Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"

И копию почти каждого смертного приговора с 1922 года можно запросить любому желающему. «Почти» — потому что есть нарушители подписки о неразглашении, в личных делах которых можно увидеть много нежелательного…

— Чай будешь? — заглянул в кабинет Аркадия Иосиф Сталин.

— С удовольствием, — улыбнулся Аркадий. — Степан!

— Нет, пойдём в буфет, — покачал головой Сталин.

— Степан! Отбой! — скомандовал Немиров. — Ну, пойдём.

По дороге в буфет им встретился Киров, спешащий куда-то с синего цвета папкой, набитой серой бумагой. Он кивнул в знак приветствия и побежал дальше — вот сразу видно, что человек делом занят.

— Тебя не гложет сомнение по поводу японского сюрприза? — спросил вдруг Сталин.

— Не просто гложет, а гнетёт! — ответил Аркадий.

Сигэнори Того, посол Японской империи в СССР, сделал Литвинову такое предложение, что у Аркадия аж поджилки затряслись от общей неправильности происходящего.

От лица японского императора, посол Того предложил заключить договор о ненападении, а также непрозрачно намекнул на то, что в Китае Японской империи с СССР есть что поделить, поэтому надо обсудить то, что из этого следует.

Это предложение империалистического сговора, которое следовало тщательно обдумать.

Точнее, Аркадий-то уже для себя всё решил — никаких переговоров с японскими милитаристами, но вид сделать нужно.

Никто не будет ни с кем делить никакой Китай, ведь уже с двадцатых годов предопределено, что он должен стать социалистическим. Миллионы китайских коммунистов с растущим нетерпением ждут великого дня объединения Китая под стягами Китайской ССР, равноправной братской республики в составе Советского Союза. Где здесь место империалистическому разделу?

Сталин тоже не настроен довольствоваться малым, о чём уже заявил.

— Если согласимся, то получить часть Китая будет гораздо легче, — сказал он. — Но нам не простят того, что мы якшаемся с империалистами.

— Договор о ненападении нам нужен, — вздохнул Аркадий. — Просто как формальная подстраховка.

Япония и СССР имеют общую границу — между Маньчжурской АССР и Протекторатом Корея. И это самая спокойная граница в мире.

Японцы боятся провоцировать СССР, так как понимают, что почти любой пограничный инцидент может, по желанию Верховного Совета, превратиться в полноценное вторжение в Корею. И Корея не протянет долго, несмотря на то, что японцы уже давно отстраивают на северной границе очень серьёзные укрепления.

А падёт Корея — Японии придётся очень туго, ведь она зависима от поступающих с полуострова ресурсов.

И пока этот нож находится у горла императора, не будет никаких вступлений в «Ось», никаких вторжений в Китай и прочих глупостей.

Но потребность в экспансии у Японской империи есть. Только вот против кого? На этот вопрос и попытается ответить посол Того, в ходе предстоящей беседы со Сталиным и Немировым…

В буфете они попили чай и закусили его свежими вафельными трубочками, новинкой, начавшей обретать особую популярность в последние несколько лет, что связано с тем, что началось массовое производство электрических вафельниц.

Уровень жизни в СССР ещё совсем не тот, чтобы каждый мог позволить себе подобное изделие, стоящее без малого две средние месячные зарплаты, но производство, неожиданно, крайне востребованного товара расширяется, что предполагает последовательное снижение цены.

Такое уже было с радиоприёмниками — на заре Советского Союза они стоили безумных денег, а сейчас в универмагах десятки моделей от народных предприятий и артелей, по вполне доступной цене.

— Пойдём, — сказал Иосиф Виссарионович, вставший из-за стола. — Того с Литвиновым уже ждут, наверное.

Посол Японии и наркоминдел сидели в приёмной у Сталина и пили чай.

Увидев хозяина кабинета с Немировым, Того встал и неглубоко поклонился, в соответствии с японским дипломатическим этикетом. Сталин протянул ему руку и тот пожал её.

— Добрый вечер, товарищ Сталин, — улыбнулся посол. — Для меня честь встретиться с вами.

— Добро пожаловать, господин посол, — кивнул ему Иосиф Виссарионович.

— Добрый вечер, товарищ Немиров, — приветствовал Того Аркадия.

— Здравствуйте, господин посол, — улыбнулся ему тот.

— Прошу, — указал Сталин на дверь кабинета. — Вижу, что чай вам уже подали, но должен спросить — ещё чашечку?

— Нет, я вас долго не задержу, — покачал головой посол. — У вас такой прекрасный чай, что не хочется переводить его напрасно.

В кабинете Того дождался, пока сядут Сталин и Немиров, после чего уселся в предложенное кресло перед столом. Литвинов же проявил к нему уважение и сел последним.

Дипломатический этикет предполагает, что первым садиться должно высшее должностное лицо. Литвинов, как опытный дипломат, проявил уважение к гостю.

— Прошу переходить сразу к делу, — произнёс Сталин.

— Я имею честь говорить от лица Его Императорского Величества, Императора Японии, — заговорил посол Того. — Он видит очень хорошую перспективу укрепления дружеских связей между Японской империей и Союзом Советских Социалистических Республик в части поддержания мира в Восточной и Юго-Восточной Азии.

— Каким образом наши интересы в Азии пересекаются с интересами Его Императорского Величества? — поинтересовался Иосиф Сталин.

— Существует подвисший в воздухе вопрос Китая… — начал посол.

— Вопрос с Китаем для нас однозначно решён, — произнёс Аркадий.

— Могу я говорить откровенно? — спросил Того.

— Можете, — разрешил ему Сталин.

— Императорский двор с тревогой наблюдает за событиями в Европе, — заговорил японский посол. — Его Императорское Величество обеспокоен растущим мировым напряжением и желает защитить азиатские страны от гнёта западноевропейского колониализма.

«А-а-а, это же пресловутое „Восточноазиатское сопроцветание“, (1) ха-ха…» — подумал Аркадий. — «Для достижения которого неизбежно должны погибнуть десятки миллионов китайцев, вьетнамцев, лаосцев и остальных».

— В этом вопросе наши с вами интересы совпадают, — продолжил Того. — Мы, как и вы, хотим изгнать европейцев с азиатских земель, даровать этим землям и народам, их населяющим, долгожданную свободу и право на самоопределение…

«… под чутким руководство императора Хирохито», — мысленно добавил Немиров.

— Также мы не хотим войны между Японской империей и Советским Союзом, — добавил посол. — Для этого я уполномочен Его Императорским Величеством предложить вам закрепить наши дружеские отношения пактом о взаимном ненападении.

— Мы изучили проект пакта и он нас, в целом, устраивает, — кивнул Иосиф Виссарионович.

На самом деле, Верховный Совет СССР уже проголосовал — идея пакта понравилась народным депутатам. Из этого следует логичный вывод, что народу он понравился тоже.

— Должен сказать, что мы разработали дополнительное соглашение, в рамках пакта, о включении которых в окончательный вариант настаиваем, — произнёс Того. — Можем ли мы обсудить это дополнительное соглашение в рамках сегодняшней встречи?

— А что за дополнительное соглашение? — спросил Аркадий.

Из того, что Того уже рассказал Литвинову, речь о разделе сфер влияния и территорий в Восточной Азии.

«В прошлой жизни Хирохито с Гитлером весь мир между собой поделили на два полушария», (2) — подумал Немиров. — «А тут даже как-то мелковато — предлагают разделить лишь Китай и Юго-Восточную Азию…»

— Данное дополнительное соглашение предусматривает, если говорить без эвфемизмов и метафор, раздел территории Гоминьдановского Китая между нашими странами, — произнёс посол Того. — Его Императорское Величество предлагает провести линию разграничения по двадцать пятой параллели. Всё, что южнее — достаётся Японской империи, а всё, что севернее — Советскому Союзу. Разумеется, это касается только континентального Китая.

— Я удивлён очень маленькими запросами вашего императора, — произнёс Сталин.

— Это лишь одно из условий, — позволил себе лёгкую улыбку японский посол. — Следующее условие, косвенно вытекающее из первого: Юго-Восточная Азия должна оказаться в безраздельной сфере влияния Японской империи. А третьим условием…