Александр Логинов - Феодал. Усобица
Вручив княжеский поминок и соблюдя все необходимые формальности восточного этикета, Булат перешел к делу. Хитрый татарин искренне посочувствовал бедам соседей. После того, как царь установил свою власть над крымским юртом для рода Якшибея наступили черные дни. Часть мужчин ушла с молодым Гиреем, остальные подчинились власти царя, который забрал остальную молодежь. Потом объявились чужаки, коим царь отдал эти земли. Они отобрали самых молодых женщин, подростков, скот. Каждый год, в определенный срок, пришельцы установили выплату урока: от всего девятую часть. Ладно бы только скот, так и сыновей и дочерей отдавать приходится. Труба дело.
Булат как бы невзначай поправил пояс и на старенький, весь в потертостях килим упала пластина, блеснув золотистым отливом. Хитрый татарин не торопился подбирать пластинку — пусть Якшибей и старейшины успеют как следует разглядеть тамгу — родовой знак сына своего бывшего хана. Старики на плохое зрение не жаловались, знак разглядели, но виду не подали, что им знаком сей знак.
— Зря время потеряли, — в сердцах сетовал Савка, крайне недовольный результатом переговоров и вопрошал. — Зачем они нам?
— А ты как хотел? — Булат снизошел до общения с приказчиком только затем, что бы скоротать время.
— Изгоном бы взяли и все наше! Вот как! — поделился своим мнением приказчик.
— Ха-ха-ха! — ответом приказчику стал смех татарина.
— Что смешного я сказал? — не на шутку обиделся Савелий, не без оснований считавший, что раз торговля не пошла, то и время зря потеряли.
— Твое дело торговое, а в воинские дела не суй свой нос, — сказал как отрезал Булат и надолго замолчал.
— Воев у них мало — дюжины две всего, и то — треть бабы ихние, — обстоятельно излагал татарин результаты поездки к соседям. — Оружия совсем нет. Так, дюжина луков, три сабли на всех, пернач еще есть, да копий с пяток. Более ничего нету.
— Хм, — недовольно поджал губы воевода.
— Оно нам надо? — поддержал воеводу Кузьма.
— Надо! — настаивал на своем Булат.
— А с кем идти? — не унимался Кузьма. — Воев мало. На кого усадьбу оставим?
— Ты Кузьма, погоди. Сколько сабель у бусормен? — Лука Фомич обратился с вопросом к Булату.
— Сабель сто, да еще двадцать будет, сказывают, — не моргнув глазом отвечал татарин.
— Во! — Кузьма торжествующе поднял перст кверху, отчего стал похож на обычного учителя сельской школы.
— Да погоди ты Кузьма! — воевода прикрикнул на друга.
— Точно царские татары? — продолжал вопрошать Лука.
— Царские — не царские, нам то без разницы. Бить их надо! — настаивал на своем Булат.
— А хоть и к Сеидке переметнулись — нам с того не легче. Все одно придут, — Кулчук влез в разговор старшины не почину, но одергивать его никто не стал.
— Положим, зброю мы им дадим, — задумчиво произнес Лука. — Сабли, копья — то не проблема. Плохо — мало нас. Не осилим.
— Налететь, стрелами побить и тикать. Вывести на пушки. Помнишь, как тогда на реке? — не унимался Кулчук.
— Все у тебя просто получается, — заворчал Кузьма. — А ну как обойдут? Что тогда? Андрей молчал, внимательно слушал. Прошедший год не прошел для него даром. Раз уж признали его князем, то и вести себя нужно соответственно. А соответственно — это значит, что придется бить, иначе быть самому битым. Рано или поздно татары придут. Эти ли, али другие — без разницы. Главное придут. Булат прав — нужно бить царевых татар. Дело не в добыче, дело в союзниках. Помоги ты и потом помогут тебе. Пускай союзники малочисленны. Это пока. Разослать весточки родичам и соберутся верные Гирею роды в одном месте. Вместе противостоять врагам всяко сподручнее. Да, и неизвестно, чем дело с казной кончится. Осерчают святые отцы на него — не будет Андрею жизни на Руси. А вот если посадить Гирея на крымский трон… Не поставить во главе крымского юрта, а посадить на самый настоящий трон, а сому при нем беклербеком стать…
— Идем в наезд, — вынес свое решение князь, тем самым прекращая споры.
План нападения на табор разрабатывал князь лично. Андрея не пугала малочисленность его воев. Первый раз что ли? Прорвемся! Идею Кулчука князь отбросил сразу. Не тот случай. Засада не прокатит. От огнестрела тоже толку мало. Реальная сила — его пушка. Остальное — баловство. Но сгодиться и оно.
