Дмитрий Хван - Знак Сокола
— Други! — объявил Пётр Иванович своим товарищам. — Раз такое дело, надобно нам втроём покумекать, что да как. Да новому воеводе албазинскому разъяснить, что к чему. Пойдёмте в воеводский дом! А степняков надо наказать со всей жесточью! Сокол не любит, коли и один ангарец гибнет, а тут цельных семь душ загублено ворогами!
Ещё не остывшие от тревожных новостей, они вышли на крыльцо. Сазонова там уже ждали — жена и её младший брат.
— Каков красавец! — ухмыльнулся Сартинов, кивнув на Рамантэ. — Надо же, как на наших похож!
— Лексей, вы поговорите, не будем мешать, — проговорил Бекетов, здороваясь с айнами. — Ждём тебя в воеводской.
В столице воеводства Рамантэ-Роману выдали последнюю недостающую часть экипировки и вооружения — шинель серого цвета и револьвер с боеприпасами. Теперь айну на первый взгляд был настоящим ангарцем, неотличимым от всех остальных. Ну а чтобы Роман проникся духом Ангарии, Сазонов определил его стрелком в албазинский полк. Там вместе с десятком новобранцев-дауров он постигал науку обращения с огнестрельным оружием, учился понимать команды и маршировать в ногу.
В помощь курсантам был организован небольшой оркестр, состоявший из барабанов, дудочек и свирелей. Поначалу, когда эти ребята только собрались в оркестр, звучания в унисон добиться было сложно, музыканты долго учились ритму у одного из флотских офицеров, который в молодости участвовал в самодеятельности. Но, как говорится, терпение и труд всё перетрут, посему на второй месяц тренировок выполняющие строевые упражнения новобранцы делали это под ритм «Флотского марша» и «Походного марша молодёжи», а великолепная мелодия «Прощания славянки» требовала более длительного разучивания.
— Ну, рядовой, — подмигнул Роману Сазонов. — Как успехи?
После некоторой помощи сестры айну с улыбкой проговорил:
— Хо-ро-шо, Алек-сей!
— Лёша, он просится в отряд стрелков, которых готовят на корветы. Уже мечтает вернуться к отцу на таком корабле. Торчит на верфях всё свободное время.
— Видимо, у него много времени? — прищурился Сазонов, хитро посматривая на родственничка.
Личного времени у рядового стрелка Ангарии, который только начинал своё обучение военному делу, было конечно же мало, но большую его часть новобранец проводил у строящихся кораблей. Он неотрывно, с жадностью смотрел за работой этих странных людей — таких сильных, но в то же время открытых и доброжелательных. Он видел несколько поселений на своём пути в Албазин, и в каждом из них жившие там люди с явным расположением относились к своим собратьям. Это выгодно отличало их от айну, которые косо поглядывали на своих же братьев из другого родового поселения. А что уж говорить о постоянной междоусобице, которая ослабляла его народ.
Стоп! Рамантэ почесал голову — это же слова его сестры. И сейчас он как никогда явственно ощущал правильность её выводов. Он видел, насколько силён крепкий, уверенный в себе народ, который ставит перед собой цель и идёт к её достижению. Сэрэма рассказывала, как её муж говорил ей о том, что князь его народа решил построить корабли для плавания по великому морю. И что же? Вот они — Рамантэ их видел каждый день. И с каждым днём, полным для айну каких-то новых ощущений, открытий и впечатлений, решение ангарского князя неуклонно выполнялось. Вскоре эти корабли уйдут в великое, безбрежное море. Море, о котором мечтает каждый. И Рамантэ в том числе. Потому он и попросил сестру поговорить с мужем, чтобы ему было позволено плавать на таком корабле.
— Роман, — отвечал Алексей, — всему своё время. Ты можешь попасть на корабль, можешь стать моряком. Но для начала ты должен стать хорошим солдатом и выучить русский язык. Без этого никак. — После этих слов, переведённых Женей брату, который упрямо кивнул, Сазонов обратился к ней: — Женя, надо с тобой как-нибудь сесть и подумать над составлением письменности для айну, для дауров и тунгусов её уже готовят. Это важный фактор для становления государства, ты пока обмозгуй это. Ну, до вечера, я побежал!
