Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
— Да — коротко ответил я
Вообще то — я завидую подрастающему поколению. Эти парни — уже в восемь лет начинают резаться в компьютерные игры, в которых достаточно и крови и смерти. Их отношение ко всему этому — к войне, к крови, к смерти — какое-то наплевательское, они уже столько раз убивали и были убитыми в игре, что для них это — все равно как понарошку. И ядерный взрыв для этого — наверное, тоже понарошку. Круто — вот наиболее точное определение этого. Это поколение выросло без войны и не знает, что это такое.
С арендованного на час компьютера я вышел в сеть, посмотрел новости. Они не утешали — да, в Индианаполисе, точнее не в Индианаполисе, а в Спидвее, его городе спутнике произошел ядерный взрыв. Президент Меллон, который должен был там выступать с речью — возможно, погиб. Официально — это никто не подтвердил, называли разные цифры жертв, но цифры были чудовищные — от нескольких десятков, до нескольких сотен тысяч человек. В событиях 9/10 количество жертв — по сравнению с масштабом замысла и тяжестью разрушений — было небольшим, это даже породило теории о подстроенности всех этих событий. Что ж, взрыв атомной бомбы в Индианаполисе — никто не назовет подстроенным.
На сайте Госдепартамента пока ничего не появилось, даже странички с соболезнованиями. Сайт штата Индиана — перенаправлял на сайт Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Там — набор стандартных рекомендаций, первое из которых — не поддаваться панике.
В последнюю очередь — я зашел на сайт, посвященный онлайновой игре-стратегии. Там, под видом какого-то add-on меня дожидалось задание…
Страннику
Воздух!
Вам поручается лично любой ценой найти и обеспечить эвакуацию объекта Сокол. Пароль — Сокол. Отзыв — Ветер. Для обеспечения эвакуации вам придаются силы, в количестве восемь единиц, встреча на точке восемь, плюс двадцать. Белая звезда. Для обеспечения эвакуации вам разрешено использовать любые методы.
Птаха.
Это задание — означало, что началась экстренная эвакуация наиболее ценной агентуры из действующей. Точка восемь — аэропорт Титерборо, Нью-Йорк, обозначение точек знает только тот, с кем я держу связь и я сам. Восемь единиц — значит, восемь человек прибудут туда самолетом, как — я должен догадаться, но мне подсказка — белая звезда. Там разберемся, что к чему. Я должен будут встретить их через двадцать часов после того, как этот пост был размещен в сети — времени оставалось достаточно. Слово Погружение означало — что я должен остаться в стране, при необходимости перейдя на нелегальное положение.
Адрес. Если сообщили адрес, открытым текстом — это значит, что штаб-квартира в панике. Никто и никогда так не подставляет агента — если не чрезвычайная ситуация.
Все данные о моей активности в сети я стер — они стирались тут автоматически, каждый день, но я стер вручную. Вознаградил парня чаевыми, вышел на улицу.
Сев в машину, я проехал восемь кварталов, прежде чем увидел нужное место. Общественный таксофон, питается монетами или карточками, они тут оставались скорее как памятники тем временам, когда не было еще сотовой связи.
У сидящего неподалеку нищего я раздобыл несколько монет, чтобы позвонить. Это обошлось мне в десятидолларовую бумажку — можно сказать, социальная активность. Номер офисного телефона набрал по памяти, его в общедоступных справочниках не было.
— Трианон, Мишо, добрый день.
— Добрый. У вас все нормально?
— Все тихо, сэр.
— Вот что — закрывай офис и уходи. Прямо сейчас. Завтра суббота, открываться или нет, решай сам.
Не дожидаясь ответа, я повесил трубку.
До аэропорта Титерборо добираться было уже проблематично. Активирована национальная гвардия, патрули на дорогах. Кто побогаче — тот любым путем прорывался к своему самолету и вставал на крыло. Лично я — тоже сейчас улетел бы не раздумывая в какой-нибудь центральный штат, поближе к хлебным полям, огромным мобилизационным складам и базам с ядерными ракетами, хорошо охраняемым. Как там… это рай? Нет, это Айова…
Но не с нашим рылом, да…
Я вскрыл еще одни «консервы», которые закладывал на самый экстремальный случай. Оттуда добыл карточку сотрудника Секретной службы САСШ, каюсь — подглядел и выспросил у Марианны, как она должна выглядеть. Надеюсь, что с этой не остановят.
