Константин Калбазов - Росич
Сейчас он также не загадывал на долго. Он хотел только оправдать доверие Семена Андреевича, и по возможности сберечь жизни уже повзрослевших, но все еще пацанов, хотя и знал точно, что одну из жизней ему ни как не сберечь. А ради этого ему не жаль было и умереть, но умереть по глупости и впустую ему ни как не хотелось. Именно поэтому он сейчас крался тенью, сохраняя крайнюю осторожность.
Как не часты были патрули, но диверсантам удалось подобраться к ограде сзади дома местного богатея огороженного уже нормальным забором. Со стороны улицы охраны не было, патруль только что миновал этот участок и во внешнем охранении появилось окно. Фролов и Тимоха сохраняя тишину, быстро метнулись к забору и замерли возле него. За забором находился маленький садик и от туда доносились приглушенные голоса. Говорили двое, но был ли там еще кто, было не понятно.
Фролов посмотрел на напарника и понял, что совершил ошибку не взяв с собой кого ни будь покрепче, кто смог бы приподнять его особо не напрягаясь. Но как говорится, взял карты, играй. Придется довериться Тимохе.
Знаками дав понять пареньку, чего от него хочет, Фролов сцепил руки в замок перед собой и Тимоха утвердительно кивнув вставил ногу в руки командира, как в стремя, после чего медленно поднялся в верх, поддерживаемый сильными руками и держа маузер на изготовку.
Видимость была практически нулевой и если бы солдаты безбожно не нарушали устав гарнизонной и караульной службы, он ничего не увидел бы. Однако к счастью для него и к несчастью для японцев эти двое курили на посту отвернувшись к забору и пряча сигареты, от возможного появления начальства со стороны дома, но прекрасно демаскируя себя перед появившимся над забором стрелком.
Два быстрых, практически слившихся в один хлопка и Тимоха кошкой скользнул на забор, а затем мягко практически бесшумно спрыгнул на землю уже по ту сторону. Фролов буквально замер, не веря в то, что его ученик никогда не отличавшийся особой меткостью в скоростной стрельбе, так споро смог уложить двоих часовых. Но из за забора не доносилось больше ни звука и только Тимоха заскреб по забору ногтями призывая своего старшего товарища.
Быстро преодолев забор Фролов обнаружил присевшего с оружием на изготовку парня. На немой вопрос командира, боец лишь мотнул головой немного в сторону и вперед. Не удержавшись, Николай приблизился к телам часовых. Чудны дела твои Господи. Два выстрела с минимальным интервалом и два трупа, один с аккуратной дырочкой во лбу и второй с выбитой глазницей. Нет конечно до часовых было не более десяти шагов, но однако силен.
Плюнув через левое плечо, что бы не сглазить, Фролов двинулся вперед сопровождаемый словно тенью, напарником. Слишком, все шло гладко, настолько гладко, что казалось не реальным. Присев под освещенным окном, Николай быстро перекрестился и отстранившись немного в сторону, чтобы не быть замеченным находящимися в комнате, заглянул в окно.
В первой комнате он обнаружил нескольких офицеров, старший из которых был в майорском чине и это его несколько огорчило. Оставалось еще одно окно, которое выходило в сад, остальные были обращены во двор. Мысленно попросив благословения Господа, он скользнул к другому окну и на его лице тут же появилась довольная улыбка.
За прозрачным стеклом, в довольно просторной комнате над стоящим по средине столом склонилось не менее десятка офицеров и как минимум трое из них с генеральскими погонами на плечах. Становилось понятным почему так много кавалеристов собралось в деревне. Не иначе как эскорт для прибывших генералов, которых не должно было быть здесь. Больше испытывать удачу было ни как нельзя.
Бросив маузер висеть на ремне, Фролов быстро извлек две гранаты и зубами выдернул из них кольца, Тимоха с секундным опозданием сделал тоже самое, а затем они практически разом метнули гранаты в комнату.
Послышался звон разбитого стекла, резкие хлопки капсюлей запальников, стук упавших на пол и покатившихся по нему тяжелых металлических болванок, недоуменные голоса офицеров, а затем раздавшиеся каскадом разрывы гранат. Над присевшими бойцами одновременно с разрывами из окна выметнулись пламя, ударная волна и часть осколков, а затем наступила мертвая тишина.
Фролов метнулся в окно, перекатился и вскочил на ноги держа маузер на изготовку, следом влетел Тимоха. На улице послышались крики, но Фролов слушал только то, что творилось внутри. Наконец в углу комнаты послышался слабый стон и Николай послал на звук две пули. Два хлопка и вместо стона раздался слабый всхлип, так же сразу стихший. В темноте было просто невозможно увидеть ничего, как и определить все ли погибли, керосиновые лампы горевшие до этого погасли. Но судя по ощущениям в комнате живых кроме них двоих не осталось. Впрочем и не мудрено, четыре гранаты, масса осколков, скорее было удивительным, то что один из японцев оказался раненным.
