Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
— Местное, сэр. Тут можно раздобыть такси?
— Наверное…
Добираться из Нью-Йорка до Вашингтона мы решили наземным транспортом. На поезде — медленно, и не все провезешь, на самолете — уже слишком рискованно. Мы понимали, что максимум, что осталось до того как начнется — пара дней. А вероятнее всего — не более нескольких часов.
Над гаванью Нью-Йорка кружил полицейский вертолет с двумя пулеметами, еще один летал над самым портом. Найдя зону бесплатного Wi-Fi, я с ноутбука зашел в Интернет и узнал, что примерно шесть часов назад был объявлен красный уровень террористической угрозы на всей территории страны…
Что это значило — несложно было догадаться. Это как у фокусника — две руки, одна в белой перчатке, другая в черной. Белая отвлекает внимание непонятными манипуляциями, черная — проводит трюк.
Зайдя на другой сайт — германский — я нашел дополнительные инструкции, что делать дальше. Потом удалил информацию о моей Интернет-активности из памяти. Допил кофе, из-за которого собственно ресторатор здесь и предоставлял бесплатный доступ в Интернет, вышел на улицу. «Прикомандированные» потянулись за мной.
— Идемте сюда… — я углядел место, своего рода затон в людской реке, там стояли огромные контейнеры с мусором, и омерзительно воняло — значит, в стране объявлен красный уровень террористической угрозы. Вам понятно, что это такое?
— Да, сэр — ответил старший группы прикомандированных. Am English у него был хорошим, даже слишком хорошим для современной Америки, где язык за последние тридцать лет сильно разбавился испанизмами, негритянским слэнгом, ругательствами и уголовным жаргоном. Его в свое время явно учили «работать под военного», справлялся он с эти успешно — но здесь и сейчас, на улицах Нью-Йорка это ничего не значило.
— Забудьте это обращение ко мне… хотя нет, пока забывать не стоит. Но вот правила запомнить стоит. Не следует вставать, когда я встаю, идти, когда я иду и вообще делать все, как будто вы в армии. Это очень заметно со стороны и вызывает вопросы, люди здесь после событий — нервные и могут вызвать полицию. А с полицейскими из антитеррористической оперативной группы, думаю, не стоит знакомиться. Ведите себя как туристы, смотрите по сторонам, чем-то восхищайтесь, покупайте мелочи, мороженое с лотков… в общем развлекайтесь. Но не упускайте из виду меня.
Сказав это, я задумался — на туристов они все же не слишком похоже. В туристические поездки обычно ездят семьями, или парочками, а тут…
Боже, какой я кретин. Ну конечно же! Под такой легендой мы, с незабвенной памяти лейтенантом Греем, офицером британского САС проехали половину Англии, притом на нас был розыск! И никто и внимания не обратил, а если обратил — то плюнул вслед.
Конечно же!
— Значит, так. Задача на ближайшие тридцать минут — возвращайтесь туда, где мы только что были, закажите кофе и сандвичи. Я скоро появлюсь, контрольное время — два часа. Понятно.
— Понятно
— Ты откуда?
— Из Калифорнии, Сан-Франциско. Мы все по документам из Калифорнии
— Лучше всего в таком случае сказать просто — Окей
Магазин принадлежностей для секса я нашел через полчаса, здесь они встречались намного чаще, чем в Российской империи, причем везде, а не в строго отведенных местах, разрешалась их реклама и красочное оформление витрин. Этот был из средних, располагался он прямо фасадом на улицу, в витрине были манекены в «специальном белье» и две больших плазменных панели Магнавокс, на которых демонстрировались эротические фильмы — порнографические все же так было демонстрировать запрещено, хотя они составляли основной ассортимент магазинного товара. Но все равно — если бы такой магазин открылся… к примеру в Москве — то не знаю, что произошло бы раньше, либо камнями закидали бы, либо пришел исправник и закрыл магазин, а его владелец был бы через несколько дней подвергнут порке в местной пожарной части.
Прикинул, какой акцент работать. Выбрал калифорнийский, это не столько акцент, сколько целый диалект языка, чтобы владеть им в совершенстве — надо долго прожить в Калифорнии. Куча заимствований из испанского и сокращений — калифорнийцы вообще говорят как будто на бегу. У меня лучше всего удавался южный акцент, да и сам я со своими аристократическими замашками, смахивал на представителя луизианской аристократии (еще и при моем совершенном французском) — но в данном случае это не пройдет. В Луизиане немного тех, кого я собирался сейчас играть, там действует Ку-Клукс-Клан, люди они не обремененные излишней толерантностью, и представители сексуальных меньшинств, ведущие себя нагло и вызывающе имеют все шансы упокоиться где-нибудь в устье Миссисипи, в болотах…
Немного помявшись перед дверью, как это делает большинство покупателей этого магазина, я глубоко вдохнул — и решительно толкнул дверь.
