Наши уже не придут 3 (СИ) - "RedDetonator"

Англичане показывают плохую договороспособность, так как у них «бремя белого человека» и вообще, они афганцев за людей не считали и до сих пор не считают, поэтому у СССР есть серьёзное преимущество.

Но цель его не просто помочь этим народам отстоять независимость и право на жизнь, но поднять их до современного уровня, чтобы они сами осознанно определяли свою судьбу.

И это будет победой.

— Я доверяю тебе, Аркадий Петрович, — вздохнул Ленин. — Надеюсь, у тебя всё получится — с нашей стороны будет полная поддержка.

— У меня всё получится, — уверенно ответил Немиров.

*1 июля 1923 года*

— Это радует, — пожал плечами Аркадий. — Я хочу увидеть журнал испытаний.

— И он у нас есть, — усмехнулся Аксель Иванович Берг. — Результаты впечатляют — сейчас сами ознакомитесь…

Супергетеродинный приёмник, разработанный Александром Алексеевичем Чернышёвым, передовым исследователем в области радиотехники, произвёл фурор в институте «Кобальт», занимающемся исключительно вопросом разработки компактной радиостанции.

Разработал он его, конечно же, при посильной помощи Аркадия — обрывочные знания принципов устройства супергетеродинного приёмника были густо замешаны с добытой агентурой информацией по разработкам Эдвина Армстронга, Люсьена Леви и Вальтера Шоттки. Эти трое продумали сами принципы, а вот Чернышёв создал рабочий прототип.

Вальтер Шоттки, к слову, тоже сейчас находится в «Кобальте» — он приехал по официальному приглашению Советской власти.

Зазывали, к слову, и Леви с Армстронгом, но они отказались. А Шоттки понял, что в Германии в ближайшие годы будет очень несладко, а во Франции или Британии его никто не ждал. В Советской России же предлагали зарплату в долларах США, достойное служебное жильё и даже бесплатное питание.

Институт «Кобальт» сейчас занимается проработкой вопроса серийного производства, а Александр Алексеевич пошёл дальше — он видит конечную цель и стремится к супергетеродину с двойным преобразованием частоты. В принципиальной возможности его он не сомневается, поэтому теория будет готова в ближайшие два года, а что-то практическое появится примерно через три-четыре года. Нечто серийное, увы, будет лет через десять.

Но даже так, можно опередить весь мир лет на десять. Аркадий изучал этот вопрос ради своего романа — супергетеродины с двойным преобразованием частоты появились в руках военных только в конце 30-х годов. Это настоящий фундаментальный прогресс, а не какие-то хитрые тактические приёмы, которые можно просто выучить и внедрить у себя.

Такой технологический отрыв нельзя перекрыть за пару лет интенсивных исследований. Военная радиосвязь будет строжайшим секретом страны, поэтому ко Второй мировой противник будет сильно отставать — не супергетеродином единым…

Успех Чернышёва — это ещё один успокаивающий Аркадия аргумент в пользу того, что у РККА к 1941 году будет передовая связь даже на уровне роты.

Институт «Кобальт» всецело сфокусирован на совершенствовании усилительных ламп, кварцевых генераторов и фильтров — всё это нужно, чтобы сделать супергетеродинный приёмник.

Но супергетеродин — это только приёмник, а вот передатчик — это отдельная и очень грустная история.

Ничего сейчас поделать с ним нельзя, потому что сейчас применяются огромные вакуумные лампы, из-за которых радиопередатчики возят в двух телегах или в одном грузовике. И со времён начала Гражданской ничего особо не изменилось. Разве что, теперь нужно полторы подводы и полгрузовика…

— Интересно, — изрёк Аркадий, захлопнув журнал. — А теперь расскажите, что за проблема с жилищным фондом?

— Есть проблема с жильём для лаборантов, но её уже успешно решает товарищ Берия, — ответил Берг. — Не думаю, что вам следует тратить на это время.

