Кассандра Клэр - Город костей
Однако Клэри уже вытащила из-за пояса кинжал. Сейчас она убьет этого человека! Сейчас!
Джейс поймал ее руку:
– Остановись!
Клэри не поверила своим ушам:
– Джейс!
– Клэри, – твердо произнес он, – это мой отец.
23
Валентин
– Вижу, я не вовремя, – сухо заметил Валентин. – Не сочти за труд, сынок, скажи – кто это? Дочь Лайтвудов?
– Нет, – отозвался Джейс. Несмотря на усталость и печаль в голосе, он не выпустил запястье Клэри. – Это Клэри. Кларисса Фрэй, моя подруга. Она…
Черные глаза Валентина изучающе оглядели ее, начиная с растрепанных волос и заканчивая ободранными кроссовками. Его взгляд впился в кинжал, который она по-прежнему сжимала в руке.
На его лице отразилась смесь изумления и раздражения.
– Откуда у вас этот кинжал, юная леди?
Клэри холодно ответила:
– Его мне дал Джейс.
– Еще бы! – мягко произнес Валентин. – Можно посмотреть?
– Нет! – Клэри шагнула назад, словно опасаясь, что он бросится на нее. В следующий миг кинжал выскользнул из пальцев Клэри. Джейс с виноватым выражением лица забрал оружие. – Джейс! – зашипела она, вложив всю обиду за его предательский поступок.
– Ты не понимаешь, – бросил он Клэри и с глубоким почтением, от которого Клэри замутило, вручил Валентину кинжал. – Пожалуйста, отец.
Тот изучающе повертел оружие в больших ладонях:
– Это черкесский кинжал, и у него есть пара. Смотри, на рукоятке высечена звезда Моргенштернов. – Он показал клеймо Джейсу. – Странно, что Лайтвуды ничего не заметили.
– А я им и не показывал свое оружие, – признался Джейс. – Они не лезли в мои личные вещи.
– Конечно, не лезли, – кивнул Валентин. – Лайтвуды были в полной уверенности, что ты сын Майкла Вэйланда.
Джейс убрал кинжал за пояс:
– Я тоже.
Клэри поняла: он не прикидывается и говорит совершенно серьезно. Джейс свято уверовал, что Валентин – его вновь обретенный отец.
Ее захлестнула ледяная волна отчаяния. Клэри уже привыкла, что Джейс бывает злым, агрессивным, подчас жестоким, но его новое состояние – уязвимость и тихая радость от свершившегося чуда – здорово напугало ее.
Валентин изучающе смотрел на Клэри:
– Тебе лучше присесть.
Она упрямо скрестила руки на груди:
– Нет!
– Как угодно. – Валентин уселся во главе стола. Вслед за ним возле недопитой бутылки вина сел и Джейс. – Когда ты услышишь мой рассказ, то очень пожалеешь, что не села.
– Не волнуйтесь, я сообщу, если что, – отрезала Клэри.
– Хорошо! – Валентин откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой.
Воротник рубашки распахнулся, и Клэри заметила шрамы на его груди: такие же, как у Джейса, такие же, как у всех нефилимов. «Жизнь Сумеречного охотника – это шрамы и убийства», – вспомнились ей слова Ходжа.
– Клэри… – произнес Валентин, словно пробовал имя на вкус. – Это уменьшительное от Клариссы? Я бы не выбрал такое имя. – Его губы скорбно опустились вниз.
«Он знает, что я его дочь, – пронеслось у Клэри в голове, – но не подает виду. Интересно – почему?.. Все ясно: из-за Джейса».
Она бросила умоляющий взгляд на Джейса, но тот неотрывно смотрел на бокал с красным вином. Грудь его быстро вздымалась и опадала.
– Честно говоря, меня не волнует, что бы выбрали вы.
– Не сомневаюсь. – Валентин подался вперед.
– Вы Джейсу не отец! – выпалила она. – Не надо врать! Его отец Майкл Вэйланд, и Лайтвудам это известно. И кстати, не только им.
– Лайтвудов ввели в заблуждение. Они до сих пор искренне верят, что Джейс – сын их друга, Майкла Вэйланда. Конклав уверен в том же самом. Даже Безмолвные Братья не догадываются, кто настоящий отец Джейса. Впрочем, скоро это станет всем известно.
– А как же кольцо Вэйландов?..
– Ах да! – Валентин взглянул на кольцо Джейса, сверкающее, как змеиная чешуя. – Кольцо! Забавно, как «М», перевернутая вверх ногами, становится похожей на букву «W»! Конечно, если бы вы присмотрелись к кольцу повнимательнее, то обязательно пришли бы к выводу, что у рода Вэйландов довольно странный символ – падающая звезда. На самом деле изображение звезды имеет непосредственное отношение к роду Моргенштернов.
Клэри непонимающе уставилась на Валентина:
– Не понимаю, к чему вы клоните.
– Я все время забываю, что примитивным дают очень поверхностное образование, – посетовал он. – Моргенштерн означает «утренняя звезда». Та к в Библии говорится о Люцифере: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы».[17]
Клэри передернуло.
