Александр Белый - Рождение державы
Наконец наблюдатель минометной батареи, которая стояла внизу в лощине, тоже заметил приближение неизвестных кораблей и подал сигнал. Что это за корабли, было непонятно, но стало совершенно очевидно, что двигаются они целенаправленно к острову, и именно к этой бухте.
Никакого дополнительного каравана сейчас быть не могло, иначе Стоян знал бы об этом. Их корабли ушли совсем недавно, а вновь появятся только месяца через четыре. А может быть, это какие-нибудь мирные нейтралы, которым нужна стоянка для ремонта? Вряд ли. Как князь говорил, в открытом море мирных нейтралов не бывает. Что ж, самое большее через час все станет ясно.
– Федул, – вызвал одного из бойцов. – Одна нога здесь, другая там. Беги к строителям, скажешь, пусть уходят в горы, возможно, будет бой. И если на флагштоке появится знамя, значит, у нас все хорошо.
Что ж, время для подготовки к встрече незваных гостей еще было, поэтому, решив не гнать лошадей, он отпустил изнывающих на жаре людей приводить себя в порядок.
– Всем освежиться под водопадом и надеть чистое белье. Быть готовыми к бою через двадцать минут. Все, время пошло, – открыл крышку часов, подаренных ему князем как лучшему десятнику, и похлопал Попеску по плечу. – Ты, Раду, тоже иди, я сам пока покараулю.
В который раз Стоян окинул взглядом бухту.
За скальным выступом, считай, на закрытой позиции (у бойцов над землей одни головы торчали) стояла минометная батарея. Впрочем, какая это батарея, всего лишь два миномета. Но это было страшное оружие, такое, которого еще не знал мир. Стрелять ими по морю – еще та головная боль, нужно неплохо знать математику, иметь хороший глазомер, а также практику, чтобы успешно поражать движущуюся площадку в двести пятьдесят – триста квадратных метров. Но когда строители ушли в глубь острова и не стало посторонних наблюдателей, узкое горло входа в бухту и предположительное место высадки они с горем пополам пристреляли. К сожалению, дымовых мин-болванок было всего шестнадцать штук, но все данные ориентиров, значения возвышения стволов на угломерах были внесены в баллистические таблицы. При корректировке огня с фронтального направления, например с существующей пулеметной позиции, двум-трем кораблям мало не показалось бы.
Пулеметная точка, на которой находился сейчас Стоян, располагалась на возвышенности между двумя каменными булыжниками, в ста шагах от берега. Если бы был еще один пулемет, разместили бы оба на флангах, тогда шансов на выживание в данной ситуации стало бы больше.
Вскоре он увидел, что бойцы покинули водопад и пошли к палатке одеваться, поэтому они вместе с вернувшимся от строителей Федулом и сменившимся со второго поста наблюдателем повторили процедуру помывки. Затем, также одевшись в чистую одежду, он построил для постановки боевой задачи полностью экипированных и вооруженных бойцов. Впрочем, каждый из них сам знал, что в той или иной обстановке надлежит делать… за одним маленьким исключением: никто даже на миг не предполагал, что вражеских кораблей (если они вражеские) будет восемь.
– Братцы, если это враги, то на остров мы их пустить не вправе, – сказал десятник и взглянул на море. Сейчас уже стали заметны полосатые паруса и гнезда для весельных уключин на бортах шебек. Никаких флагов или вымпелов не было, князь рассказывал, что именно на таких судах ходят арабские пираты.
Стоян был исполнительным воином, а князь для него сделался образцом для подражания, все написанные им уставы и наставления изучил чуть ли не лучше всех. Соответствующим образом управлял своим десятком, однако сейчас говорил тихо и совсем не по-уставному:
– Все действия минометных расчетов и пулеметного звена отработаны, задачи каждого бойца в отдельности давно определены. Поэтому, ребята, если к нам полезут, то дадим им сдачи. А ты, Раду, – он подошел к пулеметчику, – возьми с собой мину, как ее инициировать, знаешь. Пулемет в чужие руки попасть не должен. Теперь, братцы, помолимся да и пойдем на позиции.
Стоян стал одним коленом на песок, остальные тут же присоединились и громко прочли, как положено, молитву Господню, перевод которой со старославянского на новый славянский язык выучили самым первым: «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твои есть Царство и сила и слава во веки. Аминь».
– И это, – он поднялся с колена и на секунду замолчал, – может, кого из вас когда обидел, так простите меня.
