Андрей Онищенко - Миссия "Звезда Хазарии" или "Око Кагана"
Над полем боя повисло напряженное ожидание. Чувствовалось, что бродит где-то неподалеку смерть, которая высматривала среди мчащихся навстречу друг другу воинов свою сегодняшнюю добычу. Воздух вокруг словно насыщен этим чувством, чувством неотвратимой близости тысяч неизбежных смертей. Ворота рая уже открыты и готовы принять тысячи душ мусульман, которые во имя Аллаха вот-вот покинут свои искалеченные и непригодные для жизни на этой земле тела. Но и Тэнгрианские духи нижнего мира не дремлют. Они ожидают отважных воинов куманов, которые вот-вот покинут этот мир и устремятся навстречу со своими предками.
Основной костяк наемной гвардии Фархад Абу-Салима, правоверные мусульмане. Его воины свято верят, что отправились на войну с неверными, с врагом, который вступил на их землю. От этого они чувствуют себя спокойно и уверенно перед смертельной схваткой с противником. Ведь они вышли на поле боя за правое дело и в случае смерти их прошлые грехи будут отпущены свыше. Погибшие в этой битве войдут в открытые для вечной и счастливой жизни ворота рая, как воины ислама, с просветленными лицами, чистой душой и упокоенными сердцами. Навсегда они освободятся от мирских забот, их разум не будет больше отягощен житейскими проблемами, их души наконец-то ощутят ту благодать, которую Всевышний щедро прольет на них, а оставшиеся на земле верующие мусульмане будут завидовать им, и станут всю оставшуюся жизнь стремиться обрести эти прелести рая в своей, еще не законченной земной жизни. Но все это случится тогда, если кому-то не повезет в этой битве, а пока, гвардия Фархада, полная вдохновения и уверенности в победе, летит на встречу с врагом.
Фархад Абу-Салим подобрал себе противника подстать. Мохнатая шапка мехом наружу надвинута на самые глаза. На нем желтоватого цвета верхняя одежда, сшитая из овечьих шкур, из-под которой проглядывает металлическая кольчуга. В левой руке щит с круглой медной вставкой по центру. Другой рукой он поддерживает под мышкой копье, широкий плоский наконечник которого блестит, отражая солнечные лучи. Этот металлический отблеск невольно притягивает взгляд Фархада, завораживает, словно глаза ядовитой степной гюрзы:
– Это бой, это игра со смертью, а не дворцовые развлечения, – сделав значительное усилие над собой, Фархад Абу-Салим отвел взгляд от созерцания вражеского копья и оценил обстановку на поле боя.
Вместе с ним вперед неслась его гвардия. Этот фактор оказал на наместника положительное психологическое воздействие. Но как бы он не старался, его чувства все равно были направлены на предстоящий поединок с выбранным соперником. А тот мчался, выпрямившись во весь рост, демонстрируя свое презрение к неприятелю, и только какие-то метры разделяли их.
Адекватно оценив обстановку, Фархад сообразил, что щитом от его копья ему не закрыться. Его соперник пробьет его на полном скаку насквозь, вместе с доспехами, словно муху или бабочку, коллекцию которых с воткнутыми в их тельца золотыми иглами, Фархад Абу-Салим видел, когда гостил у Дербентского марзбана. Фархад быстро просчитал в голове все варианты:
– Нужно либо отбить копье саблей, либо попытаться увернуться от него и пропустить этого каркалая дальше, а там, мои воины позаботятся о том, как отправить этого степного удальца подальше к его предкам.
Если сказать правду, то был и другой вариант ничуть не менее возможный. А именно, почему бы этому кочевнику не насадить на копье Фархада? При такой бешеной силе сближения это было очень просто, и никакая броня не спасла бы Фархад Абу-Салима. Но наместник не очень хотел рассматривать это возможное обстоятельство. Он искренне считал, что ворота рая еще не раскрыты для него, а его земная жизнь и его деяния еще нужны Всевышнему.
Фархад зашел с правой руки, ему было так удобней.
– Хвала Аллаху, что не левша попался! – промелькнуло у него в голове.
Делая обманное движение, он постарался показать сопернику, что закрывается щитом. Однако, в последнее мгновение он, чтобы уменьшить поражающее воздействие копья, повернул свой торс на бок, настолько, насколько это было возможным при бешеном ритме скачки, держа при этом саблю впереди, над холкой своего жеребца, чтобы не показать своей готовности к удару и усыпить бдительность противника. Мчавшийся на встречу кипчак, был уверен в благоприятном для него исходе поединка. Он не задумывался над тонкостями хитросплетенного плана наместника Абескунской низменности и даже не догадывался о высоком положении, которое занимал его противник.
