Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита

Щёлкнул замок двери, вышла Ритка, поправляя сползшую куда-то совсем вниз грудь.

— О праве первой ночи мне рассказывал, — она хихикнула. — Начитанный мальчик какой оказался. А он телохранитель? Или бандит? У него пистолет есть, и не один, — Ритка заулыбалась.

— Вот и всё, — я сунул ей деньги. — Здесь бонус за быструю работу. Всё, иди. Обниматься на прощание не будет, а то у тебя накладные сиськи уже на животе болтаются.

— Это он меня лапать хотел, — она подтянула их выше.

Раздался цокот каблуков, когда Ритка сбегала вниз, а я поднялся в квартиру.

Сразу услышал богатырский храп. Сильно несло спиртягой и какой-то химией. Похоже, коньяк делали в том же подвале, что и ту чекушку водки, которую я недавно покупал — сивухой воняет один в один.

В прихожей я снял с гвоздика ключи с брелком «Харлей-Девидсон», на нём же висел обычный ключ от советского замка, должно быть, от гаража. Пригодится.

Опер Рустемов жил в однушке, и обставлена она явно богаче, чем может позволить себе опер на свою зарплату: на тумбочке стоял большой японский телевизор, музыкальный дисковый центр располагался в шкафу, там же коллекция сидюков. На кухню поставили большой импортный холодильник с двумя камерами, наверху торчал маленький телевизор-видеодвойка.

Да и прочая мебель дорогая, подороже, чем старинные югославские стенки. Много всяких безделушек, статуэтки из камня и стекла, какие-то африканские дудки, украшения, которые он привозил из отпуска, бусы… это всё фигня, куда интереснее сейф, вмонтированный в шкаф. Сейф закрыт на ключ.

Рустемов храпел на диване, рука сползла вниз и лежала на ковре. На столике перед ним стояла открытая бутылка коньяка. Но коньяк-то обычный, вернее — палёный, но умелая Ритка плеснула зелья в стакан, добавив туда клофелинчика. И стакан был уже помытый, она за собой следы убирала.

На стуле висела спортивная куртка, под ней — кобура с табельным пистолетом. Я взял ПМ, проверил затвор — в стволе патрона нет. Ну, по инструкции это и не положено, но опытные опера всё равно её нарушают. Говоря, что лучше написать рапорт, если обнаружат с заряженным пистолетом на предохранителе, чем лежать мёртвым, потому что не успел подготовить оружие к стрельбе.

Рустемов явно не рассчитывал, что кто-то на него нападёт. Я зарядил пистолет, поставил на предохранитель и убрал себе.

Так, несколько часов сна оперу обеспечено. Я походил по квартире, нашёл пару бутылок водки, вылил их в раковину и поставил бутылки рядом с ним, вроде как он выпил их все. Одну бутылку приложил к его пальцу, проверил, что отпечаток чёткий, не смазался, убрал её в пакет.

Нашёл ксиву в нагрудном кармане мастерки, там же поискал ключики от сейфа, стоящего на шкафу — не нашёл. Но искать их времени нет.

Двигаемся дальше. Открыл шкаф, нашёл там его дорогую куртку пилота, в которой он вчера щеголял, а на полочке под зеркалом в прихожей — тёмные очки. Накинул куртку на себя — тесная в плечах, но пойдёт. Зато карманы шикарные, огромные, влезет целый пузырь или пистолет, а во внутреннем я наткнулся на ключ. Так, это интересно.

Проверил сейф… оба-на, открылось! Рустемов всхрапнул, но не проснулся.

Сейф почти пустой, в нём лежали документы на квартиру и мотоцикл, а под ними пачка бумаг в большом незаклеенном конверте. Я мельком туда заглянул.

Ого, да здесь фотки. Снимки начальника РОВД Железнодорожного района полковника Голубцова в сауне, с девками голыми, им там всем очень весело. Фотки чёрно-белые, сделаны будто через какую-то дыру в стене, её края есть на каждом снимке.

Дальше — какие-то протоколы, копии, письма, постановления… явно какой-то компромат. Хитёр Рустемов, прикрывается, чтобы начальство на него не давило.

Но хитёр он недостаточно, его личный архив ушёл мне, а содержимое конверта — в объёмный карман куртки пилота, правда, пришлось свернуть в два раза.

Денег в сейфе не было, может, лежали где-то ещё, но искать некогда. Время поджимало.

