Петр Заспа - Волчий камень
— Корабль!
— Нет, это облако… Хотя нет, точно корабль!
Сигнальщики замерли, направив бинокли в одном направлении, по курсу.
Герберт вскочил и, закрывшись ладонями от слепящего солнечного света, посмотрел вдоль вытянутой руки матроса. На горизонте виднелась тонкая черная линия поднимающегося в небо дыма.
— Командира на мостик! — заорал он в открытый люк рубки.
В бинокль темная точка, будто восклицательный знак, вытянувшая вверх дымный столбик, превратилась в широкий приплюснутый корабль. Низкие борта с мощной, в три этажа, надстройкой заканчивались торчащей в небо единственной трубой.
Гюнтер долго не мог понять, что такого необычного в этом корабле. Из-за непропорциональной ширины ему вначале показалось, будто судно расположено к ним бортом, но, присмотревшись, Гюнтер понял, что они сближаются на встречных курсах. Через полчаса уже были видны многочисленные иллюминаторы на белых стенах надстроечных этажей.
— Дым какой-то неестественно черный, — ни к кому не обращаясь, произнес он вслух.
— Это потому, что в их топках горит уголь, — откликнулся Отто.
— Уголь?! — удивленно переспросил Гюнтер.
— Я еще застал такие корабли, — ответил старпом. — Такой жирный, черный дым может давать только уголь.
В голове опять взорвался невообразимый бедлам: куда их теперь занесло?! Когда же, наконец, господа Созидатели наиграются с ними и вернут домой?!
Неожиданно он понял, что так отличало это судно от привычных контуров кораблей.
— Отто, ты тоже это видишь?
— Гребные колеса по бортам?
— Значит, видишь. О, господи… — простонал Гюнтер.
Еще через полчаса стали видны пестрые наряды людей, высыпавших на верхнюю палубу полюбоваться утренним солнцем.
— Он полон пассажиров, — подал голос Отто.
— Вижу.
Шлепая по воде теперь отчетливо различимыми широкими колесами, корабль шел навстречу, не изменяя курса. Из чего Гюнтер заключил, что их пока не видят.
— Ты флаг видишь? — спросил он Отто.
— Вижу, но пока не пойму чей.
— Где?
— Между трубой и кормой.
Теперь и Гюнтер заметил, что на корме стоит флагшток, а от него к верхушке трубы тянется трос, на котором обвисло полотнище флага. Чтобы так вывешивали флаг, он видел впервые. Всю его площадь перечеркивал белый крест, а получившиеся угловые квадраты по диагонали были закрашены красным и синим цветами.
Наконец, когда до корабля оставалось менее полукилометра, на них обратили внимание. Лица на палубе, как по команде, повернулись в их сторону. Гюнтер внимательно следил за общей реакцией. Но никто не бросился расчехлять спрятанную в носу пушку или в панике разбегаться по каютам. Наоборот, сквозь шипение рассекаемой носом лодки воды стал слышен низкий гудок парохода. Их приветствовали. Судно немного изменило курс и теперь направило нос прямо на лодку. На всякий случай Гюнтер вызвал к орудию расчет.
Теперь все верхние палубы были заполнены высыпавшими из внутренних помещений парохода пассажирами. Они размахивали руками, в перерывах между гудками на мостик доносились возбужденные крики. По белым форменным рубашкам Гюнтер опознал немногочисленную команду. И хотя до дымящей трубы было подать рукой, он продолжал смотреть в бинокль, определяя мельчайшие подробности. Теперь отчетливо были видны лица с беззвучно открываемыми ртами. Бросилось в глаза, что на фоне белых рубашек резко выделялись черные лица. Вся команда корабля состояла из чернокожих матросов. У пассажиров, наоборот, в основном были белые или смуглые лица.
— Что скажешь, Отто?
— Похож на колесный пароход прошлого столетия. Оружия нет. Флаг чей-то напоминает, но чей, не могу понять. По одежде определить вообще невозможно. Насколько я знаю, женщины в девятнадцатом веке носили длинные и широкие платья, а эти все в узких и коротких, с обрезанными рукавами. А впрочем, сейчас все узнаем. Смотри, похоже, это капитан.
Гюнтер увидел, как на носу судна с огромным рупором в руках, в расшитой блестящими нитями желтой фуражке появился невысокого роста чернокожий и несколько раз приветливо взмахнул рукой. Заметив, что пароход начинает замедлять движение, Гюнтер тоже дал в машинное отделение команду застопорить ход.
Наконец корабли замерли бортами друг против друга. Теперь до спускающегося к воде трапа парохода было не больше двадцати метров, и Гюнтер удивленно рассматривал огромное, закрытое защитным крылом гребное колесо с деревянными лопастями.
