Андрей Смирнов - Рыцарь
Человек оказался гонцом от Алонсо. Бывший начальник гарнизона извещал меня, что он уже не бывший. Его авантюра увенчалась успехом. Переворот в крепости (которая как раз собиралась выслать людей на помощь Альфаро) прошёл успешно. Кое-кого пришлось, конечно, отправить в мир иной, но в целом это был почти бескровный переворот. Солдаты приняли Алонсо на «ура!». Видимо, новый комендант, назначенный Альфаро, был настоящей скотиной.
Короче, Алонсо собрал всех людей и вёл их теперь на помощь мне. По сообщению гонца – ещё три часа, и они будут здесь.
– Скачи обратно! Передай Алонсо – пусть подходит как можно ближе, но в долину не входит. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы граф узнал о вашем появлении. Когда Алонсо подойдёт, пусть сообщит об этом. Я сам поговорю с ним.
Встреча состоялась ровно через три часа. Алонсо укрылся в лесу. Его люди костров не жгли и вообще вели себя тихо. На Алонсо были шикарные новенькие доспехи.
На объяснение того, что я от них хочу, потребовалось не слишком много времени. Мы уже раньше говорили об этом, когда от пойманного шпиона я узнал, что в Менханьо из замка послан гонец за помощью.
Оговорив детали, я вернулся в собственный лагерь. Наёмники как раз пригнали из ближайшей деревни несколько коров и теперь разделывали их. Местные крестьяне, наверное, клянут меня всеми словами, которые только могут придумать.
Кишки животных вычистили, разрезали и завязывали на манер бурдюков, заполняя их кровью убитых животных. Если сунуть бурдюк под куртку, а потом незаметно проколоть, то человек окажется залит кровью. Если при этом он ещё и упадёт на землю, возникнет полное впечатление, что этот солдат выбыл из игры. По крайней мере, если смотреть на всю эту процедуру издалека.
Поначалу наёмники отнекивались: никто не хотел быть «мёртвым». Мне даже сказали, что это дурная примета – притворяться мёртвым. Это значит, что в следующем бою ты наверняка и в самом деле отправишься в мир иной. Пришлось пообещать прибавку к жалованью.
Желающих тут же стало больше чем надо. Пришлось даже тянуть жребий.
Эти войны – сплошное разорение. То двойную плату приходится обещать, то тройную, то прибавку за какую-нибудь авантюру.
Подготовились. На следующее утро Алонсо нас радостно «атаковал». Мы «в панике» заметались. Кто положено, повалился на землю.
Алонсо отступил и перестроился для новой атаки.
И Альфаро повёлся! И выполз из своего замка.
Дальше всё пошло как по маслу. Альфаро ударил нам в тыл. Мои люди расступились. Альфаро, наверное, уже праздновал победу, когда на него вдруг обрушилась конница Алонсо. Полагаю, он очень удивился. И упустил момент, когда можно было отступить. Ну а мы навалились с флангов.
Когда до графа наконец дошло, что его провели, он попытался прорваться обратно в замок. Ему это даже удалось, потому что значительная часть его отряда встала насмерть, чтобы прикрыть своего синьора. Но как только Алонсо прикончил Ортоньо, в рядах противника начались полный хаос и беспорядок. И их вырезали очень быстро.
Мне об этом рассказали после. Потому что сам я в это время вместе с отрядом Санчо из Вильябы преследовал графа.
Кстати, о погоде. В этот момент как раз начался дождь, намечавшийся ещё с утра.
Альфаро очень спешил к своей крепости. Очень. Он ещё не знал, что его крепость уже не его. Сразу же после того, как он вывел своих людей и обрушился на нас, небольшой отряд под руководством Ги де Эльбена проскользнул за их спинами и захватил ворота. В замке были оставлены люди графа, которые, естественно, попытались оказать сопротивление. Ги только-только разобрался с ними, когда Альфаро достиг собственных ворот.
Это была знатная рубка. Никто не собирался сдаваться. Впрочем, никто никому сдаваться и не предлагал. Лучшие люди графа оказались превосходными солдатами. Ни один не поддался панике и не молил о пощаде.
Они столкнулись с отрядом Ги и даже оттеснили их за ворота. Но тут наконец подоспели и мы.
Под Альфаро убили лошадь, но он успел соскочить и с упорством зверя, ищущего спасения в собственной норе, устремился к воротам.
Он шёл, а люди, встававшие на его пути, умирали. За пятнадцать секунд он уничтожил шестерых моих людей. С одним мечом, без щита и шлема, он двигался так, что, казалось, ничто на свете не способно его остановить. Мы прорывались к нему, как могли, но его собственные люди защищали его лучше любых щитов.
В воротах замка он столкнулся с Ги. На это стоило посмотреть.