Поцеловав жену и дружески хлопнув Романа по плечу, воевода Приморья отправился к своим коллегам. Бекетову нужны были его советы перед отбытием на Селенгу, Алексей это понимал. И один совет уже давненько зрел у Алексея в голове. В Забайкалье ангарцам нужны были конные упряжки, которые бы таскали пушки прямо к месту боевых действий. Чтобы с марша и сразу в бой. Таковой вариант не применялся ни на Ангаре, ни на Амуре, не было его покуда и на Сунгари. Ибо местность там сильно пересечённая, лес кругом, а дорог, как таковых, и вовсе нет. Лесостепь же Селенги подходила для конной артиллерии в самый раз. Да и людей, умеющих великолепно обращаться с лошадьми, там тоже хватало. Оставалось воплотить эту идею в жизнь, чтобы Бекетов мог использовать артиллерию в полной мере. Предстоял долгий разговор.
Два дня спустя
Алфавит языка айну был готов. Евгения и Алексей, использовав буквы русского языка и добавив несколько новых знаков для специфических звуков, принялись за составление небольшого словарика. Работа продвигалась быстро — Женя диктовала мужу слова, а тот записывал их ровными рядами на листы плотной серой бумаги. В процессе написания словаря Сазонов открыл для себя ряд интересных совпадений в языке айну. Так, например, женщина будет мат, вода — вака, варить — вари и так далее. Да и вообще, практически европейский облик этого народа был слишком выделяющимся на фоне дальневосточных азиатов. Каким образом они оказались здесь? Бог весть.
…Нумару, тесть Алексея, как-то долгим зимним вечером под аккомпанемент щёлкающего в очаге хвороста рассказывал об истории своего народа. Свет от огня падал на его морщинистое лицо, он часто прикрывал глаза и негромко говорил, делая паузы, чтобы дочь успевала переводить его слова. Как он объяснил, много лет назад айны занимали не только остров Эдзо, который Алексей знал как Хоккайдо, но и весь Японский архипелаг, а также побережье моря, именовавшегося в мире Сазонова Японским. Потом, неуклонно оттесняемые народом сисам, как они называли японцев, они уходили всё дальше на север. И путь этот был щедро окрашен кровью айнов. Самураи безжалостно истребляли варваров-эбису. Этим словом японцы уже называли айнов. И хотя воинственные эбису время от времени давали врагу жёсткий отпор, силы были неравны, так как народ Нумару и тогда был разобщён, и поныне остаётся таковым. Постепенно они слабели и уходили, оставляя свои родовые земли захватчикам. И если на Эдзо бородачи всё ещё составляли большинство, то на самом большом острове архипелага, именуемом в мире Сазонова Хонсю или Хондо, айны компактно проживали лишь на севере. На Эдзо же от имени сёгуна Токугавы правил клан Мацумаэ, раз в три года отчитывавшийся в Эдо о положении дел на землях, подвластных клану.
Фактически власть дома Мацумаэ не распространялась на весь остров, им была подчинена лишь южная прибрежная полоса земли, которую они отдавали своим вассалам, а те, в свою очередь, сдавали её откупщикам. Вот они-то и третировали живущих на этой земле айнов, заставляя их работать на них — заниматься земледелием и ловить рыбу. С людьми обращались жестоко, женщин подвергали насилию. А если айны имели неосторожность жаловаться, то мучители приходили снова и наказывали жалобщиков.
Воевода Приморья с помощью жены долго втолковывал Нумару о необходимости консолидации разрозненных родов и кланов в единое государство. Только тогда у его народа появится шанс на выживание и достойное существование. Иначе, говорил Алексей, вас ждёт мучительное угасание и неминуемое исчезновение. Зачем бороться в одиночку или силами двух-трёх кланов-пальцев, когда можно нанести сильный сокрушающий врага удар кулаком? Поначалу тесть даже не понимал, о чём говорит муж его дочери, не осмысливая сказанное им. Но потом, благодаря напору своих детей, которые объяснили ему, что к чему, он начал понимать идею Сазонова. В конце концов он согласился с его доводами, слушая слова сыновей и дочери, объясняющие смысл речей Алексея, и проговорил, что если и есть аику, настоящий человек, за которым пойдут айны, то его следует искать на Эдзо.
— Там есть смелые вожди, которые смогут возглавить наш народ, — говорил Нумару. — Но дело в том, что за ними не пойдут остальные вожди, которые не смогут считать кого-то выше себя.
— А если бы они выбирали вождя на время? На несколько лет? — спросил Сазонов.
Старейшина рода пожал плечами и, волнуясь, походил около очага, посматривая на огонь.
— Это может быть, — утвердительно кивнув, проговорил он. — Возможно, это будет правильный путь.
— Нумару, мы могли бы помочь вам. Мы хотим помочь! — воскликнул Алексей. — Мы могли бы поставлять оружие, которое во много раз лучше японского.
— Вы можете дать оружие эдзосцам? — удивлённо поднял бровь Сисратока, старший сын Нумару.
