Тиран Золотого острова (СИ) - Чайка Дмитрий

— Они скоро уйдут отсюда, — сказал Рапану, показывая на развалины и редких горожан, что копошились в них. — Здесь больше нечего делать. Здесь нет защиты, нет еды и законов. Это место мертво.

Я смотрел на людей, которые тенями бродили по пепелищу и прятались тут же, едва увидев чужеземцев. Я затылком чувствовал их испуганные взгляды. Они явно не ждали ничего хорошего от группы вооруженных людей.

— Скажи мне, ты нашел хороших мастеров? — спросил я Рапану.

— Конечно, — непонимающе посмотрел на меня купец. — Это же великий и славный Угарит. Тут живут… жили искусные гончары, плотники, кузнецы, корабелы…

— Стоп! — поднял я руку. — Корабелы! Приведи мне их. Где запасы леса? Они целы?

— Целы! — улыбнулся во всю свою кошачью морду Рапану.

Я заметил, как вавилонянин Кулли, который шел рядом, горделиво выпятил тощую грудь. Не будь его, запасы бесценного кедра сгинули бы в вихре неспокойных времен. Он просто уверен, что только из-за него жулик Рапану еще не разворовал весь товар. Я продолжаю укреплять его в этом мнении, ведь от этих двоих зависит доход моего крошечного царства.

— Лес уже прибрали кое-какие людишки, господин, — медовым голосом сказал вавилонянин. — Но мы знаем, кто они. Они хотят начать торговлю, но им пока не до этого. Тут даже есть нечего.

— Так чего теряемся? — удивленно посмотрел я на него. — Возьми два десятка парней и забери все! Не хватало еще, чтобы кто-то у меня из-под носа утащил доску из сухого ливанского кедра.

— Слушаюсь, господин, — расплылся в улыбке Кулли.

— Горожане увидели корабли с людьми, — продолжил я, — и попрятались, как крысы. Ты же знаешь всех этих людей, Рапану. Тащи их сюда! Скажи, что царь Сифноса обещает им достойную жизнь на новом месте.

— Разве ты уже захватил остров? — испытующе посмотрел на меня Рапану. Это он так тонко намекнул, что я могу оказаться вруном.

— Захватил, — проникновенно сказал я и выложил беспроигрышный козырь. — И твоя семья скоро приедет туда. И сестра Анат тоже! Я подарю тебе дом в Верхнем городе. Ну что, разве Баал послал меня тебе зря?

— Нет! Не зря! Я пойду и приведу старейшин! — просветлел лицом Рапану, который после такого поверил мне безоговорочно. Я, в отличие от него, относился к поминанию здешних богов всуе крайне легкомысленно. Я в них просто не верил.

Не прошло и получаса, как к порту подошли три десятка горожан со скорбными лицами. Многие из них потеряли сыновей, жен и дочерей, и абсолютно все из них потеряли свою жизнь. Угарит больше не был царством. Теперь это две сотни деревень и руины города, в котором они ищут хоть что-то, имеющее ценность.

— Я Заккар-Илу, мастер кораблей, — поклонился мужчина лет сорока, с длинной бородой, в которой мелькали седые пряди.

Он смотрел прямо и открыто, невзирая на то, что был оборван и изможден. Здесь, в Угарите, жители питались тем, что находили на руинах своих домов. Захватчики, хоть и ограбили город дочиста, но оставили здесь многое. Не утащить за один раз то, что люди копили тысячелетия.

— Кто эти люди с тобой? — спросил я.

— Со мной мастера-горшечники, кузнецы, медники, ювелиры, плотники, столяры, купцы, колесники и стеклодувы, — сказал Заккар-Илу. — Но какие мы все теперь мастера, господин? Мы нищие изгои, без рода и племени. Наши дома, наши семьи, наши товары и мастерские… Так много погибло, что и не передать.

И он просто махнул рукой, не находя больше слов. Горожане были грязны и оборваны, а их глаза горели голодным огнем. Они нашли кувшины с жалкими остатками обгоревшего зерна, которое не смогли унести грабители, и теперь питались им. Они меняли то, что находили в руинах, на сушеные финики в окрестных деревнях. Они перебили всех собак и ослов, что имели глупость остаться здесь. Они кое-как пытались ловить рыбу найденными сетями. Все люди до единого, что стояли сейчас передо мной, были тощими, словно весло.