– Да что ты, Стоян? Да все нормально! Ты командир, тебе положено. Выживем – и мы командирами будем. – Молодежь зашумела, губы улыбались, но по выражению глаз было видно, что в отношении противостояния девяти бойцов восьми шестнадцатипушечным кораблям никто особых иллюзий не питает. Они подходили друг к другу, обнимались, шутили и… прощались.
Для обозначения принадлежности острова на высокий шест подняли флаг Испанской империи. Корабли, которые были уже милях в двух от входа в бухту, на это не прореагировали никак. Только где-то за милю марсовые стали шустро убирать паруса, а их эстафету перехватили гребцы, весла которых дружно ударили по воде. При этом шесть шебек двумя кильватерными колоннами по две в ряд полным ходом рванули к горлышку бухты, а два крайних корабля разошлись вилкой и в полумиле от берега стали табанить одним рядом весел, резко разворачиваясь бортом к месту высадки. Стали видны приготовления вражеских пушкарей.
Не занятыми в минометных и пулеметном расчетах оставались трое стрелков. Но для них тоже на флангах причала ранее были оборудованы огневые позиции, находящиеся метрах в пятидесяти – восьмидесяти от берега. Один из этих бойцов, взяв в руки связку прутьев, побежал вдоль причала, где дважды остановился, вроде бы как прицеливаясь. Затем вернулся на свою позицию и поднял вверх сначала четыре прута, затем семь. Так он обозначил сектора, по которым неслись колонны непрошеных гостей.
Дело в том, что прицельные приспособления миномета, которые все считали верхом совершенства, по мнению князя, были довольно примитивными. Поэтому он предложил заранее выставить минометы строго напротив горлышка бухты и зафиксировать горизонтальную наводку, определив директрису стрельбы и регулируя дальность только винтом вертикального подъема ствола. Берег также пристреляли, а все данные угломера были помечены на колесике лимба и вписаны в баллистическую таблицу.
– Внимание, к бою! – громко крикнул Стоян, затем тише добавил наводчику второго миномета: – Петро, берешь дальний, седьмой сектор. И видишь, твой немного отстает, значит, нужно время для подлета мины, поэтому откроем огонь одновременно. Нам очень важно первыми глушануть ведущих, поэтому вы, братцы заряжающие, вбрасывайте в ствол мины со всей возможной прытью. Не бойтесь, одна на другую не налетит, предохранитель не даст. – Внимание, – опять повысил голос, наблюдая, как вырвавшиеся вперед шебеки неумолимо приближаются к заранее намеченной точке. – Мои команды только для батареи, остальные вступают в бой самостоятельно. Не спешите пулять, помните слова князя: один патрон – один труп! Пиратов всего лишь человек четыреста! А у нас патронов – две тысячи! Батарея! Беглым! Огонь!!!
Мины тихо заскользили в стволы, почти одновременно хлопнули дымарем и завыли, устремившись к цели, неся под рубашками из сталистого чугуна по полкилограмма тола. Обе первые мины, отправившиеся в седьмой сектор, нырнули в воду у самого борта, не причинив переднему пирату никакого вреда.
– Петро, – кричал Стоян сквозь звуки разрывов, накрывших деревянную палубу первого корабля, шедшего в четвертом секторе, – не гонись за ним, его палубу Попеску подметет! Дай на лимб четверть деления вперед и долби дальше! Сейчас следующий сам подставится!
И действительно, его пятая мина наконец рванула под передней мачтой второго корабля, свалив ее на палубу, а шестая, видимо, прошила палубу насквозь и попала в пороховой погреб. Корму этой шебеки разворотило на куски, и она с ходу просела в воду, высоко задрав нос. Следовавшее в колонне за ней третье судно стало резко табанить всеми веслами, чтобы не влететь в тонущий корабль, и приняло вправо. Но путь и здесь уже был закрыт дрейфующим подбитым кораблем с горящими парусами. Поэтому одноглазый шкипер, находящийся в шоке от воя невидимых ядер, прилетающих из невидимых пушек, через две минуты боя принял решение со всей силой и энергией выгребать назад, под прикрытие орудий двух оставшихся кораблей. Ему ненадолго повезло, он был на одном из двух суденышек, которые не получили ни одного повреждения, ни один матрос на них не пострадал.
Расчет второго миномета за первые две минуты боя выпустил двадцать восемь мин, из них результативных попаданий было только шесть, и все по тонущему кораблю. Но свою задачу он выполнил сполна, свою часть прохода в бухту заблокировал намертво.
