Станислав Лабунский - Перстни Легатов
- Какая депортация?! – один криком заходится. – Я здесь родился, я здесь вырос, я никакого языка не знаю!
- Тебя в роддоме подменили, - ему Тихоня объясняет. – Поэтому ты здешний народ зельем травил и деньги не родные копил, а заграничные. А язык тебе без надобности, ты уже все сказал. Сделал признание чистосердечное. Прощай, милок, бог тебя простит, а я никогда.
Две тысячи триста одиннадцать человек мы за сутки отправили. Последний самолет на полосе стоит. Я часа два вздремнул, а так работал активно. Тайники выгребал и задержанных в салон загонял. Понимал, конечно, что на смерть их отправляю, но жалости не испытывал. Они свою судьбу заслужили.
Вспомнил про майора, в отделение вернулся. Выдернули милиционеров из камеры, по уколу им сделали и вопросы озвучили. Отделили ягнят от козлов. Пятеро нам генеральные доверенности на распоряжение имуществом подписали и на выход пошли. Во главе с майором.
Последний самолет в небо поднялся, самый активный чекист к нам с Тихоней подошел. Самый честный полковник. Ему есть куда стремиться.
- Область без руководства осталась и без управленческого аппарата, что делать будем? – спрашивает.
Мы имущества конфисковали на два годовых бюджета области. Заправки, элеваторы, заводы, банки. Один очень элитный поселок пустой стоит. Жестко сработали.
- Объявление дадим. Требуются умные и честные люди. Или брезгливые. Чтоб противно им было взятки брать. В таможню можно выпускников пограничников поставить. Смежные профессии. Двигать молодых вперед. Прорвемся, - говорю. – На фонд управления госимуществом у нас честный человек есть.
- Это вы, господин Смирнов? – уточняет.
- Некогда мне область поднимать. Масштабнее задачи есть. Принимай должность, Тихоня. Не все тебе воровскую кассу беречь, пора и для честных людей потрудиться на общее благо. Еще вопросы есть? – говорю.
- Да. Это из-за чего? Во всей стране тишина. Все только уши прижали и ждут, прилетит к ним «Черная мамба» или нет. Почему наша область под удар попала?
Помолчал я немного.
- Имеешь право знать. Поехали.
У меня водители знакомые. Лейтенант с сержантом, что меня брали. Ребята практически святые оказались, брали что дают, сами не вымогали. Не зря мне их убивать не хотелось. Тихоня с ними ругался на языке воровском, они ему иногда простым матом отвечали. Короче, подружились почти. Сели в машину, джип армейский, камуфляж «джунгли». Проехали по чистому и спокойному городу, уличная преступность еще вчера исчезла, все беспризорники в детском доме фруктами отъедаются. До банка добрались, идем все в хранилище.
- Помните, с чего все началось? – спрашиваю.
- Документы им были нужны, - сержант отвечает.
- Вот они документы, страховые и оценочные, - бумаги им показываю, - а вот и сам груз, - начинаю кубки, тарелки и подносы из золота на столы выставлять. – Помоги с салатницей управиться, Тихоня. Тяжелая, зараза.
Достал из бара бутылку вина, банк коммерческий, клиент всегда прав.
- Ну, выпьем из чаш золотых работы флорентинца Бенвенуто, стоимостью в полмиллиарда не наших рублей. Чтоб всякая дрянь к чужому добру руки жадные не тянула. Держитесь ребята дружней. Вам сейчас жить надо долго и умереть в один день. Берегите друг друга.
Выходим из кладовой, на пороге оборачиваемся, а пять бокалов на столе пентаграммой стоят и вино на золоте словно кровь. Да уж, погуляли.
- Мы с молодежью в баню пойдем, - наши планы оглашаю, - все неприятно пахнем, двое суток на ногах. Ты с нами, полковник или времени нет?
- Времени нет, но я с вами. У нас карьеры по баням и банкетам строятся. А я генералом стать хочу или губернатором. Еще не решил, что лучше.
- Генерал-губернатором, - советую.
Посмеялись.
Несолидно мне было заявлять, что вся эта кутерьма из-за однокомнатной квартиры вышла, и желания отдельно взятого майора на ней руки погреть. А так схема рабочая. Собирается человек уезжать. Сам со всех учетов снимается, имущество продает. Перед самым выездом у него документы на квартирку забирают, а его в тюрьму. Там ведь все невиноватые сидят, будет одним больше. Красота!
Народ причастность к большим суммам почуял и к высоким сферам.
- Занесло ворону в царские покои, да? – Тихоня предполагает.
- То, что мы с тобой в одной камере сидели, и область почистили еще не повод с тобой откровенничать. Вот за три месяца выведешь край родной в первую десятку успешных регионов, – скажу, - отвечаю.
После бани все новое одели. Я только ботинки прыжковые в пакет убрал, а одежду в корзину мусорную бросил. Никакая химчистка ее уже не спасет.
