Александр Столбиков - Новый Мир
Поликарпов выжидательно посмотрел на Сталина, ожидая его реакции на выбранную тему доклада. Главный кратко качнул головой в утвердительном жесте, не возражая против перехода от общей темы к сугубо конкретному вопросу моторов.
— А вот с этой отраслью, у нас, к сожалению не все просто и легко, — продолжил Поликарпов. — Смотрите. Наше двигателестроение держится на четырех китах — конструкторских бюро Климова, Микулина, Швецова, Туманского. Из шести заводов четыре выпускают двигатели жидкостного охлаждения и два — воздушного. От этих бюро и этих заводов зависит, что будет поставлено под капот всех без исключения наших самолетов, то есть вся авиация.
У каждого конструкторского бюро сегодня есть три двигателя. Первый — серийный. Второй — перспективная разработка с параметрами, претендующими на лучшие в мире. И третий — промежуточный вариант, с лучшими характеристиками, чем серийный, но который никак не назвать выдающимся. В зависимости от того, на каких двигателях мы остановим наш выбор, зависит, какие самолеты мы увидим в небе в ближайший год.
Возьмем как пример двигатели Климова, которые идут на самолеты Яковлева и Петлякова. В серии находится надежный, проверенный войной М-105. Его в очередной раз форсировали, но очевидно, что время М-105 проходит. Это «середнячок», надежный, проверенный, но уже устаревающий. На смену ему есть М-106, двигатель с двухступенчатым нагнетателем. В нем много нового. Но мощность его не выше серийных английских «мерлинов». Это промежуточный вариант — новинка, которая не откроет новых горизонтов, но достаточно легко осваиваема промышленностью.
А есть М-107 с удельными характеристиками, не достижимыми на других моторах. Но двигатель новый, сырой и ненадежный. Если его доведут до ума, это будет прорыв, на таком можно вполне долетать до перехода на реактивную тягу. Но на это нужно время. Поэтому перед нами сегодня стоит выбор. Сделав ставку на М-107, мы можем перевооружить наши Пе-2, получив скорость на уровне современных истребителей. Но если что-то не удастся, самолеты встанут на прикол. Технический риск. А с М-106 мы получим плавный рост характеристик самолетов, не резкий, но приемлемый и предсказуемый.
— С какими моторами сложнее всего? — коротко спросил Самойлов. Сталин не отреагировал никак, следовало предположить, что вопрос уже обсужден и «санкционирован».
— Самая сложная ситуация с моторами товарища Швецова, — голос Поликарпова едва заметно дрогнул, тема была слишком болезненна. — На них завязаны три очень перспективные конструкции — По-3, «пятый» «Таиров» и штурмовик Сухого, у которого еще нет названия. Можно модернизировать М-82, у него еще есть резервы, но это тупиковый путь, учитывая важность и первоочередность разработок. Все самолеты новейшие и крайне нужные — истребитель завоевания господства в воздухе, дальний истребитель сопровождения и тяжелый штурмовик. Нет смысла делать их под устаревающий движок. Надо пускать в серию новый мощный М-71. Именно с ним снимались выдающиеся характеристики По-3 и «Су». Но с «семьдесят первым» большие проблемы. Они решаемы, но на них нужно время.
Тяжело было говорить о своем самолете отстраненно, в третьем лице. Вершина его работы. Лучшее, что он когда-либо делал, и, наверное, выше ему уже не подняться…
Сталин сделал предостерегающий жест рукой:
— Мы ценим ваше мнение, товарищ Поликарпов. Мы понимаем важность моторов. Но все-таки, что вы скажете про названные самолеты? Давайте обсудим, скажем… ваш одномоторный истребитель. Что думаете?
— Разрешите прямо, товарищ Сталин?
Рубашка взмокла от пота. Может, не следует рубить с плеча про недостатки? Нет, он взошел на этот пост, сумев сохранить руки и совесть чистыми. А значит, не даст минутной слабости победить себя.
Сталин качнул рукой, разрешая продолжить.
— Мой самолет По-3 готов к серии, но для него нет двигателя. М-71 — хороший мотор, у него очень большое будущее. Но пока он не вырабатывает и половины требуемого ресурса. Американцы могут позволить себе менять моторы на своих новых тяжелых бомбардировщиках после каждого полета, но для истребителя это роскошь. «Таиров» и «Сухой» могут временно обойтись двигателями послабее, но мой «По» полностью завязан на новый мощный мотор, и именно на «семьдесят первый».
— Каким образом можно ускорить решение проблемы? — спросил Сталин.
