Арсеньев Владимирович - Фройляйн Штирлиц
Петька швырял, так как никто, кроме него, сделать такое не в силах. Сунуть руку в окно может он один. Мне кажется, это наши считалки не пускают никого. Вернее, моя. Петька-то в свою Соньку новых пользователей завёл, а вот в мою "Белку" не может. Это только я могу. А "Белка" кроме меня и Петьки никого не знает. И заменить считалки другими не получится. Для этого придётся окно закрывать, а делать этого нельзя никак. Открыть его снова не удастся. Ведь Петькина хреновина может открывать окна только в прошлое собственного мира. А после моего вмешательством в местные дела, этот мир уже не является прошлым моего старого мира. Там по-прежнему в учебниках истории записано, что Великая Отечественная Война была и началась она 22 июня. Петька специально проверял.
Так вот и получилось, что у нас с Гитлером вроде как пат случился. Я не могу отсюда вернуться обратно домой. А пока я тут, наши не могут никак насвинить фашистам. Потому что иначе меня здесь запросто расстреляют. Но и фашисты мне ничего сделать не могут. Вариант получить гранату в суповую миску Гитлеру совершенно не нравится. Защититься ведь от этого он никак не может.
А ещё я категорически отказалась помогать фашистам какой-либо информацией технического или исторического характера. Вернее, не так. Помогать я согласилась, но при условии, что вся информация из будущего обязательно будет передаваться и в СССР. Конечно, идеальным вариантом было бы помогать только нашим, но кто же меня отпустит-то? Гитлер не дурак, выпускать меня. Понимает, что если я сбегу от него в СССР, то очень скоро отставание всего мира от СССР в науке и технике станет непреодолимым.
Поэтому вчера, 24 июня, в Москву вылетел министр иностранных дел Германии Риббентроп, договариваться о личной встрече товарища Сталина с Гитлером. В качестве дополнительных аргументов, ему передали из будущего цветные копии страниц какой-то пока ещё не опубликованной, но уже написанной рукописи самого товарища Сталина. Нашли где-то в архивах. Ну, а сегодня Гитлер неожиданно пригласил меня пообедать вместе с ним. Мне, правда, совершенно не улыбалось сидеть с ним за одним столом, но отказаться я, понятно, не могла.
А моих тёток на обед не позвали. Они проводили меня, а сами так и остались сидеть на стульчиках в соседней комнате. Кроме Гитлера и меня, в обеде участвовал ещё и Гиммлер. Я его сразу узнала. В учебнике истории портрет видела. А больше-то я, пожалуй, никого из фашистской верхушки и не знаю в лицо. Разве что, Геринга смогу опознать. Но его не по лицу, а по… другой части организма, которая у него весьма широкая. Ах, да. Еще Геббельса узнаю. А больше никого.
Ну, пообедала я с ними. В принципе, ничего страшного. Не стошнило. К свастикам на каждом шагу я потихоньку привыкаю. Уже почти не тянет плевать в них. И эсесовцев меньше стала бояться. А чего? Штирлиц вон, сколько времени с этими упырями жил. Даже сам эсесовцем был.
Единственная неприятность во время обеда случилась в самом его конце. Когда мне половина гантели чуть на голову не упала. Наши с той стороны всё окно исследуют. Всякие вещи суют в него. Вчера даже пытались телефонную связь наладить. Провод-то сунули, телефон тоже. Правда, телефон какой-то древний. Не иначе, из музея какого. Причём немецкий. Может, даже и трофейный. Я так понимаю, современную технику светить не хотели, вот и сунули это старьё. Только, всё бесполезно оказалось. Связь так и не установили мы. Не проходит через окно сигнал.
А с гантелей Петька, конечно, погорячился. А если бы правда попал? Они же у него пятикилограммовые. И поймать головой такую дуру… да я бы после этого и говорить разучилась. Если бы вообще жива осталась. Единственное, что остановило меня от того, чтобы громко выразить вслух Петьке всё, что я о нём думаю, так это то, что в комнате я была не одна. Гиммлер, кстати, вообще оказался обладателем на редкость изысканных манер. Ругаться при нём как-то неудобно. Так что всего лишь заорала Петьке:
– Идиот!!! Придурок!!! Тупица!!!
Глава 6.
– Хм. Ну, пусть будет так. Фамилия достаточно редкая, но явно немецкая. Проблем с этим возникнуть не должно. А какое ты себе выбрала имя?
– Эльза. По-моему, красивое имя.
– Не возражаю. Пусть будет Эльза.
– У меня в том мире есть подруга по имени Эльза. Я к ней в гости недавно ездила. Она в Берлине живёт.
– А как её фамилия? Возможно, мы сможем найти тут её предков.
– Зачем? Для чего мне её предки? Не нужно никого искать, господин Геббельс.
– Хорошо. Не хочешь – не станем искать.
– Так Вы придумали, кем я буду?
– Да, разумеется. Очень красивая и романтическая легенда.
– И кто же я по Вашей легенде.
– Я считаю, удобнее всего сделать тебя любовницей фюрера.
– Кем?!!
– Любовницей фюрера…
Это Геббельс, конечно, загнул. К счастью, он вовремя поправился и уточнил, что любовницей Гитлера я буду понарошку. Требовать от меня исполнения моих прямых обязанностей никто не собирается. Статус же любовницы мало того, что объяснит моё присутствие в ближайшем окружении фюрера. Это ещё послужит и дополнительной маскировкой для одного лица.
Я как про это таинственное лицо услышала, так сразу ляпнула, что уж не Еву ли Браун он имел в виду. Так Геббельс аж посерел весь при таких моих словах. Оказывается, сейчас это страшный секрет и моя номинальная сменщица считается простой секретаршей. Надо же. А я не знала, что это секрет.
Ладно, раз понарошку, то я согласна. А то иначе действительно непонятно, с какого перепуга Гитлер потащил меня с собой на встречу с товарищем Сталиным. Риббентропу удалось договориться о встрече. Причём встреча эта будет происходить на советской территории. Фактически, Гитлер самого себя отдаёт в заложники. Но так или иначе договориться с СССР для него теперь стало жизненно важно. Неделю назад Петька просунул мне в окно конверт с личным письмом для Гитлера. Кто письмо написал и о чём оно было, я понятия не имею. Но после его прочтения Гитлер совсем шёлковый стал. Со мной же вообще носится, как с писаной торбой. Знаете, как меня охраняют? О, сейчас расскажу.
Живу я вот уже пятый день за городом, недалеко от Берлина. Откуда знаю, что недалеко? Так всего часа два сюда ехали, вот откуда. Кстати, как меня перевозили в этот лесной домик из Рейхсканцелярии, где я первоначально оказалась – отдельная история. Во-первых, везли меня ночью. Во-вторых охрана. Знаете, сколько человек охраняло меня? Я насчитала четыре грузовика с эсесовцами. И ещё два каких-то колёсных броневика. Это не считая мотоциклистов. Рядом с моей машиной с обеих сторон всю дорогу ехало по мотоциклу. И, по-моему, ещё пара впереди, перед колонной. Но их мне было плохо видно, так как обзор передний броневик загораживал.
Сам домик, куда меня привезли, был довольно милым. Жить можно. Правда, впечатление несколько портил глухой высокий забор с натянутой по верху колючей проволокой. Причём забор этот был двойным, я заметила, когда в ворота проезжали. А пространство между заборами круглосуточно патрулировали эсесовцы с собаками. Они пару раз облаяли меня (собаки, не эсесовцы), когда я слишком близко к забору подходила. Что, думаете, всего два забора? Как бы ни так. На самом деле, эти два забора – последняя линия обороны. Было ещё два забора, метрах в трёхстах друг от друга. И оба они, конечно, охранялись. Мне кажется, это какая-то запасная дача самого Гитлера.
Так вот, поселил меня тут Гитлер, а сам же активно занялся подготовкой к дружественному визиту в СССР. Разумеется, я должна буду поехать вместе с ним. Иначе товарищ Сталин ни за что не поверит в окно в будущее. Ну, а чтобы как-то замаскировать и легализовать меня, доктору Геббельсу поручили придумать мне легенду. А тот и рад стараться. Придумал, что я буду изображать из себя любовницу фюрера. Надеюсь, целоваться мне с ним не придётся и максимум, что от меня потребуется, это пройтись с ним под ручку пару десятков метров.
Только вот, побыть любовницей Гитлера, пусть и понарошку, мне не удалось. Легенду Геббельса забраковал сам Гитлер. Ему, отчего-то, не хотелось выглядеть в глазах народа извращенцем. Ему ведь и Ева Браун в дочери годится. А я так и вовсе, во внучки.
Тогда главный сказочник Рейха немного почесал репу и быстро сочинил новую версию. Согласно отредактированному варианту, я буду не любовницей, а дочерью Гитлера. Разумеется, открыто признавать меня Гитлер не будет. Всё будет на уровне слухов. Но и опровергать эти слухи никто не станет.
Чтобы соблюсти внешние приличия, меня официально назначили личным переводчиком Гитлера. Но всем окружающим (кроме тех, кто знал правду) всё равно было понятно, что на самом деле такую должность получила я исключительно благодаря тому, кто является моим отцом. А раз я дочь Гитлера, то тут уже вполне понятно, почему я постоянно трусь около него. И моя безумно раздутая охрана тоже удивления ни у кого не вызовет. Для дочери Гитлера иметь такую охрану вполне нормально. Тем более, в военное время. И то, что фамилия у меня не Гитлер, а совсем другая, тоже нормально. Раз фюрер официально не признал меня, то, естественно, я не могу носить фамилию Гитлер.
![Владимир Михайлов - Восточный конвой [ Ночь черного хрусталя. Восточный конвой]](/uploads/posts/books/70771/70771.jpg)