В Москву позвонил. Высокопоставленному другу. Тот слегка в шоке.
- В чем дело? – говорю. - Тут главное – натиск. Они от этого теряются. – Не всю же область вывезли, и даже ни одно село не сожгли. Далеко нам до маршала Тухачевского, который в Тамбовской губернии крестьян газом травил. Депортированы незаконно получившие гражданство лица. Все. Простая полицейская операция. А у нас на счетах заграничных шесть миллиардов евро. Как делить будем?
На самом деле десять с половиной, но нам с Умником деньги тоже нужны. У него челюсть, по телефону слышно, отпала, как у меня недавно.
- Это чистые деньги, - уточняю. – Недвижимость, предприятия, техника, рублевые счета у нас, сюда не входят. С ними сейчас областное КРУ занимается. Полковника ФСБ Симонова надо и.о. начальника ставить. Заслужил.
У собеседника первый шок прошел, за такие деньги людишек можно было прямо над аэродромом из самолета без парашютов выбрасывать, для экономии бензина.
Высказал он свои предложения. Я спорить не стал. Моя доля уже у нас с компьютером. Он цифры по области узнать захотел. Можно было и сказать, но я его в Контрольное ревизионное управление отправил. Пусть интерес центра чувствуют.
Так моя поездка домой безрезультатно и прошла. Хотел продать квартирку, да не вышло. Мне Тихоня четырехкомнатную в сталинском доме выделил. Наследство от майора. Я ему ключи от своей отдал. Не в камере же ему ночевать. Себе из общего добра он ничего не возьмет. За такое у блатных режут сразу, невзирая на былые заслуги. А тут и Умник заявку на сто литров воды из источника выдал. Мне тоже фляжка нужна. Для одного туберкулезного вора.
Раздал им гарнитуры фирмы «Умник». Проводили они меня до самолета.
Тихоня по салону походил, красное дерево ногтем поцарапал. Я стаканчики достал. Разлили токайское за отсутствием фалернского.
- Работа великого Леонардо да Винчи? – полковник спрашивает.
- Из тайника утащил, - признаюсь для установления контакта, - не видели их эксперты. Стаканчики и кольцо, - показываю на пальце, одел уже. – Но ширпотреба там короли Сицилии и Неаполя не хранили. Тихоня, у меня к тебе одна просьба.
- Говори. Всех перережем.
- Ну, не так резко. Соседей по подъезду воспитай в духе общечеловеческих ценностей, пожалуйста.
- Я им веки к бровям суровой ниткой пришью, чтоб на мир смотрели широко открытыми глазами и его красоте удивлялись. Через день будут строем ходить, - оскалился старый уголовник.
Тут я возражать не стал. Уж очень они мне надоели за эти годы.
Пожали мы руки на прощание. Симонов уже обязанности начальника управления исполнял, область случайно в честные руки попала. А губернатора решили через полгода выбирать. Всеобщим и прямым голосованием. Один человек – один голос.
А если народ выберет очередного забавного клоуна – пусть потом сам и смеется.
Взлетел самолет, и я привычно уснул. У меня впереди работа. В Зону пойду. Мы решили сразу в Чернобыле сесть. Там до вертолетной площадки триста метров добегу, вдоль речки до Темной Долины поднимемся, и если все будет нормально, на ферме сядем. А там опять на машинке покатаемся, канистры наполним, фляжку наберу, и скоренько назад на базу и опять в Смоленск. Тихоню водичкой поить.
Если опять все не пойдет само по себе, с моими планами не считаясь.
Тогда придется признать, что это место проклято.
Только мы и тогда покувыркаемся. Бороться и искать, найти и не сдаваться.
Глава 12.
«Провел прием жрецов в малом зале. Здесь есть маленькая хитрость. Их надо всех одновременно собрать. Тогда аппетиты служителей Юпитера охладят поклонники Изиды, а весталки переругаются с жрецами бога войны. А ты взываешь к разуму и даешь туманные обещания, еще более непонятные, чем речи авгуров и предсказания оракула.
Сегодня мне еще легче было. Рядом с креслом за спиной у меня проповедник христиан стоял, уже не бродяга, а жрец Пантеона. Думайте-гадайте, чтобы это значило. Серьезных вопросов никто не решал. Все на приеме историю Рима знали. Никакой враг ни республике, ни империи был не страшен. Самые страшные войны нашего государства – гражданские. Фразу Цезаря: «Жребий брошен, Рубикон перейден», любой мим знает. А что Цезарь речку перейдя начал рубить римские же войска своего соправителя по триумвирату Марцелла, один я помню. С братской крови начинался наш город, когда Рем с Ромулом в схватке сошлись, ей он однажды и захлебнется. Мой город стоял всем смертям назло и стоял бы еще целый век, но он однажды прогневал богов, и саваном стал ему снег. Возможно, что солнце взойдет еще раз и растопит над городом льды, но я боюсь представить себе вкус и цвет этой талой воды.
