Вячеслав Шпаковский - «Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем
Однако все это, хотя и лежало на поверхности и было очевидным, не решало главной проблемы – персональной ответственности за нагрянувшее бедствие. Сталин понимал, что осуждение и последующий расстрел командующего Западным фронтом генерала Павлова, начальника его штаба генерала Климовских и некоторых других имело характер все той же оперативной необходимости и лишь частично снимало ответственность с него самого.
Получалось, что главным виновником случившегося был именно он, Сталин, а вовсе не рядовой боец Красной Армии или его растерявшиеся командиры. Во-первых, он позволил немецкой армии застать себя врасплох, а во-вторых – не сумел вовремя определить приоритеты в политике Германии и СССР. А ведь было понятно, что если одно государство посвящает всю свою энергию решению завоевательных задач, а другое – национальному строительству, то первое имеет значительно больше шансов доказать свое превосходство над вторым при всех его стараниях укрепить свою оборону.
Почему-то сейчас Сталин вдруг вспомнил тех командиров, что по его приказу удалялись из армии и расстреливались как враги народа. Насколько все это ему помогло? Кто мог ответить на этот вопрос? Однако Сталин чисто инстинктивно чувствовал, что даже если бы он сохранил им жизнь, то вряд ли бы что-нибудь серьезно изменилось. Ну вот на место расстрелянных Павлова и Климовских назначили Тимошенко, а членом Военного совета – Мехлиса. И что? Как все было, так и осталось: наши отступают, а немцы рвутся к Москве. А был бы сейчас жив Тухачевский? Сумел бы он что-нибудь предпринять такое, чего в этих условиях не сделали остальные? «О, я знаю, чего бы он стал добиваться при первых же неудачах Красной Армии, – подумал Сталин, – приказа применить против немцев химическое оружие, а может быть, даже и решился бы на это вопреки мнению Ставки и Политбюро». Правда, вот Рокоссовского вернули, равно как и Мерецкова и некоторых других, и командуют они пока вроде бы неплохо. Но ведь они и не были тем, чем в свое время был Тухачевский, и никогда не имели и сотой доли его популярности и влияния, а главное – никогда так не увлекались.
Даже он, Сталин, и то не раз попадал под влияние этого человека, чего не должно было быть в принципе.
Тут он вспомнил, как Тухачевский привез его на показ 305-мм безоткатного самоходного орудия и как эта чудовищная «царь-пушка» стреляла. Его тогда это просто потрясло, а позже выяснилось, что все это дурь, а Тухачевский просто воспользовался его малой осведомленностью в этой области. Получалось, что огромные деньги выбрасывались впустую, зато теперь его войскам не хватает самых обычных 45-мм противотанковых орудий и снарядов для «трехдюймовок».
Впрочем, целая куча докладов с фронтов, лежавших у него на столе, свидетельствовала о том, что, исправляя старые ошибки, подчинявшиеся ему люди тут же совершали новые. Горючее танковым частям подвозили в светлое время суток, из-за чего немецкие самолеты подвергали бензовозы безнаказанным бомбардировкам, причем уничтожали не столько сами танки, сколько колонны и отдельные автомашины с ГСМ.
Пехота, которую до войны на всех маневрах старались научить не отставать от танков, как правило, в ходе контратак от танков отставала, а на достигнутых рубежах не закреплялась. Особенно болезненно воспринималось отсутствие, вернее, нехватка авиации, поскольку большая часть авиации прифронтовой полосы успела погибнуть в первые же дни войны. Правда, в сообщениях с фронта отмечалось, что германские снаряды даже калибра 75 мм броню танков КВ не пробивают, но в то же время из других сообщений явствовало, что эти танки маломаневренны и быстро выходят из строя, в результате чего польза от них не слишком велика. Одним словом, повсюду вскрылось столько язв и недоработок, что можно было просто-напросто потерять голову.
Но недоработки недоработками, но где была его собственная прозорливость, как только он смог допустить, чтобы этот фатоватый хлыщ Гитлер его переиграл? Переиграл Сталина! Как можно было поддаться на его заверения о дружбе, пойти на поводу у этой лисы Риббентропа… И ведь предупреждал же его Черчилль еще за две недели до войны о том, что Гитлер готовит против него нападение. Но он, Сталин, тогда не поверил Черчиллю, решил, что это хитрая уловка, чтобы столкнуть их лбами. Но он не внял и предупреждению Отто фон Шуленбурга – посла Германии в СССР. Решил, что дезинформация пошла уже на уровне послов.
