Александр Столбиков - Новый Мир
— Значит, самолет Микояна под моторы Микулина в ассортименте, — подытожил Сталин.
— Да, — сказал Поликарпов.
Сталин слегка повернулся в сторону Самойлова. Даже не столько повернулся, сколько обозначил едва заметное движение. Тот все понял правильно.
— Николай Николаевич, — включился в разговор адмирал, — тут такое дело… Выявляется несогласие с принятой точкой зрения на комплектование ВВС новыми самолетами. Вместо вашего По-3 вы предлагаете «МиГи». Правильно я вас понимаю?
— Да. Именно так. «МиГи» обладают достаточной дальностью. МиГ-3, модернизированный по стандарту сорок два, не уступает в бою английским самолетам, превосходя их в дальности, а МиГ-7 их предположительно превосходят. Увы, но, учитывая проблемы с двигателем у По-3, мы получим его в значительных количествах примерно через полтора года. Я не в курсе насчет всех планов Главнокомандования, но мне кажется, что к тому времени будет поздно.
— То есть в целом очень хороший самолет не может пойти в серию, потому что для него нет мотора, верно? А не такой замечательный, но обеспеченный моторостроением «МиГ» — может и, на ваш взгляд, должен?
— В общем, да.
— Поймите меня правильно Николай Николаевич, вот вы утверждаете, что По-3 и штурмовик Сухого стоят из-за проблем с двигателем. Но как насчет запорожцев?
— Запорожцев?.. — не понял Поликарпов.
— Да, запорожцев. Почему вами забыт их М-90? Он прошел сточасовые испытания. Прекрасно показал себя на опытных машинах. С ним По-3 и Су-8 будут в серии к новому году. А к моменту, когда… к будущему лету страна вполне может получить подготовленные соединения. Да, моторов будет не так много, как хотелось бы. И «По», и «Сухой» пойдут ограниченными партиями. Но они будут.
Вот теперь Поликарпов растерялся.
— По известным мне данным мотор не показал заявленных характеристик и предельно ненадежен.
— Вы видели отчет об испытаниях?
Крыть было нечем. По каким-то непонятным причинам отчет прошел мимо Николая Николаевича.
— Вы уж извините, — в голосе Сталина звучала легкая усмешка, — не пора ли вам навести порядок в наркомате? Мы вам полностью доверяем. Но вы почему-то не в курсе испытаний самого мощного советского двигателя. И еще: по вашим данным По-1К показывает великолепные летные данные, а товарищи моряки им недовольны. И по делу недовольны! Партия давно наблюдает за развитием ситуации. А она кажется тревожной. В вашем профессионализме нет сомнений. Но то, что кто-то не доводит до вас важные сведения, нам не нравится.
Сердце стучало, как колокол. Казалось, его биение слышат даже на Красной площади. Вождь открытым текстом сообщил о саботаже в самом наркомате. Это был конец.
Такое случалось. Не первый раз кто-нибудь слишком ретивый и амбициозный решал, что ему виднее лучше начальства, которое не грех и малость подсидеть. Не в первый раз в ход шла подтасовка документов. И каждый раз заканчивалось одинаково — вызовом на ковер и сухим вопросом: «Как вы это допустили?» Для советских «верхов» не существовало понятия «обманули», было лишь «позволил себя обмануть».
И по всему получается, что именно он, заместитель наркома, обманулся, позволив подсунуть себе липу, недосмотрев, не вникнув. За последние полгода он так закрутился, что не всегда успевал курировать молодых. А ведь далеко не каждый из них такой, как Микоян. Куски головоломки собирались в единое целое — персоны, лица, ответственность, документооборот… Он уже почти знал, кто подложил ему такую свинью, и из самых глубин души поднималась волна яростного гнева. Он мог простить и забыть личную обиду, но мерзавец поднял руку на его самолет!
— Товарищ Сталин, если так… — просто и без обходных маневров сказал Николай Николаевич. — Я готов понести наказание. Но я прошу: дайте мне возможность разобраться, кто… — он чуть было не сказал «виноват», но вспомнил, что с точки зрения Сталина виноват как раз сам, — кто это сделал. Потом уже…
Сталин подавил вспышку раздражения. Черт возьми, ну почему в одном человеке так редко сочетаются многие достоинства? Если специалист высочайшего класса, так обязательно слабый руководитель. Даже не слабый. А просто… очень честный. Слишком честный. Если есть непреклонная воля и решительность, то непременно вкупе с неуживчивостью и склонностью вертеть-крутить свои хитрые комбинации. Как Сарковский, чтоб его…
Сталин искренне уважал Николая Николаевича, нельзя сказать, чтобы конструктор единолично тянул советское авиастроение, но без него было бы труднее. Много труднее. Однако мягкость Поликарпова, временами доходящая до беспомощности, иногда откровенно бесила. Попробовал бы кто-нибудь нагреть таким образом Жукова. Нарком обороны видел любую туфту на просвет, он убил и съел бы виновного, не отходя от рабочего места. Тот же Яковлев с ходу нашел бы сотню причин и тысячу отговорок, красиво вывернувшись из неловкой ситуации. Да, Яковлев был бы месте Поликарпова очень кстати. У него нечитанных отчетов не будет. Но вот смог бы он так же задушить свою мечту и пропустить вперед других? Ради общей цели… Не жалуясь, стоически признавая неизбежность.
