Дмитрий Хван - Знак Сокола
Однако оставшиеся на берегу враги, поначалу бестолково заметавшиеся после того, как и там упало несколько солдат, теперь укрылись за прибрежными каменистыми обрывами, окаймлявшими бухточку. Третья и четвёртая галеры между тем оставались на воде, не подходя к берегу.
Не желая ожидать, покуда шведы обойдут церковь с обоих флангов, эзельцы, вскочив на коней, на рысях ушли к Пейде. На дороге близ этого небольшого посёлка с церковью-замком, в которой можно было выдерживать осаду, Белов сделал остановку. Там, где дорога делала петлю, огибая скальный выступ, Брайан оставил шведам, наверняка последовавшим бы за ними, небольшой подарок — бочонок пороха, заключённый подобно малой матрёшке в большую, которая была начинена небольшими железными обрезками. Эта смертоносная конструкция — заслуга прапорщика Сергея, который соорудил подобные мины в дни, когда остров покинули курляндцы. Тогда немного приуныли все, кроме ангарцев, старавшихся не дать упасть духом остальным. Ибо воинский отряд, не верящий в свой успех, заранее обречён на поражение.
Этого Белов опасался больше всего, и именно поэтому приезд Йорга Виллемса был подобен подарку судьбы — решительный и уверенный в себе курляндец за одни сутки добился от наёмников беспрекословного подчинения и возглавил оборону Аренсбурга в отсутствие тут ангарского наместника. А появившееся свободное время Сергей Бекасов, начальник эзельского арсенала, потратил на сооружение пороховой матрёшки, приводимой в действие тёрочным запалом. Несколько спичек помещались между двумя поверхностями-тёрками, и было достаточно лишь резко потянуть за шнур, чтобы они, воспламенившись, инициировали горение и взрыв пороховой смеси. Минусом этой конструкции было то, что шнур не мог быть слишком длинным, иначе он провисал и не давал возможности запалу резко пройти между тёрок и, соответственно, была вероятность несрабатывания заряда. Но в этом смысле ангарцам повезло — за выступом скальной породы был густой кустарник, в котором мог укрыться человек, тянущий шнур. В итоге заряд был прикопан у края дороги, чтобы взрыв был направленным — ударная волна отражалась от скальной породы, усиливая эффект поражения живой силы врага. Когда Брайан и Сергей маскировали заряд и шнур, Конрад был рядом. Он с радостным возбуждением давал свои комментарии предстоящему действу, понимая, что будет с солдатами противника.
— Шведы скоро будут здесь, герр Брайан! — Это вернулись разведчики, высланные навстречу врагу. — Их колонна растянулась, а впереди идёт небольшой авангард, два десятка солдат и офицер!
— Опасаются уже, значит. Это неплохо, — кивнул Белов. — Хорошо, Кнуд. Слезай с коня, дело есть для тебя.
Теперь у наместника было немного времени, и он решил допросить шведского офицера, которого пленил Конрад. Избитого солдата уже увезли в Аренсбург, офицер же был ещё нужен. Швед выглядел довольно странно для своего положения, за всё время он ни разу не выказал своих чувств, в отличие от чрезмерно слезливого рыжего юноши. Похоже, ему было безразлично своё положение. По крайней мере, его взгляд говорил об этом. Пленник отрешённо смотрел за деловито снующими эзельцами, сидя на траве.
— Такой, пожалуй, может и заартачиться. А ну как не заговорит? — кивнул на шведа Кузьмин.
— Заставим! — решительно сказал Белов. — Всё выложит.
Офицер, однако, и не думал запираться. Он, по-флегматичному неторопливо растягивая слова, отвечал на все вопросы дружинника-датчанина.
— Имя?
— Густав Эрик Ларссон, — отвечал пленник.
— Откуда шли? Эзель — конечный пункт вашего похода?
— Из Ревеля, — отвечал Густав. — После Эзеля большая часть отряда должна идти в Дерпт, пополнить его гарнизон. Возможно, на город скоро нападут русские, — добавил он.
— Так и будет, — кивнул Брайан. — И уже скоро.
Швед в ответ лишь хмыкнул.
— Кнуд, спроси, кого я застрелил на берегу, — сказал датчанину Белов. — Тот толстяк в бордовой шляпе с пером.
— Это родной брат риксканцлера Акселя Оксеншерны — Габриэль! — хрипло засмеялся Густав. — Младшенький. Изрядная скотина, скажу я вам! Наши ребята сказали бы вам спасибо, но теперь это будет затруднительно. Зато Аксель будет весьма недоволен вашим островком.
— Ну, это не страшно, — парировал Брайан. — А вот скажи, будут ли ещё присылать отряд на Эзель, если мы разобьём этот отряд? Или в Эстляндии не хватает солдат?
Ларссон зашёлся в кашле, завалившись на бок.
— А вы, курляндцы, большого о себе мнения, как я погляжу! — прохрипел он.