– То есть Сатана?
– Или любой, кто пожертвовал огромной властью, отказавшись служить. Я, например, отказался служить коррумпированному правительству и за это поплатился семьей, собственностью, почти своей жизнью…
– Не надо было организовывать Восстание! В тот день погибли люди! Такие же Охотники, как вы!
Джейс чуть не опрокинул бокал с вином:
– Не перебивай, пожалуйста! Ты все неправильно поняла. Ходж говорил неправду.
– Конечно, неправду! – откликнулась Клэри. – Он сдал нас Валентину, потому что был его шестеркой!
– Нет! – настаивал Джейс. – До Чаши смерти мечтал добраться именно Ходж! Он и послал Пожирателей к твоей маме. Когда мой отец, в смысле Валентин, узнал об этом, то попытался остановить Ходжа. Валентин забрал Джослин, чтобы излечить ее, а не пытать.
– И ты купился на эту ерунду?! – возмутилась Клэри. – Валентин лжет! Ходж работал на него. Они оба хотели заполучить Чашу. Ходж подставил нас, но он лишь пешка.
– За Чашей смерти охотился Ходж! – возразил Джейс. – С ее помощью он мечтал избавиться от проклятия и сбежать до того, как отец расскажет Конклаву о его преступлениях.
– Ложь! – вскричала Клэри. – Я стояла в комнате, когда вы пришли за Чашей. Та к получилось, что меня не было видно, но я все видела и слышала! Ходж отдал Чашу, а вы взамен сняли с него проклятие. Он сказал, что не в силах сделать это сам.
– Я действительно снял с него проклятие, – медленно произнес Валентин. – Из жалости.
– Из жалости?! Вы не можете чувствовать жалость!
– Ну хватит, Клэри! – вмешался Джейс. Он раскраснелся, видимо, от выпитого вина. – Ты не имеешь права так разговаривать с моим отцом.
– Он тебе не отец!
Джейс посмотрел на Клэри так, словно она ударила его:
– Почему ты не веришь нам?
– Да потому, что она в тебя влюблена, – произнес Валентин.
Мертвенно побледнев, Клэри со страхом ждала, что еще он скажет. Она словно приближалась к пропасти, к чудовищному падению в никуда и в ничто. Перед глазами все поплыло.
– Что? – В голосе Джейса слышалось изумление.
Валентин с любопытством рассматривал Клэри, будто пришпиленную к доске бабочку.
– Ей не нравится, что ты стал мне доверять и теперь смотришь на все моими глазами. Это конечно же не так. Если бы ты могла заглянуть в свои воспоминания, – обратился он к Клэри, – то поняла бы, что я прав.
Разрываемый противоречивыми чувствами, Джейс поднялся из-за стола. Клэри поняла, как ему сейчас нелегко.
– Клэри, я…
– Сядь! – приказал Валентин. – Пусть сама додумается, Джонатан.
Джейс немедленно подчинился.
Борясь с головокружением, Клэри лихорадочно соображала.
– Джонатан? Я думала, тебя зовут Джейс. Ты соврал мне?
– Нет. Джейс – это уменьшительное.
А вот и пропасть!
– А полное имя?
Джейс удивленно смотрел на Клэри, видимо не понимая, почему она придает его имени такое значение.
– Джонатан К…
Клэри не ему дала договорить:
– Д. К… Джонатан Кристофер…
Пропасть разверзлась. Впереди зияла черная пустота.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Джейс.
Раздался невозмутимый голос Валентина:
– Джейс, я просто не смог рассказать тебе все до конца. Твоя мама не умерла при родах, она бросила собственного сына до того, как ему исполнился год.
Джейс с силой сжал ножку бокала. Клэри на миг показалось, что стекло сейчас треснет.
– Моя мать жива?
– Жива, – подтвердил Валентин, – и более того, спит в одной из спален этажом ниже. Да, Джонатан, – произнес он, предупреждая следующий вопрос, – Джослин – твоя мама, а Клэри – сестра.
Рука Джейса дернулась, из опрокинутого бокала на белоснежную скатерть потекло темно-красное вино.
– Неправда! – Его лицо приобрело землистый оттенок. – Это какая-то ошибка… Не может быть…
Валентин невозмутимо смотрел на сына.
– Еще вчера ты был сиротой, Джонатан, – тихо произнес он, – а теперь обрел отца, мать и сестру, о которой даже не подозревал.
– Клэри не может быть мне сестрой. Иначе…
– Иначе что?
Джейс не ответил, но его жуткий вид говорил сам за себя. Обойдя на ватных ногах вокруг стола, Клэри протянула руки к Джейсу.
Он резко отпрянул от нее:
– Не надо!
Ненависть к Валентину разгорелась в Клэри с новой силой, горло судорожно сжалось от подавленного рыдания. Валентин специально не признался, что она его дочь. Он разыграл все как по нотам, позволив Джейсу думать, что Клэри знала все с самого начала. А теперь вывалил правду и хладнокровно наслаждался эффектом. Ну почему Джейс не замечает, сколько в Валентине ненависти?!
