Владимир Лошаченко - Русский хан
Предложил Наташе отвезти ее на работу.
– Нет, Володя, лучше подкинь до дома, я с папой на его служебной машине доберусь. Мам, возьму у тебя часть долларов – их пристроить нужно.
– Да хоть все забери, зачем они мне?
– Придет время – увидишь.
Снял со шкафа чемодан и отслюнил триста штук зелени. Сложил триста семьдесят тысяч баксов в большой пакет и, взяв из тумбочки родной паспорт с трудовой книжкой, подхватил под руку Наташу. Подвез ее до дома, вручил пакет:
– Передашь папе, он знает, что с этим делать. Ольге Петровне нижайший поклон, скажешь спасибо за дочку.
Девушка рассмеялась:
– Во сколько увидимся?
– Наташа, есть предложение: прихвати Элю и махнем вчетвером в Чернолучье.
– Я не против, позвони мне часа в три, – и назвала номер телефона. – Запомнишь?
– Конечно.
Мы расцеловались, и я покатил в нашу поликлинику – нужен больничный лист, а то получу в трудовую нехорошую статью. Оно мне надо?
В поликлинике, с трудом, но попал к участковому – пришлось применить гипновнушение и сунуть сотку в карман ее халата. Забрав больничный, поехал на завод, одним махом получил расчет и трудовую с нужной записью – уволен по собственному желанию.
По пути прихватил в магазине кое-чего из продуктов, домой явился с большой набитой сумкой. Согнал Семена с дивана, взялись за готовку обеда.
– Владимир, ты так ничего и не рассказал, что нас ждет?
– Война, Семен, самая страшная – Великая отечественная.
– Командир, нам не привыкать.
– Все верно, но мне кажется, ничего случайного с нами не произошло и не произойдет. Кто-то или что-то забрасывает нас в определенные времена, с целью, для меня пока непонятной вариантов много.
– Поживем – увидим, хан.
Отобедали, и я позвонил Наташе, она подтвердила – Эля согласна.
– Ну и ладушки, мы забираем вас у дома «Туриста» в семнадцать тридцать. До вечера. Семен, сегодня едем в Чернолучье, твоя Эльвира тоже будет.
– Так это здорово, нужно прихватить с собой чего-нибудь.
– Я продуктов взял, а ты сгоняй в магазин, купи пару бутылок шампани и полусухого.
– Яволь, командир.
Позвонил Игорю, после обоюдных приветствий обрадовал хорошей новостью – нашел через третьих лиц нужного человека.
– У него есть то, что ты заказывал. Запиши телефон.
– Диктуй номер, запомню.
Попрощались, и я связался с торговцем оружием. Переговорили, договорились о встрече на следующий день в карьере, по два человека с каждой стороны. Слегка напряг его кавказский акцент.
– Ладно, разберемся на месте.
Пришедший Семен, поставив вино в холодильник, сказал:
– Давай гитару с собой возьмем, девочек повеселим.
– Точно, ешкин кот – вот же она, родная, на ковре висит. Совсем про нее забыл.
– Что-то домой захотелось, в Казань.
– Ага, там тебя Елена Прекрасная заждалась поди.
– Да уж, – машинально потер щеку Семен, на которой частенько оставались следы семейных баталий.
Я глянул на часы – время.
– Подгоню машину, загрузимся и вперед, за девушками.
По дороге в центр сообщил Семену:
– Завтра встреча с поставщиком, «маслят» подкинет. У нас осталось всего по пять магазинов, а стрелять придется много.
– Не дай бог, – Скуратов суеверно сплюнул трижды через левое плечо.
– Сам не хочу.
Задумался. Не может быть, чтобы здесь наша миссия состояла в том, чтобы помочь в помощи родителям преодолеть будущий кризис.
«Может, основная задача – наш с Наташей будущий ребенок», – размышлял я про себя. Но в пекло войны зачем нас совать? Вряд ли мы вдвоем кардинально изменим ход военных действий. Гадание на кофейной гуще, пустая трата времени.
– Ты чего меня за рукав дергаешь?
– Командир, ты, когда в себя уходишь, не убегай далеко. Мы приехали.
К остановке подъехали за пять минут до назначенного времени. А вот и наши ласточки – сели, защебетали. «Волга», чуть слышно урча мотором, вынесла нас за пределы города, по правую сторону мелькала природа, по левую – промышленные предприятия, но вскоре они закончились. Показался пост ГАИ. Километров через десять в открытые окна машины стал врываться нормальный воздух, не отравленный выхлопными газами и вредными выбросами. Наконец въехали во двор коттеджа.
– Народ, предлагаю вначале на речку, а потом за стол.
– Мальчики, мы купальники забыли.
– Ничего страшного, мы не будем подглядывать, тем более все уже видели.
