Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.

— Спать. — проворчал я. — Сил что-то совсем нет, наверное, с непривычки. Лягу пораньше, чтобы завтра бы огурчиком.

— Не забудь вколоть себе дозу моего препарата. Лучше утром, а то не уснёшь. — заботливо произнесла Лиза мне в спину.

— Забудешь с вами…

Я добрался до своей комнаты, принял душ, и, едва моя голова коснулась подушки, тут же провалился в глубокий сон…

* * *

— Алексей Михайлович. — нахмурилась и поднялась со своего места Марина Анатольевна Зорькина, увидев меня на пороге своего кабинета. — Доброе утро! Рада вас видеть.

— У нас проблемы, Марина Анатольевна? — поинтересовался я, неспеша прохаживаясь по её кабинету.

— Нет. Почему вы так решили?

— У тебя в приёмной, возле дверей кабинета, рабочие с ружьями, делают вид, что случайно зашли. Видимо, только с охоты и сразу на работу. Какие они у тебя трудяги. — с издёвкой отметил я.

— А, это! Была парочка инцидентов в ваше отсутствие, вот они и распереживались. Проявили гражданскую сознательность.

— Пусть расходятся, больше инцидентов не будет.

— Хорошо, я распоряжусь. — кивнула моя директриса.

— Как дела в моё отсутствие?

— Выполнила все ваши распоряжения.

— Прям уж все? — хмыкнул я.

— Да. — Марина слегка нахмурилась, и поджала губы. — Но боюсь, этого будет недостаточно. Нам нужны серьёзные денежные вливания, модернизация производства и замена оборудования, но вы это и так, наверняка, знаете и слышали от Семёнова не раз. Он был толковым руководителем.

— Пока не начал разворовывать всё. — хмыкнул я. — Надеюсь, ты не пойдёшь по его стопам?

— Будет зависеть от вас, Алексей Михайлович. — впервые улыбнулась за весь наш разговор Зорькина.

— Ладно, пошли вниз, покажешь, что ты успела сделать пока меня не было и сделала ли вообще хот что-то. Рассказывать я и сам горазд.

— Обижаете, Алексей Михайлович. Я очень ответственный человек.

— Вот и посмотрим…

Грузовая клеть, спуск на три сотни метров вниз, хмурая и ожидающая от меня то ли подвоха, то ли выговора, то ли ещё каких-то фокусов Зорькина, притихшая и какая-то задумчивая. Зря она так переживает, изменения я уже видел и был вполне доволен ими. Очищенные от ржавчины решётки и двери клети, смазанные петли, выскобленный пол, поменянные лампы освещения. И это только начало. А ещё я с утра бегло пробежал на своем компьютере по её отчётам, прочитал накопившиеся письма и проверил наши дела. Пока, об её назначении я не жалел.

Наш подъёмник достиг пункта назначения, я отодвинул в сторону тяжёлую дверь, вышел в просторный и ярко освещённый подземный зал, и восхищенно повертел головой, осматриваясь. Неплохо они постаралась. Чистота, освещение, маленький электровоз, стоящий на рельсах и светивший тусклым светом фар, парочка вагонеток, и несколько рабочих, обернувшихся на звук спустившейся клети, равнодушно скользнули по нам взглядами и снова приступили к своей работе, ковыряясь возле конвейерной ленты. От группы из трёх человек отделился крепкий мужчина в возрасте, единственный, щеголявший здесь в белой каске, и неспеша двинулся в нашу сторону.

— Мы расчистили несколько помещений, в маленьком рабочие устроили себе каптёрку, два побольше освободили от хлама и подготовили для склада. Завтра будут устанавливать двери и замки. — принялась докладывать Марина о проделанной работе. — Из трёх электровозов удалось собрать два, но наш механик говорит, что там аккумуляторы ни к чёрту, их нужно менять. Из десятка вагонеток только две привели в божеский вид, на остальных колеса и подшипники полетели или рассыпались в труху. Ну и так, по мелочи: перебрали электрику, замени большую часть проводки, провели освещение. Наводим порядок постепенно. Если бы вы сказали конкретно, что именно планируете здесь делать, Алексей Михайлович, мы бы может…

— Всё и так хорошо. — перебил я Зорькину. — Вы хорошо поработали.

— Ещё мы организовали два склада, один с запчастями разной степени износа, список я составила, второй с металлом.

— С металлом? — удивился я.

— Да. Наш главный механик говорит — очень хороший металл. Как его не продали прошлые хозяева, ума не приложу.

— Ты про металл с клеймом завода?

— Да. — кивнула Марина.

— Это слишком специфический материал, его так просто не продать и не переплавить. Можно присесть за это очень на долго, или попасть под высшую меру.

— Да, что-то такое я и думала, но не успела разобраться. Броня?

— Ну, не только — пожал я плечами. — Для военных нужд, техники, нескольких видов вооружения. В чём хранится?

— В смысле? — не поняла Марина. — На складе.

— В каком виде?

— А! В слитках. — улыбнулась Зорькина. — Я когда впервые увидела, у меня ноги на секунду подкосились, думала, что это чей-то золотой запас.

— В какой-то степени так есть. — теперь улыбался уже я. — Для нас уж точно.

Седой мужчина, скромно притихший в нескольких метрах позади Зорькиной, не мешая нашему разговору, тихонько кашлянул привлекая внимание.

— А вот, кстати, и он. — Марина обернулась и показала рукой в сторону мужика в белой каске. — Анатолий Андреевич Буров — наш главный механик. С закрытыми глазами разберет и соберёт тебе хоть тостер, хоть космический челнок.

— Приятно познакомиться, Алексей Михайлович. — смело подошёл к нам крепкий и плечистый мужчина лет шестидесяти на вид, седой, усатый, с хитрым прищуром, протянул свою сухую, мозолистую, работящую руку для приветствия и пожал мою. Я его видел пару раз на заводе, разгуливающим по цехам, но ни разу не пересекался и не общался лично.

Похоже, моё инкогнито не такое уж и инкогнито. Всё больше людей узнают, кто я, так что возвращаться на склад обычным сотрудником не имеет смысла. Ну и плевать!

— И вы правы. — продолжил он. — Металл действительно ценный — раньше умели делать на совесть. Сейчас уже такой не найдёшь, все мешают какие-то добавки, примеси, удешевляют, пытаются получить максимум прибыли. Но боюсь, мы не сможем его использовать…

— Почему? — для интереса поинтересовался я, хотя и так прекрасно знал ответ на этот вопрос.

— Мы не можем трогать его без лицензии. — вздохнул он, разведя руки в стороны. — Иначе, а-та-та! А у нас лицензии, как я понимаю, и не будет?

— Не будет. — согласился я. — По крайней мере, не сейчас. Военная лицензия стоит просто космос, и я её точно не потяну.

— А разве за заводом не числится такая? — вмешалась Марина. — Он же был военным когда-то.

— Когда-то. — подтвердил я. — Её нужно обновлять каждый год и оплачивать. А на счёт металла… По документам его здесь давно нет, и на нашем балансе тоже, так что можем с ним делать, что захотим.

— Это всё не так просто, молодой человек. — нахмурился мужчина, который слишком много знал, как мне казалось, для обычного главного механика. Нужно на досуге покопаться в его досье. — Если нас на этом поймают…

— Значит нужно сделать так, чтобы не поймали. — не дал я договорить ему. — У тебя с этим проблемы, старик? Боишься замарать руки?

— Нет. Я своё уже отжил, отбоялся. Но не хочу, чтобы она пострадала. — кивнул он с в сторону нахмуренной и внимательно следящей за нашим разговором Зорькиной.

— Она не пострадает. Даю слово.

— Тогда нет проблем. Смастерим из этого железа хоть кофеварки, хоть сковородки, хоть танк. — хмыкнул главный механик, не догадываясь, как он недалёк от истины.

— Вот и отлично!

— Но хотелось всё же знать… — снова слегка поморщился механик Буров.

— Что именно?

— Что мы будем здесь производить?

— Машины. — равнодушно пожал я плечами.

— Машины? — удивился он. — Автомобили?

— А что? Снова какие-то проблемы?

— Да хоть машины, хоть секс-игрушки, — хмыкнул Буров в свои седые усы, — лишь бы люди остались на своих местах и получали зарплаты.

— Если будут работать, то останутся и будут хорошо зарабатывать, не переживай, дед.

Дед хмыкнул.

— Я в деле, Алексей Михалыч. Только…