У аэропорта, у самого въезда, стоял серьезный чек-пойнт. Старый М113 с крупнокалиберным пулеметом и новый Хаммер с тяжелым бронированием. Солдаты национальной гвардии — многие в очках, бронежилеты на них смотрятся, как на корове седло. Они не опасны, если знать как вести себя с ними. Это бывшие булочники и таксисты, наскоро призванные и надевшие форму, они не чувствуют себя еще частью военной машины и слегка стесняются своего нового статуса и своих прав. С ними нужно вести себя твердо и корректно, держась подобно командиру. Тогда все будет нормально.
Вывернув вправо, я нажал на газ, обходя поток машин по правой обочине. Резко затормозил, повинуясь жесту нацгвардейца, подкрепленному вскинутой винтовкой.
Достал из кармана удостоверение, поднял его и начал вылежать из машины.
— Не двигайтесь, сэр!
— Я федеральный агент!
Они были еще гражданскими, еще не понимали что главные теперь — они и словосочетание «федеральный агент» произвело на белобрысого такое же действие, как слово шибболет у иорданской переправы. Парень опустил винтовку, даже толком не разглядев удостоверения.
— Что здесь происходит? У вас есть кто-то главный?
— Да, сэр, лейтенант Дженкс, вон там! Нас поставили сюда проверять машины, вы же знаете, сэр…
— Знаю. Где ваш офицер?
Офицер уже бежал, придерживая рукой бьющий по боку автомат.
— Федеральный агент — я опередил офицера с представлением, как бы закрепляя свое особое положение и право распоряжаться — кто вас сюда поставил?
— Майор Уилкс, сэр, из десятой горной. А вы…
— Секретная служба, офис в Нью-Йорке. Мы работаем по своим инструкциям. Почему здесь такая пробка?
— Сэр, приказано производить проверку…
Да… и этот еще ничего не понял.
— Лейтенант, вы проходили продвинутый курс антитеррористических действий?
— Нет, сэр — заморгал глазами лейтенант
— Заметно. Пробка на шоссе, любое скопление людей — приоритетная мишень террористов. Вам что, нужна еще одна гекатомба?[79]
— Нет, сэр… — совершенно растерялся лейтенант — но мне приказали проверять…
— Выборочно, лейтенант, выборочно! Проверяйте только те машины, которые могут вызвать подозрение. Поняли?
— Да, сэр.
— Вот и хорошо. Чтобы я этой пробки не видел. И пропустите меня — я должен кое-кого забрать с Титерборо. Эндрюс[80] уже закрыта… мать их так, все садятся, где попало.
— Слушаюсь, сэр! — Господи, да как же так можно то, мясников и булочников с винтовками на защиту страны ставить — сэр… а что происходит?
Я мрачно усмехнулся
— Ничего хорошего. На вашем месте я бы позвонил вашим семьям и сказал им, чтобы они брали все самое ценное и уматывали вглубь страны, пока есть время. Там уже организовываются эвакуационные пункты. Но я вам этого не говорил, парни.
— Понял, сэр. Спасибо, сэр. Уилл, пропусти его немедленно.
— Да, сэр.
Вот так. Немного практической психологии и не более того. Теперь эти ребята, даже если я и вызвал у них подозрения — будут звонить не в штаб и докладывать о случившемся — а будут пытаться связаться со своими семьями, чтобы спасти их. И это будет правильно, самое время — сматываться…
За блок-постом было свободно, на коротком отрезке до аэропорта я развил семьдесят миль в час. На стоянку влетел с визгом и чуть ли не совершил ДТП. Какой-то козел бросил свою машину прямо поперек дорожки.
В таких случаях — правила простые. Группу никогда не засвечивают заранее, контактеры должны знать друг друга в лицо. Приехать должен был кто-то знакомый, тот, кто меня хорошо знает и не спутает с другим человеком ни при каких обстоятельствах. Кто это может быть? Из экипажа? Из Персии? Из разведки?
Я не знал, кто это будет, я знал только одно — все, что мне остается — это ждать. И делать это — лучше в новом терминале Титерборо, тем более что там хороший кондиционер есть и в общем зале ожидания. Уютно тут…
— Сэр. Извините, не подскажете, который сейчас час.
Я обернулся. Мать твою…
— По какому времени? По местному? Или тебя интересует время Западного побережья, а, парень?
Спецназовец кивнул. Лет тридцать с небольшим, легкая куртка, которой так хорошо скрывать оружие. Слишком темная для белого кожа, в которую навсегда въелся загар. Его я помнил… хорошо помнил. Тегеран, с две тысячи второго по две тысячи четвертый. Зовут Александр, из казаков, но родился на Ближнем Востоке. Это я его представлял к Святому Владимиру за одну спецоперацию в горах — и это был последний документ, который я отправил в Санкт-Петербург в качестве Наместника.
