила, демонстрируя знание польских обычаев.
– Вас все лучше учат в этом вашем ЦРУ, – Барила с трудом разместился в кресле, стоявшем за огромным столом.
– Что вы сказали?
– Ну нет. Агент, у которого имеются проблемы со слухом. Так не бывает.
– Вы сказали – ЦРУ.
Дымчатое стекло купола над городом вспыхнуло ярким светом, который, пройдя через жалюзи, расчертил лицо генерала густыми тенями. Атмосфера кабинета казалась сонной, словно не до конца реальной.
– Конечно. Хотя вы наверняка прошли обучение у морских пехотинцев. Никогда не забываете о «прикрытии», но на самом деле вы не полковник. Ведь правда?
– Не понимаю вас, генерал.
Барила тяжко вздохнул и выпятил толстые губы.
– Я сказал, что вы агент ЦРУ. Ваш шеф – Терри Робинсон. Вы занимаете тринадцатый кабинет шестого отдела в бункере Ленгли. Кроме того, что ваш отец, пан Анджиевский, действительно чистокровный поляк, вы к тому же интенсивно учили польский язык в течение года в отделе криптографии в Детройте. Вами занимались шесть учителей, в том числе двое поляков – пани Врублевская и пан Мартыняк... Я должен рассказывать дальше?
Негритянка закусила губу.
– Вы совершили ряд федеральных преступлений, – заявил генерал. – Вы попробовали на вкус траву в Народном парке бункера Детройт. Хотя... тоже мне парк, – он пожал плечами. – Десять метров на десять. К тому же вы позволили себя сфотографировать. Ну и, кроме того, есть меньшие провинности, вроде небольшого бизнеса по продаже марок среди коллег. На вас было заведено дело, но тут подвернулась данная миссия, и все как-то устроилось. Не так ли?
– Я хочу видеть консула Соединенных Штатов Северной Америки!
Она сказала это чуть быстрее, чем нужно.
Барила захохотал так, что чудовищное брюхо заходило ходуном. Однако портной генерала, видимо, был специалистом высшего класса, поскольку опять каким-то чудом все пуговицы остались целы.
– Прошу прощения... Вы, конечно, удивитесь, но во Вроцлаве нет официального консула. Есть почетный. Он даже раз в полгода получает какую-то почту. Ничто не связывает наши народы со времени бомбы Чен, но мы все-таки держим вашего консула. Его можно показывать в зоопарке, но он есть. Прошу. – Барила добродушно помахал рукой. – Вызвать его?
Теперь дыхание американки участилось. Вагнер понял, что она испугалась по-настоящему.