Захватил бутылку с отпечатком, убрал её в карман дорогой куртяхи. Закрыл дверь на замок, пошёл в гараж, поигрывая ключами. На мне тёмные очки и его куртка. Время дневное, все должны быть на работе, но если кто увидит из окна, подумают, что Рустемов пошёл за мотоциклом. Тем более, цвет волос у нас совпадал.

Его пистолет лежал во внутреннем кармане. Можно бросить его на месте преступления, а можно вернуть на месте, ведь всё табельное и служебное оружие отстреливают, всё есть в картотеке, выйдут на него быстро. Но всё же недостаточно быстро, лучше ускорить, пока Рустемов не очухался и не принял меры. Проснуться он должен в СИЗО, откуда его выпустить не должно.

Я открыл гараж, и оттуда сразу повеяло пылью. Вот и мотоцикл, здоровый. Мотоциклы я водить умел, хотя с «Харлеем» никогда особо не связывался. Вот брат первой жены… хороший, кстати, парень, с ним я общался и после развода с ней… так вот, он на «Харлее» гонял, но там была другая модификация, потяжелее. На том мотоцикле пару раз я катался, получалось нормально, должно выйти и сейчас.

Ну что, поехали? Оседлал его и вперёд. Даже гараж не закрыл, просто двери прикрыл.

А резвый он! Я гнал по дороге, чувствуя внутри ледяной ком, когда съезжал с горочки. Ветер дул в лицо, но толстую куртку он продуть не мог. Тяжёлый мотоцикл отзывался неохотно, требовал к себе привыкнуть. Но всё же я мог им управлять.

Но нет, в следующий раз лучше на машине. Хорошо, что не надо ехать через весь город.

Через десять минут я уже был на месте, нужный дом увидел издалека. «Чероки» Кента уже торчал у подъезда, нагло заехав на клумбу, а вот «Крузак» Зенитного ещё не приехал.

Но остановился я не рядом с домом, а проехал чуть дальше, на пустырь за руинами сгоревшего частного дома, где меня ждали. Остановился и слез на землю — ноги будто ватные, но вскоре стало легче.

— Кент там, — сказал Ярик, с беспокойством оглядывая меня.

— Этот Зенитный вроде бы едет, — добавил Глеб и выдохнул. — Злой он вдруг стал чего-то.

— Чердак открытый? — уточнил я про резервный план отхода.

— В этом подъезде и соседнем открыл сам, — подтвердил молодой опер. — К дворнику заходил, он пьяный спал. Ключи взял и вернул.

— Отлично.

Бледный он, ещё не свыкся с тем, что нужно сделать. Но внутри него какая-то злоба сидит на Кента, или, может быть, на то, что ничего не могут ему сделать официально. Но сегодня он останется здесь, на машине Кости, будет нас забирать, когда всё закончится.

Ярик протянул мне пакет, внутри — толстая банка масляного фильтра, переделанного в глушитель. Пара минут, и мы надели его на ствол табельного Макарова. Пара выстрелов будет потише.

Но своё дело сделаю, и всё будет выглядеть так: двое бандитов что-то не поделили, а пьяный Рустемов прикончил подельников. На месте преступления найдут его ксиву и ствол, а мотоцикл будет стоять у подъезда. Приедут домой, увидят, что он пьяный, дальше — дело техники, не отмажется.

А остальные улики оформим на месте, чтобы уж точно наверняка. Да и когда будут трупы, сразу всплывёт, что это Рустемов их прикрывал раньше, как и шалманы на своей земле. Не помилуют, да и не за что, он со всем этим связан.

А теперь — пора.

— Погнали, — сказал я, отдав брату «Вальтер».

Я снова сел на мотоцикл, подъехал к подъезду. Ярик, в чёрной куртке с капюшоном, пошёл в ту сторону на своих двоих, чтобы прикрывать меня в случае проблем, но держался в стороне, чтобы нас не видели вместе.

Глеб переехал поближе к дому. Видел его лицо — бледное, но решительное. Сделает всё как надо, он тоже в своё время, как и Ярик, побывал в передряге.

«Крузак» Ваньки уже стоял у подъезда, прямо напротив дверей, мешая людям выходить. Я остановил мотоцикл рядом с ним, поставил на подножку и пошёл в подъезд. Идём дальше, скоро всё решится.

Осталось немного. Я поднялся наверх, держа под курткой ПМ с толстым глушителем, Ярик крался следом. Сделаем всё быстро…

Бах-бах!

Это стреляли сверху! Хлопнула дверь, и кто-то побежал сначала вниз, потом вверх, поняв, что внизу мы. Я едва увидел силуэт в капюшоне.