KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR]

Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR]

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василий Звягинцев, "Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR]" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Валентин машинально коснулся ладонью маузерной коробки на левом боку. С «маузерами» в Советской державе ходили только заслуженные участники Гражданской войны или такие, как он, «особо доверенные лица». Орден не орден, а все-таки знак отличия. И сюда он явился в своей инженерской форме и с пистолетом, переодеваться во что-либо другое смысла не было.

До ворот оставалось метров двадцать, как вдруг поднялся многоголосый собачий лай низких и угрожающих регистров. Обитаемое, значит, место. Собак, в случае чего, можно успокоить волевым посылом, если только они не имеют специальной защиты. Да откуда? И Лихарев продолжал идти ровным неторопливым шагом, ожидая, пока появится кто-нибудь более высокоразвитый.

И действительно появился, растворил калитку тридцати с небольшим лет мужчина несколько выше среднего роста, располагающей наружности. В «спортивном» костюме начала двадцатых годов, то есть брюках-гольф с застежками под коленями, шерстяных клетчатых гетрах, коричневых ботинках на толстенной каучуковой подошве. Твидовый пиджак с накладными карманами просто наброшен на плечи. В опущенной левой руке карабин, короткий, но впечатляющего калибра.

«Успел, слава тебе, господи», — подумал Лихарев, потому что никем иным, кроме как А. И. Шульгиным в своем «естественном» облике, этот человек просто не мог оказаться.

С другой стороны, он мог оказаться кем угодно, вплоть до самой Верховной, мадам Дайяны то есть, которая, как слышал Валентин еще в «интернате», умела принимать любой облик. Только вот земное оружие ей ни к чему.

Исходя из первого предположения, он дружелюбно помахал рукой.

— Примете, Александр Иванович?

— Догнал все-таки? — широко улыбнулся мужчина, тем самым подтверждая свою идентичность. — Приму, конечно. Это в твое уже время какой-нибудь Лебедев-Кумач сочинил песню; «За столом никто у нас не лишний…»?

— В мое, в мое. «По заслугам каждый награжден…» Только это, кажется, Дунаевский…

— Тебе виднее. Заходи.

Он цыкнул на собак и провел гостя по мощенной дубовыми плахами дорожке на крыльцо.

— Не пойму только, зачем я тебе так потребовался, чтобы 3,086 км, умноженные на 10 в тринадцатой степени и еще раз на пятьдесят, пешком за мной гнаться? Это сколько всего будет?

— Грубо — пятнадцать с половиной квадриллионов, точнее нужно? — сообщил Лихарев, испытывая удивительное ощущение радости от встречи с человеком, с которым можно, а главное — хочется говорить, не задумываясь о последствиях.

— Пока достаточно. Меня в начальной школе тоже учили быстрому устному счету, но не в таких масштабах, конечно. Но на первый вопрос ответь все-таки…

— Вы же не англичанин, надеюсь? Обещали еще кое-какие темы обсудить, а ушли не прощаясь.

— Как раз сейчас — именно англичанин. Сэр Ричард Мэллони, Разве не видно? Заглянул на подмандатную территорию проверить, что здесь без меня успело приключиться. А тут как раз гости… Да не ты, не ты, выше бери. Главное, войдешь — не пугайся и не делай резких движений…

Лихарев не понял, очередная ли это шутка, не совсем понятная в силу их разного «возраста» и жизненного опыта, или практический совет.

Предпочел подумать, что последнее.

Шульгин провел Валентина по широкому, пахнущему сосновой смолой коридору, с подчеркнутым пиететом распахнул перед ним высокую створку украшенной деревянными кружевами двери.

— Видите, уважаемая, наши ряды пополняются. Не знаю, что будет, если визитеры повалят валом…

Лихарев мгновенно охватил взглядом весь обширный зал. Четырехметровые потолки, балки с подкосами, камин у левой стены, три окна прямо, два справа, книжные шкафы и стеллажи, пирамиды с ружьями и винтовками. Массивный, нарочито грубо сделанный стол, за которым могли бы пиршествовать до двадцати человек, но весьма скромно накрытый только на двоих.

А возле ближнего к камину угла стола, в грубом свитере, скорее подобающем полярнику, подперев кулаком подбородок, сидит та самая, недостижимая рядовым агграм, почти как Сталин советским трудящимся, Дайяна. Сейчас, впрочем, никаких следов величия в ней не просматривалось. Женщина и женщина. Лихарев не бывал в восьмидесятых, и даже в шестидесятых, там ее облик не показался бы странным, наоборот, он больше соответствовал интерьеру, чем парадное платье или костюм.