— Я Эней, сын Анхиса, царь островов Сифнос и Милос, — выпятил я грудь, — предлагаю вам свою защиту. Вы получите место для поселения и освобождение от податей на три года. Я сам готов оплатить ваши инструменты и сырье для работы, а вы возвратите мне их стоимость товаром и трудом. И я объявлю награду за ваших жен и детей. Их вернут за выкуп, в какой бы конец Великого моря ни продали.

— Великие боги! — загомонили горожане растерянно и начали кланяться как заведенные. — Чем мы милость такую заслужили, добрый господин?

— Чем заслужили? — задумчиво посмотрел я на них. — Пока ничем, но можете заслужить. Мне нужен корабль. Лучший корабль на свете! И ты, почтенный Заккар-Илу, построишь его мне за два месяца. Я нарисую на папирусе то, что мне нужно. Если промедлишь, нашей сделке конец. Живите на развалинах Угарита, подыхайте с голоду и ждите, когда за вами придет новая шайка разбойников с Крита.

— С Кипра, господин, — несмело поправил меня высокий нескладный мужчина лет двадцати пяти, с умильным лицом и грязными руками, никогда не знавшими труда. — Простите за дерзость! Банды данайцев, сикулов, карийцев и шарданов делят Кипр, и там теперь самое настоящее разбойничье гнездо. Кипр процветает, господин, ведь туда тащат награбленное со всего Великого моря.

— Тогда в ваших интересах управиться как можно быстрее, — любезно сказал я. — Тут ведь до Кипра рукой подать, всего-то день пути на закат. Полагаю, ваши родные еще там. Чем быстрее построите корабль, тем быстрее вернете жен и детей.

— Я Аддуну, — низко склонился нескладный мужчина, — писец покойного царя Аммурапи. Я знаю всех этих достойных людей и прекрасно помню, сколько и какого товара производит каждый из них. Никто не скроет даже сикля податей от моего глаза. Я знаю, кто из них спрятал корабельный лес, и кто из них нашел в развалинах бронзу. Буду рад служить вам, величайший.

М-да… А ведь точно, люди никогда не меняются. Он только что вместе ними дерьмо с помойки жрал, а теперь, как в том анекдоте: два аморея — партизанский отряд, три аморея — партизанский отряд с предателем. Какой, однако, полезный человек!

— Писец Аддуну назначается моим наместником в Угарите, — сказал я, и тот подбоченился и свысока посмотрел на присмиревших горожан. — Но только пока не построят корабль и, только если он не будет уличен в мздоимстве. Если подтвердится, почтенный, что ты торгуешь моей волей, я сам отвезу тебя к ахейцам на Кипр и сброшу в море в двух стадиях от берега. По частям.

Глава 4

Феано с довольным видом поглаживала наливающийся новой жизнью животик. Все прошло именно так, как она и задумала. Царь Менелай был на редкость простым парнем, а потому, пребывая в расстроенных чувствах, мог делать всего три вещи: драться, пить и спать со своими наложницами. Подходящей войны для него не нашлось, рабы и крестьяне прятались, как только его видели, и поэтому царь беспробудно пил. А поскольку всех симпатичных баб беглая царица забрала с собой, отдуваться за всех пришлось Феано, которая, в общем-то, оказалась совсем не против. Она и не поняла поначалу, зачем басилейя всех наложниц мужа увезла с собой, а потом догадалась. Мстить она будет тем, кто дарил ласки ее супругу, припоминая им долгие годы унижений.

— Бр-р! — передернула плечами девчонка, продевая челнок через переплетение нитей, натянутых в раме ткацкого станка. — Даже жалко этих дур стало.

— Феано! — услышала она рев царя, прервавший ее размышления за прялкой. — Иди сюда! Быстро!

Она только пару месяцев, как перестала ронять женскую кровь, а потому ее стан еще не потерял привычной стройности. Феано вскочила, отложив работу, и ее босые пятки зашлепали по вытертым до блеска плитам пола. Через три удара сердца она прибежала в мегарон, где Менелай развалился на ложе и с отвращением вертел в руках пустой кубок. Длительный забег по винным погребам дался царю нелегко. Лицо его отекло, а под глазами набрякли синеватые мешки. Он пил уже не первую неделю. И даже не вторую.

— Гонец прибежал из Микен, — хмуро посмотрел на нее Менелай. — Мой брат приедет через пару дней. Позаботься, чтобы был богатый стол. Мы не можем ударить в грязь лицом.