Но еще больше поражало, с каким изумлением пассажиры смотрели на их лодку. Такое им явно пришлось видеть впервые. Первым тишину нарушил капитан парохода. Выкрикнув в рупор несколько фраз, он умолк, ожидая ответ.
— Ты понял, что он сказал? — спросил Гюнтер старпома.
— Язык очень похож на испанский, да только переводчиков у нас уже не осталось. Попробуем ему ответить на английском.
— Давай ты. У тебя понятней получится.
Отто поднес к губам мегафон и медленно, разделяя паузами слова, как при типовом радиообмене, спросил:
— Сообщите название судна, куда идет и под каким флагом.
Капитан явно растерялся. Такое официальное общение было для него в диковинку. Затем, расценив, что его просто разыграли, с громким хрюканьем засмеялся в рупор. Еще раз приветливо взмахнул рукой, извинился за свой неважный английский язык и доложил:
— Вас приветствует капитан туристического шлюпа «Золотая линия». Совершаем круиз по островам этого моря, а флаг — при этом он, вжившись в шуточную роль, будто на празднике Нептуна, артистично вытянул руку и указал на свисающее за спиной полотнище, — американский!
Гюнтер чуть не свалился с мостика.
— Американский?!
— Здесь что-то не так. Возможно, он имеет в виду какое-то государство Латинской Америки? — ответил Отто.
Но рассуждать дальше не дал капитан шлюпа. Продолжая играть для собравшихся вокруг пассажиров, он торжественно склонил голову и, приложив руку к груди, спросил:
— Какой корабль прислал нам на встречу владыка морей?
— Это подводная лодка флота Германии! — прогремел мегафоном ему в ответ Отто.
Теперь удивляться настал черед капитана. Он растерянно опустил рупор и, прищурившись, смотрел на висевший над рубкой красный с черным кругом и расходящимися в стороны линиями флаг Кригсмарине.
— Может, спросить его прямо — какой сейчас год? — предложил Герберт.
— Подождем. А то можем показаться похожими на праздно шатающихся в море сумасшедших, — ответил Гюнтер. — Скоро сами догадаемся.
Наконец капитан шлюпа оправился от растерянности и, тоже сообразив, что он чего-то не понял, крикнул на корму, чтобы спустили шлюпку. Возвратив на лицо улыбку, произнес в рупор:
— Господа! Я приглашаю вас на борт!
— Ну вот, сейчас все и узнаем, — кивнул Гюнтер. — Герберт и ты, Отто, пойдете со мной, а старшим на лодке оставим Эрвина.
Через минуту шлюпка была у борта лодки. Забрав подводников, она вернулась к ступеням металлического трапа, прикрепленного вдоль борта шлюпа.
— Я капитан Мбана, — представился чернокожий обладатель желтой фуражки и протянул для рукопожатия руку.
Гюнтер оглядел улыбающихся пассажиров. Типичное, прожигающее жизнь богатое сословие. Дамы в диковинных шляпах с цветами на полях. Мужчины в легких белых костюмах.
Засвидетельствовав почтение каждому подводнику крепким рукопожатием, капитан указал на распахнутую дверь своей каюты. После аскетических кубриков лодки она показалась шатром шейха. Переступив комингс, Гюнтер утонул ботинками в пушистом ковре. На стенах тоже висели пестрые ковры, украшенные скрещенными морскими кортиками и обнаженными шпагами. Рядом с дверью, в углу, стоял массивный диван, обтянутый светлой кожей, а напротив, у раскрытого иллюминатора, занимал несколько метров площади огромный рабочий стол с выгнутыми ножками. Гюнтер и Отто переглянулись. Убранство каюты пока давало очень смутное представление о временном периоде. Классическое гнездо сибарита, не более. Мбана, уловив произведенное на гостей впечатление, довольно улыбнулся:
— Располагайтесь, господа. — Показав пример, он первым плюхнулся в кресло. — Простите за невежество, но каждая секунда ожидания дается мне пыткой. Скажите, что означает ваша фраза «подводная лодка»? Это какой-то новый класс судов?
— Это означает то, что наш корабль может двигаться под водой, — ответил Гюнтер.
— Под водой?! — Мбана вскочил с кресла, с недоверием заглянул в лица гостям, но, поняв, что его и не думали разыгрывать, задумчиво протянул: — Я что-то читал об этом в прессе. Самые смелые инженеры писали о теоретической возможности погружения корабля под воду, но ведь это были не более чем фантазии! Я даже предположить не мог, что Германия так далеко продвинулась в этом вопросе. Почему об этом не писали в газетах? Может, это все-таки шутка? — Мбана растянул в улыбке белозубый рот.
