Кассандра Клэр - Город костей
– Скажи, что это ложь. – Джейс буравил взглядом скатерть.
Клэри с трудом сглотнула:
– Не могу.
Валентин улыбнулся:
– То есть ты признаешь, что я говорил правду?
– Нет! – отрезала Клэри, не глядя на Валентина. – Вы лжете, но свое вранье разбавляете частицей правды.
– Это становится утомительным, – вздохнул Валентин. – Если хочешь услышать правду, Кларисса, вот тебе правда. Судя по тому, что рассказывают о Восстании, ты считаешь меня изувером, так?
Клэри промолчала, с тревогой глядя на перекосившееся лицо Джейса. Тем временем Валентин безжалостно продолжал:
– Все очень просто. Этим историям нельзя верить, они, выражаясь твоими словами, «вранье, разбавленное частицей правды». На самом деле Майкл Вэйланд – не отец Джейса. Вэйланда убили во время Восстания. Под его именем я скрылся из Города стекла со своим собственным сыном. Проблем с заменой имени не возникло, так как родни у Майкла Вэйланда не было, а его близких друзей, Лайтвудов, выслали из страны. Майкл Вэйланд также сыграл довольно неприглядную роль в Восстании, и мне пришлось принять его позор на себя. Я уединился с Джейсом в усадьбе Вэйландов: читал книги, занимался воспитанием сына и ждал… – Валентин задумчиво постучал по ободку бокала. Клэри бросилось в глаза, что он левша, как и Джейс. – А через десять лет я получил письмо. Автор послания заявлял, что знает мое настоящее имя и, если я не соглашусь на определенные условия, он раскроет правду. Я даже не догадывался, кто написал письмо. Впрочем, это не имело значения. Главное, что я не собирался поддаваться на шантаж, а кроме того, раз мое убежище перестало быть тайным, автор письма не успокоится, пока не поверит в мою смерть. Тогда с помощью Блэквелла и Пэнгборна мне пришлось вторично инсценировать гибель, а Джейс в целях безопасности был отправлен в семью Лайтвудов.
– И вы позволили сыну все эти годы думать, что его отец погиб? Какая подлость!
– Не надо! – Джейс закрыл руками лицо. – Клэри, не надо!
– Да, Джонатан думал, что я погиб, что он сын Майкла Вэйланда, иначе Лайтвуды не защитили бы его. У них имелся должок перед Майклом, а не передо мной. И любили они Джейса как сына Майкла Вэйланда, а не Валентина Моргенштерна.
– Может, они любили Джейса просто так, а не за то, что он чей-то там сын?
– Трогательная версия, однако неверная. Я слишком хорошо знал Лайтвудов. – Казалось, Валентин не замечал, что добивает Джейса. – В конце концов, это уже неважно. От Лайтвудов требовалось лишь защитить моего сына, а не становиться для него приемной семьей. У Джейса есть семья: у него есть отец.
Из груди Джейса вырвался непонятный звук. Он оторвал руки от лица:
– Моя мама…
– Сбежала сразу же после Восстания, – безжалостно продолжал Валентин. – Я был в опале. Не инсценируй я собственную смерть, Конклав обязательно выследил бы меня. Решив порвать все прежние связи, Джослин скрылась. – Боль в его голосе была ощутима, но Клэри не верила ни единому слову. Валентин всегда ловко манипулировал людьми. – Я и не догадывался о ее беременности. Джослин носила тебя, Клэри. – Он улыбнулся, медленно проведя пальцами по бокалу. – Однако нет ничего сильнее зова крови. Волей судьбы наша семья в сборе. Стоит лишь воспользоваться порталом – и мы снова в Идрисе, в усадьбе.
Джейса слегка передернуло, но он молча кивнул, не отрывая взгляда от своих рук.
– Мы наконец-то воссоединимся там, и все встанет на свои места.
«Если не считать, что твоя жена в коме, сын чуть не сошел с ума от последних новостей, а дочь смертельно ненавидит собственного отца. Замечательное воссоединение!» – подумала Клэри. Однако вслух произнесла лишь:
– Я никуда с вами не поеду. И мама тоже.
– Клэри, он прав! – выпалил Джейс. – В Идрисе мы сможем во всем разобраться.
В этот момент снизу донесся страшный грохот, словно обрушилась одна из стен здания.
Несмотря на сильнейшее душевное потрясение, Джейс мгновенно вскочил на ноги. Его рука потянулась к оружию.
– Отец, они…
– Идут сюда, – закончил фразу Валентин, поднимаясь со стула.
В коридоре послышались шаги, и в следующую секунду дверь распахнулась: на пороге стоял Люк.
Клэри вскрикнула: джинсы и рубашка Люка были в темных пятнах, на лице кровь казалась жуткой бородой, с алых до запястий рук стекали на пол красные капли. Клэри бросилась к Люку с единственным желанием: повиснуть на нем, как в детстве, когда ей было восемь лет.