Татарский табор совсем не походил на ранее виданные князем кочевья. Юрты как юрты, вот только все они обнесены частоколом, как в царском городе. А в центре возвышался самый настоящий двухэтажный дом с мансардой. Не правильные какие-то татары тут живут. И с численностью врагов союзники ошиблись. Никак не меньше полторы сотен сабель — это сила. Плюс молодежь, которую со счетов скидывать не стоит. Двенадцатилетний пацан ловко управляется с луком. Доспех может и не пробьет, силенок не хватит, а руки-ноги посеч, вполне ему по силам. Бабы татарские опять же стреляют не хуже мужей своих. А некоторые и саблей махать обучены. В итоге расклад: один к пятнадцати.
Как стемнело, совсем седой Якшибей, решивший последний раз тряхнуть стариной, отправил своих совсем юных воинов разобраться с пастухами и их собаками. Парни должны угнать только лошадей, не обращая внимания на остальную живность.
Семен с братьями под покровом темноты перетаскивали ручницы как можно ближе к табору. На брата приходилось по полтора десятка стволов. Должны братья справиться. Вот с доставкой пушки вышла заминка, но Прохор помог братьям утащить орудие.
По возвращении Прошки, все уже заняли свои места и только ждали команды князя.
— Ну, с богом, — Андрей перекрестил Прохора и троих смельчаков вызвавшихся на гиблое дело. Шансов уцелеть у этой четверки мало, но если все у них получится, то победа будет обеспечена.
— Пресвятая богородица, спаси и сохрани, — Прохор перекрестился.
Холопы поджигали длинные фитили на гранатах — бомбах. Как только затлел последний фитиль, смертники рванули к табору, пустив коней наметом. Ворвавшись в спящий табор, первая пара отбросила веревки, на которых они тащили здоровенный железный бочонок начиненный порохом, и рассыпались, на ходу забрасывая гранаты за ограждения.
Прохор разметал почти все гранаты, оставив одну на последок. Ворота, как и обещал Якшибей оказались открытыми настежь. Родичи бека, уведенные грозным Джануком, предали своего нового господина, открыв ворота по приказу своего родича бия. Более того, они встали на сторону своих родичей, раз и навсегда решив для себя победить или умереть.
— За мной, — успел им крикнуть Прошка, посылая коня в створ ворот. Выскочив наружу, новгородец обернулся и увидел, как за ним покидают табор его товарищи. Вот только последнему не повезло. Из темноты прилетела стрела, видно на звук били, и воин завалился на бок, нагой застряв в стремени. И тут жахнуло. Да так, что земля задрожала.
Жахнуло так, что уши заложило. Взрывы множество гранат и двух пороховых мин почти слились в один протяжный гул. Тысячи железных осколков разлетелись, бритвой вспарывая шатры, круша их опоры, поражая насмерть людей. Ночное небо озарили пожары. Крики о помощи, проклятия, призывы к оружию, все смешалось и перемешалось. Прохор не стал ждать, послал коня обратно в ворота, опуская клинок на голову подвернувшейся женщины. Миг и голова отлетела прочь, а Прохор уже вонзает меч в спину рослого татарина, слепо мечущегося на улице.
Тут вновь жахнуло. Братья выстрелили из пушки, а следом раздались частые выстрелы ручниц. Пушка стреляла свинцовыми шариками, непозволительная роскошь, но князь плевал на цену и это Прохор одобрял.
Семен с братьями палили не переставая, не целясь, просто направив ствол очередной ручницы в сторону табора. Главное создать побольше шума, а попал — не попал — дело десятое. Так сказал государь. Братья и старались. Разрядив все ручницы, они их бросили, взявшись за луки. Фьють — запели стрелы, и каждая находила свою жертву. Плетень, окружавший табор разметало взрывом и в зареве пожаров метавшиеся татары хорошо видны, как на ладони.
Андрей возглавил атаку латной конницы. Жаль, что лошади без доспеха, но всадники все тяжеловооруженные. Их всего пятеро у князя, но чем богаты… Сразу за ними пошли конные стрельцы. Ворвавшись в селение разогнавшиеся всадники смели всех на своем пути, словно тряпичные куклы люди падали под копыта коней. Андрею все равно кто это был: мужчина, женщина, ребенок. Война. Хрупкая девушка реально вгонит тебе в спину каленую стрелу, даже не моргнув глазом, а хлипкий с виду пацан ударит копьем и даже не задумается, что убивает человека. Андрей для них не человек, а конкретный враг. Впрочем, лишний раз убивать князь не собирался. Он пришел сюда за невольниками. Подавить волю, заставить сдаться — вот его главная цель. У людей психология простая. Пока в руках оружие — будут драться как львы, а попадут в полон — все сразу ломаются.
