Шестой прыжок с кульбитом (СИ) - "Сербский"

— Отбитую задницу собачки ремонтирую, — охотно пояснил я. — На Филиппинах популярны хилеры, в Таиланде — хироманты. А я лечу наложением рук. Ничего сложного, только долго и нудно. Это не больно. Видишь, Дик спит.

— Еще бы он не спал, — кивнула она. — Три дня уже мучается и почти не ест. В меня тоже будешь руки вонзать?

— Буду.

— Ты колдун? Или волшебник?

— Не вижу разницы. Если половина Дедов Морозов не верит в себя, почему я должен верить в волшебников?

— А если серьезно?

— А если говорить серьезно, то это мануальная терапия. Лечение руками. Тут все просто и сложно одновременно. У каждого организма есть кровеносные сосуды, нервы, сухожилия, лимфоузлы… Много чего есть, кроме кожи и костей. И еще имеется такая штука, как каналы энергии. Энергетическое поле взаимодействует с эгрегорами, порожденными мыслями других людей. Организм вроде батарейки, он питает окружающее пространство. Человек сложен сам по себе, но он только часть мира. И всё это взаимосвязано, понимаешь? Живет в гармонии, пока болезнь ее не нарушит.

— И ты можешь сделать так, чтобы просто жить? Без боли и отека?

— А я чем занимаюсь? — слегка обиделся я. — Видишь, собачка спит и не жужжит. А завтра будет бегать козочкой.

— Интересно, а сколько стоят такие услуги? — оживилась она.

— В Ростове легально работает шестьдесят медицинских центров мануальной терапии, — припомнил я. — И еще куча шарлатанов без счета. В инет загляни, рынок кипит. Но тебе повезло, на единственную шведку в городе нашелся лучший костоправ.

— Самый лучший?

— Я такой один. Пока не будет результата, плату не потребую.

— Хм, — отозвалась она. — Скромность не твой конек.

Спорить не стал — время нас рассудит. Конец венчает дело, и он придет.

За разговором, похожим на пикировку, прошло два часа. Собачка дрыхла как убитая, отрывалась за страдания прошлых дней. Можно было бы еще работать, но я устал.

— Всех дел разом не переделаешь и вскачь не напашешься, — сообщил валькирии, таким образом объявляя перерыв.

Мы аккуратно перенесли Дика на место, вместе с подстилкой. Бедное животное храпеть не перестало, укатали сивку крутые горки. А я потребовал перекус и сладкий чай. И пока мыл руки, чайник закипел. На столе мигом появился мед, черничное варенье «силт», бутерброды и пряники. Хорошая здесь живет хозяйка, подумал я. Хоть и валькирия, а дева хозяйственная — молча работала хлеборезом, пока я насыщался. Усталость постепенно уходила, уступая место благодушию.

— Ну что, — удовлетворенно икнул я, допивая вторую кружку. — Немного перекусили, слава богу. Сейчас пряники с вареньем доем, можно будет больной коленкой заняться.

Валькирия подскочила, и с писком «мне надо переодеться» вихрем умчалась в душ.

— Эй, а мне одежда не мешает делом заниматься, — спохватился я.

Не услышала. Лишнего слова не успел сказать, как зашумела вода. Через некоторое время она вернулась, в шерстяных носках и халатике.

— Ты что там, полчаса коленку мыла? — буркнул я. — Ладно, пошли на диван. Устал что-то, буду там тебя чинить.

— Как это? — вспыхнула она.

— Ты лежа, я рядом посижу, — пояснил я, усугубляя смущение. — И твоя нога у меня перед носом. Не бойся, не съем.

— Же не манж па сис жур? — пробормотала Хильда, одергивая подол.

Не слушая возражений, приступил к ремонту болезной. Закинул ее ноги на свои, и первым делом изучил боль, успевшую проявиться за это время. Боли было немного, и концентрировалась она в одном колене. Вторая нога пострадала мало, лишь кожа поцарапана.

— Хильда, спать, — мягко надавил я. — Ты тоже устала и хочешь отдохнуть.

Не люблю, когда пациент ворочается и задает дурацкие вопросы. Погрузить пациента в глубокий сон важно по двум причинам: сон и лечит, и расслабляет мышцы пациента. И если удалось убедить человека в том, что никаких проблем нет, то уговорить поспать — плевое дело.

Избавившись от навязчивого внимания собеседника, я привычно вставил пальцы в колено. Надрыв связок — беда известная многим людям, особенно футболистам. Стабильность колена обеспечивается его связочным аппаратом, а медиальная коллатеральная связка предохраняет голень от отклонения наружу. И если бить по колену со всей дури, это приводит к печальным последствиям. Тут уже неважно, шипами бутс лупят или автомобилем. Связки от такого насилия хрустят.

Физическое тело неразрывно связано с астральной сущностью, поэтому восстановление жизненной энергии пациента представляет собой комплексный процесс. Несложный, но утомительный. Работать в одиночку непросто, и поначалу в больничке приходилось трудновато. Но дрессировка и медведей учит. Дело спорилось — одной рукой я стягивал аурные прорехи, другой лепил латки.

Обширная личная практика показала, что моя светло-серебристая аура прекрасно ложится на любой чужой цвет. Приклеивается и приживается намертво, в отличие от недолговечных заплаток доноров. Процесс этот не болезненный, просто с каждой латкой улучшается самочувствие больного. Девушка проснулась, когда латание ее ауры подходило к концу. Она просто проснулась и пялилась в потолок, она еще и вздрагивала.

Валькирия дернулась в очередной раз, отвлекая меня от последних штрихов. Пришлось перевести взгляд на ее лицо. К великому удивлению, там было написано горькое страдание — губа закушена, в глазах блестят слезы.

— Где болит? — озаботился я, ощупывая бедро от начала до конца. Никаких проблем в этой части тела не наблюдалось и не нащупывалось. — Нога?

—Найн. Во бин их? — простонала она. Потом блуждающий по потолку взгляд сфокусировался на мне, и Хильда сама перевела на русский: — Где я?

— Потерялася? — поддразнил я деву. Однако, увидев непонимание, изменил тон: — Эй, ты у себя дома! И зовут тебя Хильда. Погодь вертеться, я не закончил.

— Зато я закончила, — возразила валькирия обиженным тоном. — Два раза. Нет, уже три раза. Что ты со мной делаешь, негодяй? В груди всё сжало и скололо! А сердце забилось тяжело, будто на первом свидании…

— Не трогал я твою грудь, — снова запротестовал я. — И до сердца еще руки не дошли, только ногу чинил. Ну, и еще по мелочам.

Проведя рукой по бедру, валькирия изрекла очевидное:

— Хм, а ведь ни капельки не болит.

Удивление девы продолжалось недолго, неожиданно она подскочила. После чего распахнула халат, обнажив плоский живот. Не милый женский животик, нежный и мягкий, а четко выраженные кубики брюшного пресса. Естественно, картина этим не ограничилась, там нашлось, на что посмотреть и восхититься. Эпическая сила скандинавских витаминов! Словами трудно описать.

Обычно валькирии, изображенные на фэнтезийных картинках, одеты скудно — всего лишь в бронетрусы и бронелифчики. Однако здесь я даже обычных трусиков не заметил. Впрочем, другого нижнего белья тоже не наблюдалось. Немалого размера грудь сверкала розовыми сосками, задорно торчащими в разные стороны. Весьма эффектно, такую форму груди на научном сленге именуют «восток-запад».

Выставив ногу, Хильда еще раз огладила бедро, где синяки значительно привяли благодаря моим усилиям. После чего хищно облизнула губы.

— Значит вот так, да? — грозным тоном произнесла она неопределенную угрозу. — Говоришь, ничего не трогал? А почему я закончила три раза?

Что-то добавить в свое оправдание не вышло, как и не удалось насладиться красотой скандинавского стриптиза. Повалив меня, Хильда ловко расстегнула ремень и сдернула штаны. А затем прямо в халатике уселась сверху. Без лишних слов запрыгнула, и понеслась в Вальхаллу. Сравнение «вскочила на коня» было бы уместно, только не совсем. Скорее это напоминало покорение валькирией строптивого Эльбруса, без группы поддержки и в экстремальной форме.

А если быть совсем точным, то, скача на коне, грозная дева стремилась к битве гладиатора с карликом. Мне показалось, будто по ходу скачки она размахивает саблей. Но нет, все-таки показалось. Не было здесь сабли! Это коса за спиной так мотылялась, чисто вертолетная лопасть. Ничего удивительного, валькирии умелые наездницы.