Большая ладонь Люка легла на затылок Клэри, он ласково прижал девушку к себе:
– Не переживай, кровь не моя.
– А чья? – раздался голос Валентина.
Люк обнял Клэри за плечи, давая понять, что она под его защитой. Валентин прищурился, явно что-то прикидывая. Рядом с ним в выжидательной позе стоял Джейс. Раньше Клэри никогда не видела, чтобы он колебался.
– Пэнгборна, – ответил Люк.
– Вырвал бедняге глотку зубами?
– Вообще-то не зубами, а вот чем. – Люк показал длинный кинжал. На рукоятке сверкнули синие камни. – Узнаешь?
Валентин помрачнел:
– Да.
Клэри задумалась, помнит ли Валентин свои недавние слова: «Это черкесский кинжал, и у него есть пара».
– Семнадцать лет назад ты вручил его мне, предложив совершить самоубийство, – проговорил Люк. Его оружие было длиннее, чем кинжал с красным камнем у Джейса за поясом. Кинжал Люка с острым, как игла, кончиком приближался по размерам к небольшому мечу. – И я действительно чуть не свел счеты с жизнью.
– А я не отказываюсь от своих слов, – печально заметил Валентин. – Я хотел спасти тебя от самого себя, Люциан, но в итоге совершил огромную ошибку. Если бы не моя тогдашняя слабость, ты бы умер как человек.
– Как человек, подобный тебе? – В голосе Люка послышались знакомые нотки: таким тоном он частенько разговаривал с Клэри, уличая ее во лжи и притворстве. Однако, судя по горечи в голосе Люка, его любовь к Валентину переросла в лютую ненависть. – Человек, который приковал к кровати свою жену, чтобы выпытать у нее важные сведения? Это, по-твоему, достойно звания человека?
Джейс перевел взгляд на Валентина, лицо которого на мгновение исказила гримаса злобы.
– Никто ее не пытает. Я хочу оградить Джослин от опасности.
– От опасности? – Люк шагнул в комнату. – Единственный источник опасности – это ты! Джослин всю жизнь убегала от тебя!
– Я любил ее, – возразил Валентин, – и никогда бы не причинил вреда. А настроил ее против меня ты.
Люк засмеялся:
– Поверь, Джослин не требовалось настраивать. Она возненавидела тебя по собственной инициативе.
– Не лги! – взревел Валентин, вытаскивая из ножен меч. Матовое черное лезвие, украшенное серебристыми звездами, уперлось Люку в грудь.
Джейс шагнул к Валентину:
– Отец…
– Ни слова, Джонатан! – заорал тот, но было уже поздно.
– Джонатан? – Люк потрясенно взглянул на Джейса.
– Не смейте так меня называть! – Янтарные глаза молодого человека сверкнули. – Иначе я убью вас собственными руками!
Люк, не обращая внимания на лезвие, нацеленное ему в сердце, не отрывал глаз от Джейса.
– Мама гордилась бы тобой, – тихо произнес он.
– У меня нет матери! – У Джейса тряслись руки. – Женщина, которой я обязан своим рождением, бросила собственного сына еще в младенчестве!
– Мама не бросала тебя. – Люк медленно перевел взгляд на Валентина. – Не думал, что у тебя хватит духу использовать свою собственную плоть и кровь как наживку!..
– Хватит! – За внешней невозмутимостью Валентина крылась бешеная ярость. – Отпусти мою дочь, или я убью тебя.
– Я вам не дочь! – выпалила Клэри.
Люк оттолкнул ее от себя:
– Беги! Спрячься в безопасном месте!
– Я не оставлю тебя!
– Без разговоров! Беги! – Люк уже заносил кинжал для удара. – Я сам разберусь!
«Может, позвать на помощь Аларика?» – лихорадочно соображала Клэри по пути к двери.
Внезапно путь ей преградил Джейс. Клэри забыла, что он умеет передвигаться быстро и бесшумно, как кошка.
– Ты с ума сошла! – зашипел он. – Входная дверь сломана! Скоро сюда повалят Отреченные.
– Пусти…
– Чтобы тебя порвали на части? Ни за что! – Юноша схватил Клэри мертвой хваткой.
Сзади раздался тяжелый лязг металла: Валентин сделал выпад, который Люк тут же парировал. Противники обменялись серией быстрых ударов.
– Они сейчас зарежут друг друга! – прошептала Клэри.
Глаза Джейса сделались почти черными.
– Ты не понимаешь. Только так…
Он замолк на полуслове: Люк преодолел защиту Валентина и нанес ему удар в плечо. Из раны на белую рубашку хлынула кровь.
Валентин, откинув голову, расхохотался:
– Неплохо! Не думал, что ты знаешь этот прием.
– Ты сам меня научил.
– С тех пор много воды утекло. Ты, наверное, и забыл, как сражаться оружием. Да и зачем, когда есть когти и клыки…
– Как раз ими я и вырву твое сердце.
Валентин покачал головой:
