Андрей Горюнов - На пути Орды
– Пожалуйста. А ты бы мальчик, чем бутылки в одиннадцать вечера собирать, лучше бы уроки делал. А то, видишь, банка у тебя «люминивая»…
– А я уроки все сделал. Кроме одной задачи по физике.
– Плохо с физикой-то?
– Да нет, тройка твердая. Просто задачки дал наш сыч, – ну, ни на какой козе не подъедешь.
– А условие помнишь? Расскажи – посмеемся.
– Я сюда не веселить вас пришел. Мне домой пора и жрать хочется.
– Да ты не обижайся, разрубим твою задачку! А пожрать, мы и сами бы пожрали. Если было бы чего. Ну?
– «Ну», – повторил Аверьянов-младший. – Не запряг еще. Условие простое. Дано: пятьдесят копеек. Возвести в квадрат.
– Две тысячи пятьсот.
– Верно. У меня тоже так получилось на куркуляторе.
– Калькуляторе.
– Ага, на нем. А теперь переведите две тысячи пятьсот в рубли.
– Две тысячи пятьсот копеек – это двадцать пять рублей.
– Правильно. И извлеките квадратный корень.
– Квадратный корень из двадцати пяти – это пять рублей.
– Ну! Вот точно так же и у меня! А теперь вопрос: как это пятьдесят копеек в пять рублей превратились?
– Чего?
– «Чего-чего»? Возвели в квадрат, перевели в рубли, извлекли корень и в десять раз стали богаче. Как это? Ведь в квадрат возвести и извлечь корень – это туда-сюда… Взаимно обратные действия. С чего начнешь, тем и кончишь. А тут пятьдесят копеек стали пятью рублями. Почему?
– И говоришь, это задача по физике?
– Ага. Есть и такая физика. Финансовая.
– Да в общем-то да. Это задача на размерность, в сущности. В одном рубле – сто копеек. А в одном квадратном рубле десять тысяч квадратных копеек. Вот и все. Ты ж в квадрат возводил? Возводил. А потом по линейному соотношению в копейки перевел квадратные рубли. И тут попался. Это не задача, а пустяк. Легко тебе живется.
– Легко живется? Я, вон, бутылки, банки собираю… А будь у меня возможность в будущее слетать… Хе-хе! – лицо Алексея аж передернуло от удовольствия. – Тут все, что ты хочешь… Деньги, тачки, виллы, девки классные!
– Девки? – удивился кто-то из навигаторов.
– Ну да! – подтвердил Алексей. – Кабаки, бухаловка…
Он понимал, что пока он будет хоть чем-то интересен им, забавен с их точки зрения, его не выгонят. Чем дольше здесь пробыть, тем больше шансов зацепиться хоть за что-то. Их внимание необходимо привлечь к себе любым способом – задачкой, хамством, случаем из жизни… Чем угодно! Лишь бы они не выгнали.
– Послушайте, ведь перед нами восьмиклассник!
– Семиклассник, – поправил Аверьянов. – Перехожу в восьмой…
– Что ж с тобой дальше-то будет?
– Ну, уж такого ужаса, как с вами-то, не будет. Всю жизнь за грош горбатиться.
– А ты от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Еще, глядишь, как мы, – ученым станешь…
– Ну нет! Уж это – ни за что!
– А кем ты хочешь стать? Если не секрет?
– Официантом! – совершенно серьезно, выкатив честные глаза, доложил Алексей, быстро и четко. – Хорошая профессия! В тепле, сыт. Чаевые. Работаешь с людьми.
– Палач, – тоже неплохая профессия, – хмыкнул кто-то из стартовиков. – С людьми опять же и на свежем воздухе.
– Нет! – решительно отмел Аверьянов. – На свежем воздухе не пойдет. На морозе руки к топору там, к гильотине прилипать будут. Под дождем веревка на виселице плохо будет затягиваться, – сколько ни мыль… Да и домой ничего, кроме человечины, не принесешь. Вот официант – другое дело, – салатики там, ассорти мясное, рыбное, жилен…
– Чего-чего? – расхохотались взрослые.
– Жульен! Во! – поправился Алешка. – Как хорошо-то: закусочка, колбаска… Да и в бутылках что-нибудь осталось…
– Себя не уважать, такое пить.
– А я не буду пить. Я для других! Сантехника вот вызвал дома, сливной бачок починить, например… Ему-то и налью!
– Ну, ты просто Филиппок!
– Мужичок с ноготок некрасовский.
– А глазки-то, смотрите, мужики, – живые. Весьма себе на уме парень…
– А скажи-ка, мальчик, ты не знаешь, где здесь можно выпить-закусить достать?
– Давай деньги, нарисую. За десять процентов.
– Денег-то у нас как раз нет… Только заодно и машина времени, так сказать, есть…
– Да ладно, не гони, дяденька! – отмахнулся Алексей. – Это телепорт, телепортатор, – все же знают!
– Но он работает и как машина времени. Это так, но это мало кто знает.