— А Берия и здесь отметился? — усмехнулся Немиров. — Он молодец…

Лаврентий Павлович, сразу после окончания строительства железной дороги в Казахстане и завершения закладки фундаментов будущей электростанции, вернулся в Петроград и занялся своими прямыми обязанностями.

Он заместитель Аркадия в двух главных управлениях, поэтому работы у него много. И помимо прямых обязанностей есть ещё и побочные проекты, такие как институт «Кобальт».

— А я уже сегодня собирался дать ему поручение, — произнёс Аркадий. — Но, всё же, в чём было дело?

— Жилья в городе остро не хватает, как вы знаете, — заговорил Аксель Иванович. — Жилые дома, выделенные для нашего института, решило изъять коммунальное управление — в наш научный городок заехала какая-то секретная для нас группа учёных. Вот и, собственно, решили потеснить нас. Сначала лаборантов согнали куда-то, а потом и за нас взялись… Но товарищ Берия отстоял — секретных жильцов отправляют куда-то в другое место, а нам сказали, что можно не думать о переезде.

— Ну и хорошо, что товарищ Берия разобрался, — улыбнулся Немиров. — Что ж. Генеральную линию исследований вы знаете, так что до встречи через полгода — я обязательно заеду. А всё остальное время коммуницируйте с товарищем Берией.

Для передатчика, который можно будет носить если не на спине, то хотя бы в броневике или танке, было выбрано направление в сторону маломощных триодов.

Теоретическое изучение потенциала технологии показало, что самые мощные исполнения будут способны передать сигнал на дистанцию до десяти километров, но зато будут относительно компактными и портативными.

Впрочем, решение проблемы дальности уже есть — усилительные каскады. Для связи на десятки километров можно разработать командирские радиостанции, в которых будет, например, два или четыре одинаковых усилительных каскада из маломощных триодов, работающих на одну антенну через специальные трансформаторы. Это может удвоить, а то и утроить дальность передачи сигнала. То есть, если ротная или батальонная радиостанция сможет бить на дистанцию десять километров, то полковая или дивизионная достанет и на все тридцать.

Это позволяет без особых сложностей наращивать мощность радиостанций, в ущерб компактности.

Всё это даст надёжную радиосвязь не только для наземных подразделений — авиация и флот тоже получат своё преимущество. Хотя на последнем нет серьёзных ограничений по массогабаритным характеристикам связи.

Но проблем с радио ещё очень много. Кварцевые резонаторы никак не даются — сложности даже у американцев, у которых всё замечательно с радиотехникой. Курчевский присылал актуальные данные почти три месяца назад — стабильные резонаторы из кварца ещё никто не получил.

НИИ «Кобальт» занят и этим вопросом — ему необходимо выработать технологию изготовления кварцевых кристаллов заданных характеристик, чтобы резонатор выдавал стабильную частоту, иначе никаких супергетеродинных приёмников с двойным преобразованием, так как без выдачи стабильных частот невозможно будет настроить схему двойного преобразования частоты.

Всё очень тесно взаимосвязано и Аркадий, который изучал теорию в прошлой жизни, сейчас иногда впадал в прострацию — как можно было открывать такое вслепую, методом научного тыка?

— Едем на Ижорский, — сел он в служебный Форд Т.

Всё это, вроде бы, просто отпуск, но он использовал его для налаживания своих гражданских дел. От того, что он уехал в Афганистан, военная промышленность не встала, а проекты не свернулись — есть ответственные специалисты, но проверять их надо. Немиров и проверяет сейчас.

Берия, в условиях временной автономии, справляется со своими задачами на «отлично», поэтому его лишний раз можно не теребить, но остальные, до кого не дотягиваются руки Лаврентия, нуждались в начальственном подбадривании — этим Аркадий и занимался сейчас. Ну и проверял, как обстоят дела, в общем и целом.

«Сначала на Ижорский, а потом в Питер, на Путиловский и Обуховский», — думал Аркадий, глядя в окно. — «Потом нужно рвать во Владимир, на грузовики посмотреть».

Глава двадцать шестая

Немиров Нуристанский

*23 июля 1923 года*