Вдруг послышалась какая-то возня справа, а затем три хлопка, вскрик и звук падающего тела. Явно кто то пытался ворваться в дверь и был встречен Тимохой. На крыльце послышались множественные шаги и Фролов метнул во двор еще одну гранату, Тимоха во всю стрелял по дверному проему, уложив еще кого то, наконец со двора раздался взрыв, а следом стоны и крики.
Все Тимоха! Деру! Прикрывай,- выкрикнув это Фролов выметнутся в окно и перекатившись встал на одно колено быстро поворачиваясь в стороны. Справа появилась группа выделяющаяся на общем темном фоне более густой темнотой и он открыл по этой массе частую стрельбу. Оттуда послышались стоны и хлесткий треск винтовочных выстрелов, правое предплечье обожгло жуткой болью, но это длилось только мгновение, затем он забыл об этом, продолжая отстреливаться, прикрывая выскочившего следом паренька.
Прикрывая друг друга, лихорадочно меняя магазины и время от времени метая в преследующих их солдат, стремительно тающие гранаты, диверсанты начали прорываться к окраине деревни.
***
Занимавшийся рассвет был кроваво красный. Добрая примета, значит день будет ясным и солнечным. Но только это ни как не могло улучшить настроение бродившего среди изрытых разрывами снарядов полковника.
То и дело он натыкался на тела погибших и каждый раз по его лицу пробегала тень. Здесь кругом лежали его солдаты и офицеры до конца исполнившие свой долг.
Конечно солдат противника полегло гораздо больше, но они были там, перед бруствером. Японцам удалось захватить траншеи только в центре позиций полка, этот же участок остался для них непреодолимым, самый близкий погибший японский солдат был замечен Третьяковым не менее чем в пятнадцати шагах от окопов, ближе здесь они подойти не смогли.
Пройдя еще немного, он увидел скучившихся и жадно поглощающих горячую кашу солдат, рядом с ними, но все же несколько обособленно вкушал простую солдатскую пищу единственный оставшийся офицер, по иронии судьбы это был сам командир роты капитан Шварц.
Стрелки были измотаны и изгвазданы, что порося вывалявшаяся в луже, многие из них были ранены, были и тяжелые, хотя основную массу уже давно направили в тыл.
Увидев командира полка, капитан отложил котелок и быстро оправив китель под ремнем, надел изрядно помятую и пробитую пулями в двух местах фуражку и бросил руку к козырьку.
Вольно капитан,- остановил командира роты Третьяков.- Завтракайте, не отвлекайтесь.
Присоединитесь господин полковник?
Много каши осталось,- посмотрев на угрюмо завтракавших солдат и суетящегося вокруг них кашевара, спросил командир полка.
Изрядно,- не сдержавшись вздохнул Шварц.- Ну так как господин полковник.
Что же пожалуй не откажусь. Честно признаться со вчерашнего утра во рту ни маковой росинки, как закрутилось так… А-а что тут говорить.
Когда первый голод был утолен, Третьяков вновь обратился к ротному, который уже успел доесть свою кашу и из вежливости продолжал держать в руках котелок.
Какие потери?
Если считать тех кто не получил ни царапины, так вместе со мной двенадцать человек, а так в строю осталось тридцать пять человек, да двадцать тяжелых, кого смогли вывезти с позиций. Как смогли удержаться, даже не представляю.
А вам и не надо представлять, представлять нужно тем кто будет в штабах сводки верстать и читать их, вы же просто сделали это,- сказав это полковник поднялся на ноги и обернулся к сидящим неподалеку солдатам. Те в свою очередь заметив, что командир полка обратил на них свое внимание, быстро поднялись и построились, многим это далось с трудом, одного из солдат с кровавыми повязками на обеих ногах поддерживали двое товарищей, для того чтобы стрелять из положения лежа ноги не нужны, вот видать боец и остался, правда по его виду было заметно, что далось это ему ох как не легко.- Спасибо вам братцы,- Третьяков не чинясь, низко поклонился куцему строю в ноги.- Спасибо, что не дрогнули, что устояли. Одно скажу, стояли не зря. Сейчас дивизии уже на подходе к Дальнему, вот-вот город будет наш и наступление продолжится. Японские суда надежно заперты на рейде нашей эскадрой. Благодаря вам умылись сегодня япошки и еще умоются.