Поликарпов есть Поликарпов. Этот человек уже обеспечил себе место в истории авиации и еще далеко не исчерпал свой запас пользы, которую Сталин намеревался извлечь до капли. И Главный продолжил:
— Мы уже провели некоторую работу. Можем ответственно сказать, что эта… вредная инициатива рождается в недрах вашего бюро. Не вижу необходимости вмешиваться в работу коллектива, вы разберитесь, а мы, если потребуется помощь, поможем. В наркомате государственного контроля готовы оказать вам всемерную поддержку.
Николай Николаевич сидел и не знал, что сказать. Как это понимать?
Сталин не поставил в известность о принятых мерах, не задал короткий и страшный вопрос — почему заместителя наркома, лицо в высшей степени важное и ответственное, оказалось так легко «обуть»? Он просто сообщил, предложил решить беду своими силами и дал разрешение обратиться напрямую к Мехлису, чье ведомство работало с особо сложными и деликатными случаями измены, растрат и превышения полномочий, в том числе и партийными деятелями.
Внезапно пришло понимание. Его ценят. Ему доверяют. Вместо снятия с должности за некомпетентность, вместо опалы и ссылки в мягкой форме сообщают об упущениях в работе.
— Разберемся, товарищ Сталин. Думаю, что просто заработались. Спасибо за критику. Сегодня же просмотрю бумаги, и если двигатель соответствует, дам указание проработать вопрос о постановке на По-3 М-90. Потребуется проверить расчеты теплового режима…
— Вот и хорошо. Жаль, что такой хороший самолет мы получим так поздно, — подытожил Сталин. — Теперь расскажите нам про Пе-8.
— Самолет отличный. После того как Петляков переделал его под плазово-шаблонный способ изготовления, может быть развернуто крупносерийное производство. В следующем году к весне мы можем выйти на производство нескольких десятков машин в месяц, а к лету превзойдем рубеж в сто машин за месяц.
Сталин снова поморщился.
— Никак нельзя увеличить темпы производства?
— Нам приходится переделывать значительную часть оснастки. Многие детали не рассчитаны на выпуск в таких количествах. Фактически Петляков создал новый самолет. Все эти изменения займут не менее полугода. Плюс несколько месяцев для того, чтобы наладить серийный выпуск в таких масштабах. Конвейерная линия в сборочном цеху заработает только в начале следующего года. Максимум, что мы можем получить сейчас, это сорок-пятьдесят машин в месяц.
— Жаль, очень жаль. Работайте над увеличением темпов выпуска. Если что-то потребуется, сообщайте немедленно. Программа дальней авиации для нас сейчас самая главная.
— Понял. Будем работать.
— Будете. Наконец, оставшийся пункт. Самолет Ту-2. По каким причинам вы требуете прекращения его серийного выпуска? Учитывая, что его и так не хватает для текущих нужд.
— Хороший самолет. Но у него есть несколько недостатков. Первый — проблемы с курсовой устойчивостью. Плотная группа бомбардировщиков гораздо легче отражает атаки истребителей. Второй — недостаточная защищенность. Это неплохой самолет поля боя, но он слабо годится для масштабной воздушной войны, где будут вводиться в бой сразу целые авиадивизии. На безрыбье обошлись бы и этим, но в начале года, под руководством товарища Туполева, Архангельский и Болховитинов представили новые бомбардировщики Ту-8 и Ту-6ИН, обладающие достоинствами Ту-2, но лишенные его недостатков. На них установлены новые лицензионные турели. Улучшены путевая устойчивость и практически нет мертвых зон обстрела. И прекрасные отзывы пилотов, испытателей и армейских. У нас теперь есть варианты: снять вооружение и увеличить скорость либо поставить больше пулеметов и превратить воздушное построение бомбардировщиков в настоящую укрепленную позицию. Это поможет сократить потери, а также увеличить точность бомбометания при нанесении удара всем строем. Именно эти самолеты идеально подходят для решения задач фронтовой авиации, а по моему мнению, и для ударов по Англии. Поскольку решение о снятии Ту-2 с серии вызвало много вопросов, решительно настаиваю на его правильности.