Внутри было просто омерзительно, иного слова не подберешь — представить не могу, чтобы подобное появилось в России. На полу — дешевый, блестящий линолеум, пахнет кожей, потом и каким-то дешевым дезинфектантом. Больше половины магазина занимают стеллажи, на которых плотными рядами стоят диски с самой разнообразной порнографией, в том числе Hard — с извращениями. Между стеллажами подростки, все стараются выбрать как можно быстрее, не встречаться ни с кем взглядом, и чтобы их не узнали. Потому что стыдно. Там же — стеллажи с журналами, которые продают запечатанными в полиэтиленовые пакеты.
— Мы приехали с друзьями на конгресс — довольно бодро обратился я к администратору магазина — и много чего не взяли с собой, понимаете? Где у вас витрина с ЛГБТ товарами?
Администратор — здоровенный детина лысый и татуированный, презрительно оглядел меня с головы до ног. Видно было, что я ему не понравился
— Вон там, в левом углу.
— Вот спасибо… — я взял корзинку для товара, пошел в указанном направлении. Отходя, услышал, как детина пробурчал под нос «П…р проклятый…».
Видимо и в космополитичном и сверхтолерантном Нью-Йорке еще не все потеряно.
К кафе я вернулся ровно через пятьдесят минут с большим белым пакетом, куда по моей просьбе упаковали все покупки, и с небольшим флагом. Махнул руками моим попутчикам — мол, хватит рассиживаться, выходите. Отошли туда же, к мусорным контейнерам.
— Выбирайте — радушно предложил я, вытаскивая первым яркий шейный платок, раскрашенный во все цвета радуги — и презервативы не забудьте.
Гости мои стояли… несколько оцепенело
— Что это? — наконец спросил один из них
— Это? Это символика. Теперь вы, да и я вместе с вами, — ЛГБТ активисты. Приехали на конгресс ЛГБТ из Калифорнии. Надевайте.
— Сэр, ЛГБТ это…
— ЛГБТ это лесбиянки, гомосексуалисты, бисексуалы и трансвеститы. На первых вы не слишком-то похожи, а вот из оставшихся трех категорий — выбирай, не хочу.
С этими напутственными словами я начал повязывать платок себе на шею.
— Вы уверены, что нам это нужно?
— Это приказ, солдат. Если не хочешь, чтобы тебя схватила полиция — надевай. В стране чрезвычайное положение, если ты еще не заметил. Президента взорвали атомной бомбой. Ты ведь не стесняешься, когда надеваешь камуфляж, так? Это — такой же камуфляж. Я же не заставляю тебя заниматься гомосексуализмом на самом деле? Здесь полно уличных видеокамер, данные поступают в единый центр обработки данных. Нам нужна легенда, чтобы пройти, и чтобы нас не задержали. Одевай, быстро!
Мой окрик произвел должное впечатление — мои бойцы начали надевать на себя ЛГБТ-аттрибутику, которую я купил в секс-шопе.
— И презервативы разбирайте! Они и потом пригодятся.
Презервативы кстати, хоть они и «специально для альтернативного секса» на самом деле понадобятся, презерватив можно надеть на ствол оружия, чтобы грязь не попала, можно в них небольшого размера вещи спасти от сырости, можно воды в них набрать и нести. Полезная для солдата штука — презерватив.
Навязав на себя шейный платок, я расчехлил небольшой флаг, точно такой же, всех цветов радуги. Камуфляж для группы мужчин идеальный, здесь к этому относятся за редким исключением нормально, men-to-men relationship в некоторых штатах уже можно зарегистрировать. Не в церкви, это называется не брак, а «гражданское партнерство» — но все равно что-то вроде брака. Были лоббистские группы, которые проталкивали идею разрешить усыновление детей в однополые семьи. Полицейские с активистами ЛГБТ движения тоже не связываются, потому что для этих самая обычная манера поведения — истерика, если их хоть пальцем тронут. К тому же у них немало адвокатов, таких же. И даже — говорят, что есть неофициальное лобби и в конгрессе.
Платки, значки, пару косынок на голову — быстро разобрали. Я оглядел группу — выглядели мы, конечно, комично — но не до жиру, как говорится.