– Ну… – Аверьянов-младший задумался. – Могу сгонять и без денег, если так… В будущее. Гляну, что там почем. Глядишь, себе что-нибудь найду, да и вас не забуду. А что? Если вы, конечно, серьезно…
– Как это «найду»? Украдешь, что ли?
– Зачем красть! Я вам бухло на шариковую ручку вот обменяю. – Алексей достал из кармана обычную дешевую ручку. – В будущем! В будущем же это раритет! Это, между прочим, та самая ручка, которой Пушкин «Му-му» написал… Но это сработает, только если вы далеко в будущее меня заболтаете. А если в светлое завтра, то там просто в роговое отверстие дадут, за попытку смошенничать.
– Странный мальчик…
– Я не «мальчик», мне сорок семь лет. Я лилипут.
– У тебя лицо молодое.
– Чего не бывает! У вас тоже ведь лицо…
– Что – «лицо»?
– А то, что на нем написано, что вы сегодня тысячу рублей просили у кого-то, аж целовать за штуку были рады, но вышел облом, – увы! Было такое?
Алексей бил наверняка: перед ним стоял автор SMSки «целую срочно тысячу почтамт райцентр».
Наступила тяжелая пауза.
– Ну, хорошо. А вот как меня зовут?
– Сергей зовут, – хмыкнул презрительно Аверьянов-младший.
Он понимал, что эти мужики едва ли подозревают, что он предварительно ознакомился с основными данными каждого из них, – ведь сотка регистрируется при предъявлении паспорта. Паспортные данные были предоставлены сотовыми операторами по линии СОРМ, а сопоставить же фамилии с внешностью было делом нехитрым, если иметь знакомых на КПП полигона, – пропуска гражданских спецов были, естественно, с фотографиями.
– Сергей Егоров. Живешь в Москве, на улице генерала Берзарина… К интимным подробностям переходить?
– Не надо.
– Ну, как хотите.
Наступила тяжелая пауза.
– Ладно, – прервал молчание Алексей. – На фиг это дело. Вы еще думать будете, различные аспекты до утра перетирать. Закоренелая болезнь русской интеллигенции. «Что делать» да «кто виноват»… И при этом сидеть сложа руки. Либо бомбами в царя кидать. Все понятно. Желаю здравствовать. Сами путешествуйте! – Алеша повернулся лицом к двери.
– Сами не можем, у нас штатный состав на шестьдесят процентов укомплектован: ручки крутить некому.
– Ты не спеши, давай поговорим. …Ну, кинем мы тебя в будущее, положим. А как ты вернешься-то оттуда? Мы тут одного старлея в прошлое кинули, – ну и с концами…
– Конечно! Вы ж в прошлое его кинули! А в прошлом нет телепортов! Он не может оттуда вернуться. А меня заболтать надо в будущее. Там телепортов – как грязи, я считаю. Вообще, мне, например, неясно, что вы сами-то в будущее до сих пор не смотались.
– Это просто. Вот все, кто перед тобой, не раз и не два вытаскивали из контейнера трупы.
– Знаешь, тело такое – как капля: кожа цела, внутренности – внутри… Песня есть про это:
Дымилась, падая, ракета,
А от нее бежал расчет…
Кто хоть однажды видел это,
Тот хрен к ракете подойдет…
Это вашему спецназу говорят – «совершенно безопасно». А мы работаем с этим монстром и лучше других знаем, что каждый второй пуск – это трупы. «Совершенно безопасно». У нас работает автоматика! Ну, конечно! Все такое… Она, конечно, работает, эта автоматика…
– Нет, не работает? – поинтересовался Алексей.
– Работает. Если за ней следить и регламенты вовремя делать. А так как ничего этого не делается, то она работает точно так же, как и все остальное у нас «работает». Рыдания, а не работа! Иной раз вообще включать ее страшно. Сам крутишь – тогда все в твоих руках… Или почти все. А если автоматика распоряжается, то тут – чуть что… И получается… Знаешь, как выводить самолет из штопора, действуя только через неисправный автопилот? А что поделаешь? Средства выделяют? Нет! Одни слезы. Сами себя кормить должны. Мы и кормим! Только девяносто девять процентов заработанного они же, – говорящий указал на потолок, – они же и прикарманивают. Министерство по Телепортации надо кормить? Надо! РосТелепорт и РосТелекинез? РосКомПодпространство? А как же! А налоги?! Вот то-то! Автоматика! Одни только разговоры о поддержке науки. А наука у нас по-прежнему – как раковый больной на последней фазе, только ему все время то маникюр делают, то макияж… Мельком так глянешь – все в ажуре. А официально потерь давно у нас нет, это верно. Ни по технике, ни по человеческому фактору. Пишут обычно: причина смерти – острая сердечная недостаточность. Или «смерть наступила вследствие многочисленных внутренних кровоизлияний»… Ну, язва как. Вроде. Всех органов сразу. И все. Статистика в ажуре.