Неужели Гитлер и его окружение настолько хорошо его изучили, что смогли заставить действовать подобно марионетке, играя на его, Сталина, слабостях и предпочтениях? А ведь они были, эти слабости и предпочтения, другое дело, что хороший политик никоим образом не должен открывать их перед другими.
Он вспомнил Ленина и его оголтелую англофобию. Вне всякого сомнения, что-то от нее перешло и лично к нему, к Сталину. Сейчас не так уж и важно, почему Ильич так не любил англичан и их пресловутый британский парламентаризм. Важно, что потом, в ходе переговоров в Рапалло с немцами, соглашение они подписали, в то время как все остальные на компромисс с ними не пошли. Может быть, все дело в этом? Может быть, из-за того, что мы сами в то время были слабы и чисто инстинктивно тянулись к тем, кто слабее, чтобы с их помощью преподать урок национального возрождения тем же англичанам и американцам? Отсюда и эта преступная близорукость, и неоправданное доверие к тому, кто, в общем-то, так же как и он сам, плевать хотел на этих напыщенных западных демократов, погрязших в своих парламентских дебатах без начала и без конца.
Неужели же немцы сумели все это просчитать и теперь умело пользуются его же промахами? Сталин взял наугад один из документов, присланных ему для ознакомления с положением дел в действующей армии. Документ оказался копией приказа войскам 20-й армии № 7 от 8 июля. «Мелкие танковые подразделения (рота, взвод) во время наступления двигаются большей частью по дорогам, в колонне, один танк за другим. При встрече с противотанковой артиллерией обычно головной танк выводится из строя, а остальные… теряются, топчутся на месте и часто отходят назад… Встретив противотанковый рубеж или заграждение, танки пытаются атаковать их в лоб или отходят, не используя присущей им маневренности… и не ищут обходных путей. Отсутствует взаимодействие танков с пехотой и артиллерией. Артиллерия стреляет по площадям, а не по конкретным целям.
…Преступно обстоит дело с донесениями и информацией. Командиры частей и соединений находятся в танках, теряют свои рации для связи с вышестоящими штабами. Часто сведения о противнике… искажаются и перевираются. В тылу много… слухов… никто ничего не знает, один передает со слов другого. И никто за это не привлекается к суровой ответственности.
…Приказ об отрядах заграждения и наведения порядка в тылу не выполняется. Одиночные машины… без конкретной необходимости сотнями катают по дорогам, обгоняя друг друга и нарушая нормальное передвижение. Бойцы одиночками и целыми толпами бродят в тылу, не находя себе места».
В конце приказа командующий 20-й армией генерал-лейтенант Курочкин, член Военного совета корпусный комиссар Семеновский и генерал-майор, начальник штаба армии Корнеев требовали уничтожать противника, используя маневр и движение, навести жесткий порядок в тылу, который не давал бы места паникерам и дезертирам.
«Ага, значит, есть еще и те и другие, однако в самом приказе они о них не говорят, – поморщился Сталин, которому вначале деловой тон приказа и присутствующая в нем аналитичность даже понравились, – еще одна тройка любителей все замазывать».
Затем он опять повернулся лицом к карте и внимательно посмотрел на участок фронта, который обороняла 20-я армия. Да, много они таким образом не навоюют. Нужны новые укрепленные рубежи между Ельней и Москвой, нужны новые свежие части из Сибири. Самое обидное заключалось в том, что Дальневосточную армию из Приморья забирать было ни в коем случае нельзя. Советский разведчик в Японии Рихард Зорге – «агент Рамзай», в свое время сообщивший день и час немецкого нападения на СССР, сейчас предупреждал о возможности японского удара на Дальнем Востоке.
Впрочем, пока все сообщения от начальника 1-го Главного управления НКГБ П. М. Фитина, немедленно докладывавшиеся Сталину в форме выписок, близких к тексту передаваемых шифровок, обнадеживали. Например, одна из них содержала следующую информацию:
Сообщение из Токио от 7 июля 1941 г.: «Как стало известно, японское правительство решило не предпринимать прямые военные действия против Сибири и вместо этого решено продвигаться на юг. С этой целью японские войска перебрасываются из северной части французского Индокитая в южную. Подтягиваются войска и из других мест. Одновременно правительство решило созвать в ближайшее время чрезвычайную сессию парламента. Источник указывает, что среди депутатов парламента 70 % стоят за продвижение на юг и только 30 % – за продвижение на север. Источник добавил, что как бы японцы ни хотели начать движение на север, они понимают, что для этого нужно не менее 2–3 месяцев подготовки».