Люди и кони сошлись в смертельном поединке. Незаметно для врага, Фархад Абу-Салим приподнял свою саблю в самый последний момент, произвел короткое резкое вращательное движение и, конец его клинка зацепил и отбил металлический наконечник копья. Копье приподнялось вверх. Клинок Фархада скользнул по древку и стал стремительно приближаться к незащищенной кольчужной сеткой шеи степняка. Пришла его очередь уворачиваться от персидской сабли. Вот только времени у него почти не осталось. Мгновение и неожиданно для своего грозного вида кипчак взвизгнул высоким голосом. Взгляд его голубых глаз застыл. Брызнул фонтан алой крови и витавшая уже над полем боя смерь, приняла свою первую жертву в раскрытые объятья. Так и не сообразив, что произошло, воин куман рухнул замертво на землю под копыта своей лошади.
Фархад Абу-Салиму очень хотелось обернуться назад и посмотреть, что же случилось с его противником, но времени для этого у него абсолютно не было. Перед ним возник очередной вражеский всадник со странным металлическим шлемом, очень интересной формы, на голове.
– В какой стране его предки добыли этот трофей? – возникла в голове Фархада чудная мысль, но развить ее и насладиться этим зрелищем он не успел.
Кипчак поднял вверх изогнутую саблю и с силой опустил ее на Фархада. Сильный глухой удар по дереву. Щит принял и выдержал удар, но дал трещину. Локтевая часть левой руки на какой-то момент онемела. Времени на раздумье просто не было.
Резкий выпад вперед под щит противника и правая рука почувствовала упругое сопротивление клинку и передающуюся по металлу дрожь пронзенного тела врага. Боевой конь под Фархадом ни на мгновение не останавливается и рвется вперед. Застрявший в животе противника на какой-то миг клинок едва не вывалился из руки. С большим усилием Фархад выдернул его из пронзенного тела и, размахивая над головой окровавленной саблей, помчался вперед.
******
Хмельным от азарта, полученного в бою, половецким воинам вряд ли кто мог противостоять в лобовой атаке. Легкая конница Мурта и Урус ханов первыми приняла на себя удар вражеского полумесяца. Их воины сражались как степные барсы, без оглядки назад. Однако, хорошо вооруженный и закованный в железо противник, постепенно теснил ряды половецкой конницы. Отдавая доминирующее положение на поле боя врагу, Урус хан медленно отступал, неся ощутимые потери. Несмотря на это обстоятельство, он прекрасно понимал, что план противника был примитивно простым, затянуть их в кровавую бойню с серединой серпа и обойти по флангам, лишая тем самым половецкую орду скорости передвижения и маневренности. Никакой хитрости в этом Урус хан не видел. Хорошее вооружение и численный перевес действовали на персов успокаивающе. На это обстоятельство и решил поставить хан.
Медленно отступая назад, он пытался не растягивать свой фланг, но и не давал прорвать его врагу раньше времени. На другом фланге Мурта хан тоже разгадал замысел врага и повторил маневр Урус хана. Так, затягивая противника в глубь своей обороны, половецкая конница медленно отходила. Но когда ударный отряд Кара-Кумуча взял разгон, центр легкой конницы неожиданно раздвинулся и стал обходить по флангам персидское войско, пропуская вперед Кара-Кумуча. В завязавшемся бою, тяжелая конница Фархада потеряла свою скорость и ударную пробивную силу.
А между тем, Сражение в полном разгаре. Основной отряд Кара-Кумуча врезался в центр вражеского полумесяца, рассекая его на две половины. Сотни душ, погибших с обеих сторон, витают над полем смерти, с удивлением наблюдая над происходящим на поле боя. А там внизу, тысячи скачущих навстречу друг другу и беспорядочно перемещающихся людей, пытаются уничтожить своих врагов, и с каждым мгновением, вновь и вновь, смерть пожинает новые жертвы. Не успевшие далеко отлететь в небытие души воинов, в недоумении кружат над полем. Они не решаются так сразу покинуть привычный для них мир и с сожалением взирают на землю. Небесная сущность и ауры бывших врагов так тесно переплетены между собой над полем смерти, что кажется вот-вот и там разразится бой, но людские страсти чужды представителям потустороннего мира, ворота рая манят к себе воинов джихада, а души упокоившихся куманов давно уже поджидают далекие предки.
Чувствуя гордость за своих людей, Кара-Кумуч вел свой отряд вперед. Под его натиском, вражеский серп изогнулся внутрь, давая возможность окружить его концы легкой коннице.
