Владимир Синельников - Приключения порученца, или Тайна завещания Петра Великого (СИ)
Я с великой радостию вспоминаю нашу с тобою свиданию в Селенгинске, когда вы все гостили у меня. Вспоминаю и друга нашего, Абрама Петровича. Поговаривают, что ныне он вышел в отставку и проживает в своём имении. Я писал ему туда, но ответа не получил. Жаль, буду писать ещё. Привязались мы к нему душою нашей. Геройский и честнейший вышел из него офицер, достойный сын своего отечества! И это всё благодаря твоим трудам и воспитанию.
Я всё время вспоминаю наше с тобой предприятие в горах и пустынях Циньской державы, как ты меня из полона чужеземного вызволил и какие подвиги совершил ради дружбы нашей, ради справедливости. Я и моя семья будем тебе благодарны по гроб жизни. Поверь, это слова не пустые, а идущие от самого сердца.
Но теперь по существу моего письма. Как ты помнишь, в вызволении меня, неоценимую услугу нам оказал наш обчий приятель по африканскому походу старец Ван Хо. Этот загадочный старец недавно объявился у нас в Селенгинске, с целью столь необычной, столь и загадочной. Он поведал мне, что является представителем неких высших сил, которые хотели бы со мною обговорить ихние дела и поспособствовать ихним целям, которые я по незнанию своему и скудоумию так и не понял. Он вёл со мною долгие разговоры, пытаясь разъяснить суть событий нашей жизни и нашу роль в этих событиях, роль в событиях настоящего и будущего. Он так заболтал меня, что уговорил совершить с ним поездку в дикий тибетский край, к священной горе Кайлас. Подробности путешествия я описывать не стану, но Предприятие это было очень опасным и трудным, да и годы мои уже не те. Но господь нас хранил в пути, и через три месяца мы оказались с ним в самом центре Асии. Там он ввёл меня в некую пещеру, где я оказался на собрании людей странных и загадочных. Удивительно, но присутствовали и были там и наши знакомые, маршал Яков Брюс и небезызвестный тебе аглицкий мастер боксу сер Грффитс, и много другого разного народу. И что удивительно, они вроде бы и говорили, но молча. Хотя я их и понимал, вернее понимал слова, но не понимал их смысла. Обращаясь ко мне, они напомнили мне о странном видении, которое посетило нас с тобою в Африканской пустыне, о тех знаках, которые явились нам во сне, и о том луче, который исходил из Горы Духов. Я всё это припомнил, но объяснения не нашёл. Тогда Ван Хо разъяснил мне вообще непонятное. Эти люди (и людьми их назвать-то нельзя, скорее демоны) не есть наши современники, а посетители нашего мира из будущего. Они де стража времени. То есть следят, что бы в нашем мире всё происходило по определённому ими плану, для того, что бы будущий наш мир, стал таким, как они его покинули…. Тут я чувствую, что схожу с ума, даже когда пытаюсь объяснить, то, что они мне рассказали. В это не возможно было поверить, но они говорили очень убедительно.
Дорогой Алёха, они настоятельно просили, что бы я уговорил тебя уничтожить тот документ, который привёз Абрам Петрович (ты догадываешься о каком документе идёт речь). Они також сказали, что своим вмешательством ты всё время нарушаешь обчую картину нашего мира, их план, и поэтому они не могут вернуться в свой мир. Говорят, что в древние времена бывали такие богатыри, которые тоже действовали не по ихнему плану, и тогда они ставили на ихнем пути «Богатырские Камни, коие должны были оградить их от неправильных действий. Но в каждом поколении находились герои, вроде тебя, которые шли наперекор судьбе и нарушали ихние планы. Они настоятельно умоляли меня привлечь тебя к сотрудничеству с ними, что бы ты им послужил, в силу твоих способностей исполнить любое поручение.
Поверь мне, пишу тебе не только по ихнему поручению, а от всего чистого сердца. Рассказать этого не могу никому, но и держать тебя в неведении тоже было бы бесчестно. Мне кажется, что тебе и нашему другу Абраму Петровичу угрожает страшная опасность. Я обязан был тебя предупредить.
Засим прощаюсь, крепко обнимаю и надеюсь на скорую встречу.
Твой друг Савва Рагузинский (Лукич)
В Красноярский Край, город Селенгинск,
графу Иллирийскому, Рагузинскому Савве Лукичу
От лейтенанта в отставке Синельника Алексея.