Их бой длился всего несколько секунд. Ги – лучший мечник из всех, кого я знаю. Спроси меня кто-нибудь заранее об исходе их поединка, я без колебаний ответил бы, что нисколько не сомневаюсь в победе тамплиера над изнеженным, полусумасшедшим философом – а именно таким я помнил Альфаро по нашей первой с ним встрече.
Но не Ги вышел из этого поединка победителем. Ги выронил меч и упал на землю, зажимая разрубленный бок обеими руками. А Альфаро всё так же спокойно и уверенно двинулся дальше.
Через минуту мы наконец добрались до ворот. Я соскочил с лошади и бросился к своему другу:
– Ты как?
Ги сморщился от боли:
– Нормально... Не дай ему уйти!
Куда уйти? Куда он может уйти из замка, если мы заняли единственный выход из него – ворота?
Тут я вспомнил о том, что в подобных сооружениях часто предусматривалась такая незатейливая вещь, как подземный ход. В скале, на которой стоял Кориньи, прорубить его было сложно... но не невозможно.
Я бросился во двор. Во дворе ещё кто-то сражался, но это была агония. Мои солдаты постепенно занимали замок.
Тут мы все на несколько секунд ослепли, потому что молния ударила в одну из надвратных башен. От грохота можно было оглохнуть.
Проморгавшись, я увидел того, кого искал. Альфаро стоял у дверей донжона и смотрел на меня. Убедившись, что я его заметил, помахал мне ручкой и скрылся в башне. Ни тени страха или растерянности. За ним.
За распахнутой дверью – никого. Ну ещё бы... Я нашёл какую-то лестницу и уже было собирался рвануть по ней вниз, когда сверху послышался негромкий смешок. Вскинув голову, я увидел, что Альфаро стоит на следующем пролёте и насмешливо на меня посматривает. Когда я кинулся к нему, он устремился наверх.
...Куда, интересно? В верхней части донжона подземных ходов не бывает.
Я не видел Альфаро. Слышал только топот его ног над собой.
Последняя лестница. В прямоугольнике прямо над моей головой – открытое небо. Блещут молнии, дождь льёт как из ведра. Выход на самую верхнюю часть донжона.
Я огляделся. Нет, никаких других путей отсюда не было. Получается – либо Альфаро забрался на крышу, либо растворился в воздухе.
Я взбежал по лестнице и оказался на круглой каменной площадке метров тридцати в диаметре. В данный момент площадка была основательно залита водой. В свете очередной молнии я увидел Альфаро, стоящего недалеко от края площадки. Он же, увидев меня, не двинулся с места. Он терпеливо ждал.
Когда я стал приближаться к нему, Альфаро вдруг громко произнёс, перекрикивая бурю:
– Я не понимаю только одного. Всего пару месяцев назад я спас этих ублюдков из Менханьо от Юсуфа. Почему они предали меня?
– У тебя скверная репутация! – Я ухмыльнулся. – А люди не любят колдунов. Боятся – да. Но не любят.
Альфаро кивнул. Когда я оказался от него на расстоянии четырёх шагов, он наконец зашевелился и встал в позицию. Мы закружились по площадке.
– Не боитесь споткнуться, дон Андрэ? – Он был по-прежнему вежлив. – Здесь скользко.
– Ты ещё не понял, убийца, на чьей стороне удача?
Больше он не сказал ни слова.
Наши клинки встретились.
Я не запомнил тот поединок. Человек, когда-то живший в двадцатом веке, исчез. С де Кориньи бился Андрэ де Монгель. Рыцарь и крестоносец.
Сколько времени это продолжалось? Я не мыслил, не чувствовал. Был только поединок. Только движение. И я – лишь часть его. Часть собственного меча.
Я осознал себя, лишь когда Альфаро отступил от меня, согнувшись и зажимая левой рукой рану в животе.
Я ударил его ещё раз. Альфаро повалился на спину, подняв тучу брызг.
Я стоял и смотрел, как он умирает.
– Андрэ... подойдите сюда!..
Ногой я отшвырнул его меч и опустился на одно колено. Не забывая при этом поглядывать на его руки. Мне совершенно не хотелось, чтобы он каким-нибудь образом исхитрился захватить меня с собой на ту сторону.
Изо рта графа текла кровь.
– Хочу узнать... зачем вы... продолжили войну... ведь Анна... мертва...
– Дело не только в девушке, граф.
– ...в чём?
– Альфаро, – проникновенно произнёс я, – мне глубоко наплевать, кто сотворил этот мир – Бог или Дьявол. Тем более я не верю тому, что ты мне плёл. Такие, как ты, могут только лгать. Всё, во что я верю, – так это в то, что подонков вроде тебя надо уничтожать. Вот вся моя религия.
– Религия ненависти...
– А ты на что рассчитывал, сажая меня в подвал? Думал, я всё забуду, прощу тебя и не стану даже думать о мести?
