Олег Шушаков - Горошина для принцессы
Снежана немного пришла в себя и спросила слабым голосом:
- А он не представился? Фамилию не назвал свою?
- Нет, - помотала головой Лукерья. - А у меня так поджилки тряслись, что я и не спрашивала. А ты его не признала часом?.. Кто таков?..
Снежана покачала головой, молча повернулась и пошла домой. Ничего не видя перед собой. И совершенно автоматически переставляя ноги. Хотя со стороны это было почти незаметно. Лукерья окликнула ее, но Снежана не услышала…
Бабка крякнула в сердцах. Вытянуть из девки удалось совсем немного! И на хорошую сплетню это не тянуло… А, впрочем, если немного пораскинуть мозгами. И кое-что предположить…
В эту ночь сон к Снежане так и не пришел. Егорка крепко спал, а она лежала, уставившись в потолок, и никак не могла уснуть.
»Ох, и сурьезный мужчина!.. Суровый! Даром, что молодой! А взгляд такой, что до сих пор мороз по коже дерет!..»
Конечно, это был Владимир!.. Суровый! Сильный и решительный! И настойчивый…
Она думала, что навсегда вычеркнула его из своей жизни! Думала, что никогда его больше не увидит! Думала, что надежно спряталась от него! А он, оказывается, ее нашел! И уже давно…
Значит, он жив, с облегчением вздохнула она! Значит, этот лейтенант-капитан НКВД ее тогда не обманул! Значит, они и, правда, разобрались и отпустили его!
Слава Богу!! Лишь сейчас Снежана поняла, как сильно боялась за Владимира! Так сильно, что даже думать себе запретила о любом ином исходе! Ее сердце, сжавшееся в комок еще тогда, год назад, когда его арестовали, наконец, отпустило…
Владимир жив! Он искал ее!.. Он ее нашел!
А, может, он все еще любит ее?!
А она?
Снежана боялась отвечать на этот вопрос даже себе!.. Потому что знала ответ.
Любит!!
И нечего себя обманывать! Она любит его!.. И будет любить до самой смерти!..
Но, если он тоже все еще любит ее, если он еще в мае узнал, где она живет, то почему до сих пор за ней не пришел?! Почему не забрал их с Егоркой к себе?!
»Как узнал, что ты в тягости, аж побелел весь!..»
Господи, охнула Снежана, внезапно осознав весь ужас происшедшего! Лукерья сказала Владимиру, что она беременная! А, ведь, он не знал! Она сама тогда еще не знала… И он решил… Что она…
»Как узнал, что ты с дохтуром живешь, совсем лютый стал!..»
Господи, зажмурилась Снежана и вцепилась зубами в кулак, чтобы не застонать в отчаянии! Лукерья сказала ему, что она ушла к Вениамину Абрамовичу!.. Что она живет с Вениамином Абрамовичем!.. И он поверил!
»Как узнал, что ты с дохтуром живешь, совсем лютый стал!..»
Господи! Он поверил… Что она… Живет… С Вениамином Абрамовичем…
Как он мог! Как он мог даже подумать такое!
Снежана не могла больше лежать! Она вскочила с кровати, подбежала к окну и прижалась к прохладному стеклу пылающим лицом.
Что же делать, что же делать, что же делать, пульсировала в ее голове одна единственная мысль…
»А он ни слова не сказал, повернулся и ушел!»
Снежана прислонилась спиной к стене, медленно сползла вдоль нее и опустилась на пол… Он поверил, что она живет с другим мужчиной… И ушел…
Как он мог…
»А он ни слова не сказал, повернулся и ушел!»
Он ушел… И ничего уже нельзя исправить…
Снежана вцепилась зубами в кулак, чтобы удержать рыдания. И удержала их… Но слез остановить не смогла. И они тихо текли по ее щекам и капали на грудь…
Через пару дней в одной из газет она увидела большой Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями командиров, политработников, инженеров, врачей, техников, младших командиров и красноармейцев Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
За образцовое выполнение боевых заданий и геройство, проявленное при выполнении боевых заданий, полковник Иволгин Владимир Иванович был награжден орденом Красное Знамя…
Снежана слыхала краем уха, что в Монголии все лето шли бои с самураями… Значит, Владимир в них участвовал. А она не знала.
Он участвовал в боях и его наградили! Значит, он жив!
Ничего это еще не значит, подумала Снежана. Иногда награждают посмертно…
Нет!!
Владимир везучий! Он должен был уцелеть! И он уцелел! Обязательно уцелел!
Но бои в Монголии все еще идут! И, значит, он участвует в них до сих пор! Господи, хоть бы его не убили, закрыла глаза Снежана!
Он везучий! Он обязательно уцелеет!..
»А он ни слова не сказал, повернулся и ушел!»