Писано марта 20 1732 года
Дорогой друг Савва. Спасибо за письмо. Я и моя семья ныне пребываем в порядке. Раиса Ефимовна тебе кланяется и тако ж передаёт приветы Тебе и твоей молодой супруге, Елен.
Спешу сообчить, что детишки мои в полном порядке, Ванечка учится в Полтавской гимнасии, Дашенька растёт просто красавицей, а недавно у нас родился и ещё один сынок и назвали его в честь отца Раисы, Ефимом. Мы пережили большое горе, батюшка Рахелечки, Хаим Бен Иаков недавно скончался от местной лихорадки. Вот мы и решили назвать сына в честь деда, моего близкого друга и сотоварища.
Прочитал твоё письмо и долго был в недоумении и раздумьях. Я такоже, как и ты, много размышлял о странностях, коие происходили в нашей бурной жизни. Ты мне много разъяснил, но я всё одно ничего не понял. Понял токмо одно, что кто-то хочет меня опять взять на службу для выполнения всяких поручениев. Не вдаваясь в подробности объяснений, сразу отвечаю – НЕТ. Я за свою нелёгкую жизнь выполнял всегда чью-то волю, совершая добрые и дурные поступки. На моей совести столько греха, на руках столько крови. Я хочу покоя и нормальной семейной жизни. Остаток дней своих буду служить токмо вечной любви и супруге своей Рахели и детишкам своим – Ванечке, Дашеньке и Ефимочке. А також несчастным трудовым крестьянам своим, что бы почувствовали они, наконец, свободу и радость бытия. И я больше не желаю исполнять чужую волю, а хочу жить токмо по совести. В отношении документа, о котором ты мне намекал, то пусть твои новые друзья не беспокоятся. Он никогда не увидит света. Я слишком дорожу жизнию и благополучием друга нашего, Абрама Петровича. А за предупреждение спасибо.
Огромный привет семье твоей, супруге Елен, и матушке её, Марте. Кстати, я понял, кто она такая на самом деле. Мы искали её в одном месте, а она оказалася в Италии. Чудно! Но ты поступил очень по совести. Ты благородный и мудрый человек, Савва. И лучше друга у меня не было и не будет уж.
С великим и искренним уважением и любовию Синельник, АлексейАлексей Кириллович Синельник был убит во время крестьянских волнений в Малороссии в апреле 1737 года. Имение было сожжено. Семья его спаслась в Полтаве. Судьба документа – завещания Петра Великого, до сих пор не известна.
12 ноября 2014 года, Холон, 1.16
Послесловие
(оправдание)
Ну вот, наконец-то и закончил я свой первый труд. Испытываю некоторое опустошение и разочарование. Так много хотелось сказать, так много хотелось вложить в эту историю с наследником Петра 1! Но по завершении чувствую, что не удалось, банальщина так и прёт. Всё-таки писательство – это профессия, а я дилетант А переписывать и править не хочется. Пусть будет, как есть. Что сделано, то сделано.
Поначалу замысел был чисто исторический, рассказать о возможном ходе исторических событий, многие детали которых являются загадкой и по сей день. Такая, можно сказать историческая фантастика. Пользовался я самыми популярными источниками, общепринятыми местами. Хотя многие официальные документы, известные историкам, официальная переписка, указы Петра, записки современников, начисто опровергают мою версию событий. Ну и что? Достоверность этих документов тоже надо бы тщательно проверить.
Мне не давала покоя одна мысль. Почему А. С. Пушкин с 16 своих лет стал невыездным и сидел в России, как пленник. И ещё, почему барон Геккерен 20 лет добивался посольского места в России, и почему так страстно провоцировал Пушкина на дуэль? Версия о заговоре, против поэта Земли Русской начисто отметается мною по следующим причинам.
1. Гибель Пушкина была чистой случайностью. Он был одним из лучших стрелков в России и лучшим фехтовальщиком. По сути, Дантес был обречён. Зачем же тогда дуэль? А вот зачем. Указом Николая дуэли были запрещены, и в случае гибели или тяжёлого ранения Дантеса, Пушкина ждала вечная каторга (в лучшем случае). То есть Пушкина надо было дискредитировать. Для чего? Может быть, что бы убрать ЗАКОННОГО претендента на трон? Ведь все Романовы после Петра 3 фактически были узурпаторами и не имели к правящей фамилии никакого отношения.
