Владимир Свержин - Время наступает
– Это прискорбное известие… – вздохнул Гаумата.
– Это еще не все известие, – резко прервала его сестра.
Беглый вавилонянин недоумевающе поглядел на вдову Кира. Прежде она не имела обыкновения прерывать его речей, тем более столь дерзко и неучтиво.
– Камбиз набирает войско по всему Верхнему и Нижнему Египту. Он открыл сокровищницы фараонов и щедро платит тем, кто желает идти с ним отвоевывать трон его отца. Он послал людей в Нубию и Афины. Его увещевателей видели во Фракии и Фригии. Там он обещает свободу в обмен на поддержку. Вот это – настоящее известие!
– Пожалуй, ты права, дорогая сестра, – склонил высокое чело Гаумата, – это действительно плохие новости!
– Я полагаю, следует послать гонца в Вавилон, а самим безотлагательно собирать войска в наших землях.
Гаумата слушал Лайлу, резко бросающую слово за словом, звучащие в пустоте зала, точно хлопки бича. Он понимал и то, о чем сейчас умалчивала его сестра. Если вдруг Валтасар, назначенный, согласно завещанию Кира, покровителем Лайлы и Персии, потребует выдать Гаумату, сестра, не задумываясь, сделает это, и народ будет петь ей хвалу.
«Выдаст или даст бежать? – подумал он. – Впрочем, какая разница?! Дальше бежать некуда. Разве что идти туда, на север, где, по слухам, обитают стерегущие золото грифоны и одноглазые аримаспы. Но вряд ли удастся дойти в те дальние земли по стране, охваченной войной».
– Это неверное решение, дорогая сестра, – произнес он вслух, качая головой. – Персы – сильные люди и высоко чтят силу. Они не без причин числят себя лучшими воинами в этом мире, и навязанное им покровительство Вавилона изрядно их раздражает. К чему же бередить раны? Разве у Персии мало сил, чтобы расправиться с отщепенцем и толпой его наемников?
– Не забывай, этот отщепенец – сын Кира, и в двух сражениях легко сокрушив Египет, уже получил там прозвание Камбиза Победоносного.
– Прозвание – всего лишь прозвание, – отмахнулся доверенный советчик. – Если у Камбиза наступят тяжелые дни, если боги хоть раз не дадут ему победы, Египет взбунтуется у него за спиной и проклянет чужеземца столь же рьяно, как ныне славит.
– Не забывай также, – скороговоркой произнесла царица, – что в Согдиане во главе большого войска ныне стоит Дарий. Что, если он сговорится с Камбизом, и они обрушатся на нас с двух сторон?
– Вряд ли такое может случиться, дорогая сестра, – заверил Гаумата. – До Согдианы далеко, и тайные гонцы Камбиза, если он решится их послать, потратят много времени, чтобы отвезти письмо в Марканду и вернуться с ответом обратно. Но даже не это главное. Дарий желает сам усесться на трон своего дяди, и Камбиз ему в этом отнюдь не союзник.
– Что же ты предлагаешь, брат?
– Пусть то, что угрожает нам, угрожает нашему врагу.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Царство, которым ты владеешь, Лайла, воистину столь огромно, что орлу от новолуния до новолуния не облететь его. Пока соберется все твое войско, Камбиз уже будет близок. Но ты можешь призвать сюда Дария с его отрядом, присоединить к этому войску тех, кто соберется в столице до его прихода, и отправить его против Камбиза. Воистину, сын великого Кира достоин его племянника.
Если то, что ты рассказываешь о приготовлениях Камбиза – правда, то войска их будут неравны. Однако храбрый Дарий, которого ты провозгласишь командующим всем персидским войском, без сомнения, доставит двоюродному брату своему немало хлопот. Пообещай ему руку одной из дочерей Кира, пусть близость к трону пьянит его и дает силы для войны. В конце концов, победа достанется сильнейшему. Вероятнее всего, Дарий будет убит, его войско разгромлено, но и Камбиз ослабнет настолько, что нам не составит особого труда разбить его, истощенного, утомленного боями и оторванного от своих новых владений.
– Ты говоришь, как обычно, мудро, мой дорогой брат, – впервые за всю встречу улыбнулась царица. – Так мы и поступим.
Толпа за стенами дворца шумно приветствовала наместника Согдианы радостными криками:
– Дарий! Дарий! Будь славен, Дарий!
Тот спрыгнул с коня и как был в запыленных доспехах и сером от пыли пропахшем дымом костров походном плаще устремился вверх по парадной лестнице. Восемь человек, восемь командиров приведенных им отрядов, следовали за своим предводителем, как молодые львы за вожаком. На лицах их читалась спокойная уверенность, какая обычно бывает у людей, точно знающих, что и для чего они делают.
Стража на верхней площадке лестницы у дверей расступилась, пропуская во дворец полководца и его свиту. Начищенная бронза панцирей блеснула под солнцем, ныне по-летнему ясным, и древки копей, поднятые в салюте, со слитным грохотом опустились на камень. Дарий прошел мимо, даже не повернув головы, и лишь кивком ответил на приветственный рев толпы.
– Я рада вновь лицезреть тебя, дорогой племянник, – с высокого трона чопорно произнесла Лайла, с торжественным видом принимая дежурный поклон Дария.
– Я примчался, лишь только ты призвала меня, государыня, – четко произнес он.
– Ты уже знаешь, зачем я пригласила тебя, дорогой родственник.
– Да, о любимица небес. В послании ты пишешь, что желала бы поставить меня во главе армии, отправляемой против твоего пасынка и моего двоюродного брата, Камбиза.
– Мой покойный супруг, великий Кир, прознав о коварных планах Камбиза, только и ждущего случая захватить власть, отлучил его от наследования в наказание за дерзкий умысел.
– Кто желает носить сандалии покойника, тот долго ходит босиком, – под нос себе пробормотал Дарий.
– Ты это о чем? – напряглась владычица Персии.
– О неразумии Камбиза.
– Как бы то ни было, – продолжала Лайла, – я бы желала, чтобы ты предпринял все возможное для защиты отечества от врага. В награду же, кроме звания первейшего военачальника Персии, ты получишь руку дочери Кира, Атоссы.
– Это высокая награда, моя государыня.
– Что же, готов ли ты совершить это справедливое и великое деяние?
– Как только прикажешь. – Дарий церемонно склонил голову, из-под густых бровей глядя на царицу, сидящую на золотом троне, и Гаумату, стоящего на ступень ниже сестры.
– Тогда прими из моих рук знаки своей власти и знай, что я уповаю на тебя.
Племянник Кира решительным шагом направился к трону и одним движением преодолел все три высокие ступени, отделяющие престол богоподобных от пола дворцовой залы – земли царской знати.
– Преклони колено, Дарий, – возгласила царица, и полководец молча повиновался. – Вот эта золотая цепь, – Лайла надела на шею Дария блестящее на солнце золотое украшение, – покажет всем и каждому, что пред ними – первейший из воинов Персии. Вот этот меч, – царица протянула своему полководцу остроконечный клинок, – должен, не зная пощады и устали, нести смерть врагам державы.
– Да будет так, государыня, – поднимаясь с коленей, жестко произнес Дарий, – и да буду я проклят в поколениях, если враг Персии уйдет от этого меча.
Пальцы его крепко сжались на рукояти. Он сделал шаг и быстрым движением вонзил клинок в грудь опешившего царского советника. Гаумата лишь удивленно распахнул глаза и, не успев вымолвить ни слова, обливаясь кровью, рухнул со ступеней на пол.
Неведомо, то ли по заранее составленному плану, то ли, быстро сообразив, что кому следует делать, соратники Дария бросились с мечами на стражу, однако, к их удивлению, ни один из десятка яблоконосцев не двинулся с места, чтобы оборонить государыню и ее тайного, но уже мертвого советника.
– Я поклялся защищать Персию, почтенная супруга моего дяди, и обещал Валтасару не поднимать оружия против тебя. Небо свидетель, что я ни в малом не нарушил своей клятвы. Нынче же ты с почетом будешь отправлена в Вавилон, ибо не тебе суждено править землями наших предков. Бардия же, сын Кира, останется здесь, под моей опекой, и, клянусь, мы воспитаем его настоящим мужчиной и воином.
Потеряв интерес к Лайле, он повернулся к своим соратникам:
– Огласите немедленно, что Дарий, правитель Персии, не признает за фараоном Египта, Камбизом, прав на этот трон.
ГЛАВА 29
У истинного избранника нет выбора.
Станислав Ежи ЛецВ эту ночь бдения Кархана у спальни Валтасара были прерваны сигналом, внезапно раздавшимся в голове:
– Внимание! – сообщила диспетчер. – Настоятельно рекомендуем Скифу и экипажу борта пятидесятого к утру собраться в долине Алъ-Джамати, в тридцати километрах южнее Вавилона. За вами будет выслан катер прорыва, его пилотирует сам Василий Стародуб.
– О-ла-ла! – услышал в своей голове Кархан восклицание Ральфа Карлсона. Он понимал, чему то ли удивляется, то ли восхищается пилот сбитого катера. Василий Стародуб, потомок знаменитого аса времен Второй мировой войны, сам был легендой как штурмовой авиации вообще, так и Института Экспериментальной Истории в частности. Каждому в стенах этого почтенного заведения было известно, что бывший генерал Стародуб на своем катере протиснется даже в то игольное ушко, в которое не суждено пройти библейскому верблюду.