Притворно-негодующий писк, и коллектив скатился по лесенке на пляж. Вода за день хорошо прогрелась: течение в протоке гораздо медленней, чем в основном русле. Конечно, сравнивать нынешний Иртыш с тем, что в тринадцатом веке, просто некорректно – день и ночь. До чего, паскуды, речку довели! Партийные функционеры, осиновый кол им в глотку, издевались над природой как хотели. Придет время, и она ответит тем же.
Девушки, искупавшись за кустиками, присоединились к нам позагорать. Пристали ко мне, вот дай им рассмотреть татуировку.
– Ну смотрите, за показ денег не берут. Наташка вдруг заявила:
– У тебя тигр на груди живой. Мы все рты пооткрывали.
– Наташенька, иди сюда, в тенек, солнышко тебе, наверно, голову напекло?
– Вот только не надо из меня дурочку делать, – рассердилась девушка. – В прошлый раз у него другое выражение морды было, я точно помню.
Глазастая девчонка, мы с Семеном переглянулись. Она права на все сто, я сей фокус давно заметил. В свое время потребовал объяснений у Карчи, но стервец, по обыкновению, прикинулся дураком, и вразумительного ответа я не дождался.
– Да, ты права, Наташенька, у него, кстати, иногда глаза красным огнем полыхают, – я говорил чистую правду.
Девушка посчитала мое высказывание за неудачный прикол и негодующе фыркнула.
Голод сорвал нас с пляжа, понеслись домой. У ворот лежал смешной песик, черно-белого окраса: небольшого росточка дворняга с умными глазами.
– Заходи в гости.
– Ты его знаешь, Наташа?
– Конечно, соседская собачка, зовут Жучок.
– И у нас в деревне собака жила с такой кличкой, славный был песик, жаль, погиб после нашего отъезда. Хватит о грустном. Девушки, на кухню – готовьте ужин, продукты в холодильник.
– А что будут делать мужчины? – с невинным видом поинтересовалась Эля.
– У мужчин другая тяжелая работа, они займутся рассуждениями о бренности бытия и будут думать, как облегчить жизнь вам, дорогим женщинам.
Эля расхохоталась и убежала.
– Ну, командир, ты даешь, тебе политруком в армии служить.
– Думай, что говоришь, пойдем лучше по «соточке» примем. Гитару взял из машины?
– Нет.
– Тогда я в гараж, а ты на кухню, за коньяком.
Когда за нами пришли девушки, то они застали интересное зрелище. Мы с Семеном пели под гитару, а Жучок, забравшись на стул и закрыв глаза, самозабвенно нам подвывал. Девчонки ухахатались – потом весь вечер подкалывали нас по поводу хорового пения.
Ужинали при свечах, девушки пили вино, мы налегали на коньяк, но в меру. Снова попели под гитару, неожиданно сложился прекрасный дуэт – Семен с Элей. У нее оказался красивый и сильный голос. Посидев пару часиков, разошлись по комнатам.
Наташа, лежа в постели, спросила:
– А мне нельзя с тобой?
– Миленькая моя, там, где мы окажемся, наверняка идут боевые действия. Рисковать тобой и будущим ребенком не собираюсь. У меня в тринадцатом веке, кроме семьи, государство на шее и куча нерешенных проблем. Я не могу в одночасье бросить все на произвол судьбы. Но Родина моя здесь, и когда-нибудь я вернусь сюда окончательно.
– Странные вещи ты говоришь, Володя.
– Сейчас и не то услышишь. В силу некоторых обстоятельств у меня появились паранормальные способности. Они передаются по наследству. Не удивляйся, если наш ребенок в годовалом возрасте начнет читать и писать, а в школу его придется отдать в четыре года. Твоя задача дать ему хорошее образование – кто знает, может ему придется изменить судьбу России.
– Ты меня пугаешь, Володечка.
– Ничего не бойся. Разве я похож на монстра? Наоборот, я к людям всегда с добром. – «К хорошим людям», – уточнил я про себя. – Давай тебя посмотрим, – и откинул одеяло.
Глянул особым зрение: биополе чистое, равномерно полыхает золотом.
– Теперь посмотрим на весь организм. Вроде все в норме. А тут что? Наташа, у тебя аппендицит удаляли?
– Да, два года назад, такой уродливый шрам остался – перед тобой неудобно.
– Ерунда, сейчас от него избавимся.
Напрягся, ладони засветились золотисто-оранжевым цветом. Девушка от неожиданности охнула.
После пяти минут бесконтактной терапии от шрама осталась чуть заметная белая ниточка. Вижу: внутренний шов тоже рассосался, к утру вообще никаких следов не останется.
– Все, можешь оценить мою работу.
Девушка включила свет и подошла к зеркалу.
Повертелась, пытаясь найти шрам – бесполезно.
– Так не бывает, ты колдун и волшебник, – заявила Наташа.
– Ага, ты еще стариком Хоттабычем обзови. Иди ко мне.