— Мы не курляндцы, Густав, — спокойно, с улыбкой проговорил ангарец. — Но большего тебе знать рано.
— Я смотрю, тут великие тайны, — с деланым испугом проговорил Густав. — О горе мне, несчастному! Неужели Ян-Казимир задумал нечто страшное?! — воздев руки к небу, воскликнул он нарочито гнусаво.
Конрад, держась за живот, громко расхохотался. До Белова только сейчас дошло, что Ларссон говорил по-немецки. Нет, в этом парне определённо пропадает театральный талант. Улыбнувшись вместе с остальными, ангарский наместник продолжил свой допрос. Как оказалось, на галерах прибыло тысяча сто шведов, две с половиной сотни из которых должны были остаться на острове. После этого датчанин что-то спросил шведа, а получив ответ, смачно выругался.
— Что такое, Кнуд?
— На галерах приковано полторы тысячи гребцов — в основном даны, но есть и русские, а также эсты-каторжники.
— Прикованы? — переспросил, нахмурившись, Белов.
Он помнил из курса европейской истории, что был ещё в колледже, про османские и алжирские пиратские галеры, на которых во множестве умирали христианские невольники. Но чтобы тут, на Балтике, было такое же варварство?! Хотя что сказать, век диктует свои законы…
— Было бы неплохо их освободить, — проговорил Сергей.
— Погоди, а те галеры, что ушли к городу? — воскликнул Брайан. — Их же потопят к чертям!
Поискав глазами Дильса, он приказал капитану:
— Пошли человека в Аренсбург. Пусть Виллемс постарается как-то сохранить жизни гребцам! А сами идите в Пейде, укрепляйтесь в церкви. Времени больше нет! Враг скоро будет здесь.
Отправив отряд Конрада к укреплению, они остались на дороге ввосьмером. Бекасов последний раз придирчиво проверил, заметен ли шнур и бочонок, и, удостоверившись в том, что всё в порядке, предложил Брайану занимать свои места. Сам прапорщик со страхующим его Кнудом принялся забираться в кустарник, отчаянно матерясь. А Белов с Кузьминым и Микуличем залегли на высокой опушке берёзовой рощицы, прикрытые высокой травой, в паре десятков метров от изгиба пути на Пейде. Площадка для стрельбы уже была оборудована — под лежавшим там гнилым стволом были откопаны земляные бойницы, откуда прекрасно просматривалась дорога. Теперь оставалось лишь ждать врага.
И он не замедлил появиться в поле зрения ангарцев уже через несколько минут. Брайан рассматривал идущий впереди небольшой отряд в бинокль. Солдаты были утомлены духотой — куртки были расстёгнуты, шапки задраны. Потные и злые, они изредка посматривали по сторонам. Вероятно, первый страх уже прошёл, и теперь шведы были готовы поквитаться с противником. Вот только сначала нужно его увидеть.
— Этих пропускаем, — негромко проговорил наместник острова своим товарищам. — Заряд рвём в середине колонны.
Этим Белов хотел достичь и максимального психологического эффекта — а он будет получен только таким взрывом. Ведь тогда пострадает большее количество врагов. Сейчас бывший янки, возможно, ощущал себя так же, как героические белорусские партизаны, в своё время громившие захватчиков. Хотя какое теперь тут «своё время»?
На стрелковой позиции было жарко и душно, в нос лезла мелкая мошка и пыльная взвесь от сухой земли. Ангарцы порядком вымокли, ожидая нужного момента.
— Ну что они там застряли? — проскрипел зубами Микулич, крепко сжимая винтовку. — Пусть проваливают!
Кузьмин посмотрел на напряжённое лицо Белова, а тот лишь сделал ладонью успокаивающий жест. Авангард колонны — пара десятков солдат и офицер — неожиданно для ангарцев встал у поворота дороги. Только сейчас Брайан понял, в чём дело, — они не желали пропадать из поля зрения своего отряда, повернув за скальный выступ. Что же, это логично. Солдаты врага, ожидая колонну, переминались с ноги на ногу, злобными взглядами зыркая вокруг — видимо, они ещё не отошли от первой схватки, на берегу. Кто-то присел на землю, кто-то и вовсе на пыльную дорогу. Белов кусал губы от нетерпения — а ну как заметят припрятанный подарочек?
И точно! Сидевший рядом с бочонком рыжебородый солдат вдруг решил пошурудить кончиком пики в куче травы и листьев, под которой был спрятан заряд. Ангарец тихо выругался, уронив голову в траву. Послышались гортанные вопли — шведы обсуждали находку, раскопав бочонок. Офицер, увидев идущий от него шнур, не медля ни минуты, сделал петлю и перерезал её ножом, после чего, предупредив солдат, потянул за длинный конец, а саму пороховую матрёшку передал одному из воинов. Бекасов, видимо, уже понял, что произошло, и отпустил шнур. Офицер же вытянул его конец и, выставив перед собой пистоль, приказал пикинёрам окружить кусты.