Пускай он ушел! Пускай они никогда больше не встретятся! Пускай она его никогда больше уже не увидит! Она готова на все!
Только бы его не убили!
С этого дня Снежана жила, как в тумане…
Она ходила на работу, кормила Егорку (слава Богу, хоть молоко не пропало!), что-то делала по дому, что-то отвечала, когда ее спрашивали. А сама все время думала только о нем… О Владимире… Думала только о том, чтобы он выжил.
В середине сентября «Правда» сообщила о завершении боев у реки Халхин-Гол в Монголии, полном разгроме самураев и заключении перемирия. Но о Владимире по-прежнему ничего не было известно.
И это само по себе уже было хорошее известие! Потому что на гибель Героя Советского Союза обязательно откликнулись бы центральные газеты! И напечатали некролог. В «Правде», «Известиях» или «Красной Звезде».
Снежана немного успокоилась.
И затосковала…
Потому что вдруг подумала, что у Владимира, конечно же, есть другая женщина! Потому что она, Снежана, ушла от него еще год назад! Потому что бабка Лукерья сказала ему, что она, Снежана, ушла от него к Вениамину Абрамовичу! И забеременела от него! А он и поверил! И, конечно, уже давно нашел себе другую! И полюбил ее, вместо Снежаны!
Теперь она постоянно ходила с покрасневшими глазами. Благо на работе всегда могла закрыться в туалете и выреветься.
В больнице ее не узнавали. Куда подевалась эта смешливая, задорная и никогда не унывающая медсестра по прозвищу Снежок?!..
Даже Татьяна Ивановна забеспокоилась! А Вениамин Абрамович просто места себе не находил! Они делали все, что могли, чтобы хоть как-то отвлечь ее, хоть как-то развеселить. Но у них это очень редко получалось.
Вениамин Абрамович совсем похудел. И так смотрел на Снежану, что не только Татьяна Ивановна, а все вокруг обо всем уже догадались!
Кроме Снежаны, ясное дело.
А он смотрел на нее такими грустными глазами и так вздыхал, что все его жалели.
Кроме Снежаны, само собой. Которая ничего не замечала.
Она была очень благодарна Вениамину Абрамовичу и бабе Тане за помощь и поддержку. Хотя сказать, что она была благодарна, значит, ничего не сказать! Иногда ее обуревали такие приступы благодарности, что она в отчаянии металась по комнате, заламывая руки и понимая, что никогда и ничем не сможет отплатить им за их доброту и участие, за их внимание и заботу!
А потом на них же за это и злилась! За то, что они такие хорошие!
А потом злилась на себя за то, что такая плохая и неблагодарная!
А потом, совсем запутавшись в собственных чувствах, падала лицом в подушку и беззвучно плакала. Ну, почему, почему она такая несчастная!..
Господи, ну, зачем она согласилась на предложение Вениамина Абрамовича! Зачем она сняла у него эту проклятую комнату!
Господи, ну, почему она не вернулась к Лукерье, когда та звала ее обратно!
Какая же она дура!
Если бы она жила у Лукерьи, то сама все объяснила бы Владимиру! Объяснила бы, что Егорка его сын! И тогда он ни за что не ушел бы от них к другой женщине!..
Скрипнула дверь и Снежана подняла голову. В дверном проеме темнела нескладная худая фигура.
- Снежана… - прошептал Вениамин Абрамович, закрывая дверь. - Можно к вам?
Она села на кровати, прикрывшись одеялом. И посмотрела с беспокойством на Егоркину коляску. Малыш спал, тихо посапывая во сне.
- Не бойтесь, Снежана… - Вениамин Абрамович подошел и присел на ее постель.
Он был в одних трусах, босой и мелко дрожал от ночной прохлады.
- Зачем вы здесь? - чуть слышно спросила она.
- Я не могу уснуть… - он взял ее за руку. - Я давно хотел вам сказать, Снежана…
- Не надо, Вениамин Абрамович, - освободила ладонь она.
- Надо! - прошептал он и опять завладел ее рукой. - Надо…
- Нет! - попыталась отнять руку Снежана, но добилась только того, что одеяло сползло вниз. Тонкий сатин ночной рубашки натянулся, ясно обрисовывая влажные соски и тяжелые полушария ее полной молока груди.
- Снежана… Я не могу больше без вас, - зашептал Вениамин Абрамович, теряя голову, и принялся целовать ее пальцы, запястье, предплечье. - Я люблю вас…
- Нет! - ошеломленно вскрикнула она, отталкивая его. - Это нельзя!
- Но, почему? - поднял он непонимающие глаза. - Почему? Ведь вам уже можно… Уже пгошло почти тги месяца после годов!
- Не поэтому! - снова подтянула одеяло к подбородку Снежана. - Я замужем!