— Только через увеличение выпуска «семьдесят первого», — твердо ответил Поликарпов, — массовая эксплуатация широким гребнем прочешет сразу все эксплуатационные недостатки. Это сильно сократит время доводки. Но этот мотор выпускается только на пермском заводе. Тамошние мощности увеличены, в том числе благодаря французским поставкам, но завод все равно не может позволить себе уменьшить выпуск их основного М-82 из-за угрозы срыва производства бомбардировщиков Туполева. Как ни кинь, всюду клин… Нет либо времени, либо средств и производственных мощностей.
Николай Николаевич запнулся, на лице его отразилось неприкрытое страдание. Самойлов перестал улыбаться. Обычно он мог понять логику действий Сталина, но зачастую находил его методы слишком жесткими, порой жестокими. Каждый раз, сталкиваясь с примером безжалостного обращения Вождя с людьми, он невольно примерял ситуацию на себя. Как бы он поступил на месте Главного? И каждый раз радовался, что нашел свое место в жизни и вряд ли когда-нибудь окажется на такой вершине власти. И ему никогда не придется делать такой выбор наяву.
— Считаю, что сегодня лучшим одномоторным истребителем для борьбы с английскими ВВС является самолет МиГ-3 стандарт 1942 года, вобравший в себя весь опыт прошлогодних боев, — закончил Поликарпов. — Они работают с двигателями Микулина, а микулинские — это хорошая рабочая лошадка, они будут на уровне еще года два с гарантией. На Микулина работают два огромных завода. Они сравнительно недавно прошли капитальную модернизацию с помощью немцев, а теперь еще и пополняются вывезенным из Европы оборудованием. Никаких сбоев серийного выпуска не должно быть, даже с учетом планового улучшения продукции.
— А есть мысли относительно… планового улучшения?
— AM-37 у нас в серии полтора года. Он уже переболел детскими болезнями, а новые модификации превзошли указанные в задании мощность и ресурс. Правда, немного, но превзошли. Конечно, еще лучше было бы сразу положиться на новейшие АМ-42 и АМ-39. Первый дает огромную мощность, больше двух тысяч лошадиных сил. По нашим расчетам, конкурентов истребителю с таким двигателем в ближайший год ни у кого не появится. Однако конструкция слишком новая, не отработанная, на испытаниях — постоянные проблемы с надежностью. Товарищ Ильюшин уже предлагал новый штурмовик, но он пока в разработке. В том числе и из-за двигателя. АМ-39 более традиционен. Фактически это сильно улучшенный АМ-37, но с резко увеличенной высотностью и турбокомпрессорами. К сожалению, выпуск турбокомпрессоров мы только разворачиваем, поэтому двигатель годится для самолетов в ПВО в небольших количествах. В качестве основного мотора нашего истребителя он сегодня не пригоден, но будет очень к месту в самом скором времени. Также Микулин проводит испытания новой модификации АМ-37 с устройством непосредственного впрыска топлива.
— Вот как? Раньше он был против этих зарубежных штучек.
«Интересно, — подумалось Самойлову, — есть ли на свете тема, в которой Главный не разбирается, по меньшей мере на уровне хорошо осведомленного любителя? Или он просто очень тщательно готовится заранее к любому разговору?» Даже многие военные искренне не понимали, что вопрос сильной авиации — это вопрос качественных, надежных и мощных моторов. Конструкторы стирали языки до корня, пытаясь объяснить, что нет смысла ставить на совершенный планер с дорогой электроприводной начинкой и купленной за валюту немецкой радиотехникой мотор, который напрочь вылетает через двадцать часов работы.
— Война заставила, Иосиф Виссарионович. Приходится жертвовать принципами ради успеха общего дела.
Сталин едва заметно поморщился, и Поликарпов с опозданием вспомнил, что Главный признает только одно обращение — «товарищ…» плюс фамилия.
— Товарищу Микулину вы доверяете… А товарищу Микояну — также? — полюбопытствовал Сталин.
— Микоян — грамотный инженер и хороший организатор.
— Насколько я знаю, в этот самолет вложена немалая доля и вашего труда. Но самолет носит индекс «МиГ».
— Товарищ Сталин, признаюсь, что с момента моего назначения на должность заместителя наркома авиационной промышленности по опытному самолетостроению стало гораздо сложнее уделять внимание всем проектам, разрабатываемым бюро. Микоян здорово помог, взяв на себя часть этой нагрузки. Самолет я передал ему без сожаления.
— Значит, самолет Микояна под моторы Микулина в ассортименте, — подытожил Сталин.