Валентин поздоровался, стараясь держать себя в руках. Если Шульгин с ней на равных, что очевидно, так и ему опасаться нечего. По крайней мере здесь. Да он ведь этого и хотел. Вот и пожалуйста. В идеальной, между прочим, обстановке.

Шульгин достал из шкафа третий прибор. Есть Лихареву не очень хотелось, но стакан хереса он выпил с удовольствием, едва ли не с жадностью.

Дайяна смотрела на него странным взглядом. Потерянным и тусклым. Валентин мог бы еще понять, если бы она сделала ему какой-то тайный знак, попыталась предупредить или предостеречь, да пусть даже прожечь глазами за нарушение субординации и регламента. Неужели товарищ Шульгин сумел на чем-то ее так поймать? Поразительно. Но ведь и в записанных словах Сильвии тоже проскакивали намеки на некую масштабную неудачу их проекта…

— Друзья, друзья, — слегка аффектированно провозгласил Александр, — наша встреча неожиданна, но потому и особенно приятна. Наверное, мадам, те силы, о которых мы говорили в прошлый раз, зачем-то ее организовали? Или я не прав? Валентин вон, бросив свои ответственные дела, помчался по моим следам, мне кое-кто помог вернуться именно сюда. И вы вдруг вышли прогуляться по окрестностям и совершенно случайно встретились со мной… Или, может быть, наш форт обладает особой мистической силой, притягивая к себе всех, даже случайно попадающих в орбиту притяжения?

Шульгин вдруг счел необходимым ввести Лихарева в курс дела. Чтоб он не сидел, бессмысленно хлопая глазами, как человек, по ошибке оказавшийся не в той компании.

Оказалось, что Александр Иванович совсем не собирался так невежливо покидать гостеприимный приют, что ему действительно крайне интересно было бы продолжить общение с вождем всего прогрессивного человечества, но так вот получилось. Только он налил себе стакан чая, как закрутило-замутило и выбросило вот сюда. В свое собственное, в восемьдесят четвертом году потерянное тело, которое, оказывается, без него очень недурно обжилось в двадцать первом, и прибыло сюда, чтобы забрать владельца домой.

Он замолчал, отпил глоток, посмотрел по сторонам, как бы ожидая реакции на красиво сконструированный период. Не дождался, сотрапезники оказались более травмированы происходящим, хотя чего уж, казалось бы? Например, загоняя Новикова и Берестина в сорок первый год, Дайяна вела себя очень уверенно и даже надменно. Правда, когда Андрей возил ее породистым лицом по здешней грязи, она часть своего гонора потеряла. А потом на катере держалась вполне прилично, несмотря на то, что положение у нее было совсем пиковое. Не прояви Новиков почти самоубийственного гуманизма, так и сидела бы до сих пор в промерзшей стальной коробке два на два метра. Выручить ее оттуда на всей планете было некому, а вылезти через иллюминатор пышные бедра не позволили бы.

Лихарев, тот попроще, к нему жизнь всегда была повернута тазовой стороной. Ему поручено решать судьбы человечества, он их и решает. Успешно и с полным для себя удовольствием. А тут вдруг все как-то иначе начинает оборачиваться.

Он успел ощутить это самым краешком, когда Шульгин-Шестаков вмиг его обезоружил в заснеженном Сокольническом парке и заставил играть по своим правилам. Но это было еще не так наглядно, могло сойти и за досадную случайность. А сейчас этот землянин просто подавляет, и не только его, но и Высшую…

Александр Иванович, поняв, что клиенты готовы, резко сменил тон.

— Согласитесь, Дайяна, что сейчас мы с вами в одинаковом положении. Прошлый раз на катере вы говорили от имени Игроков, Держателей, и мы вас слушали, конечно, без трепета, но с достойным обстановки вниманием. Сейчас, я вижу, вы отвечаете только за себя. Так?

Лихарев снова не понял, о чем речь, но Дайяна кивнула утвердительно. Очень интересно.

— Ты, Валентин, тем более ни за что не отвечаешь. Для тебя наш разговор — хуже, чем китайская грамота. В ней ты, может, и искушен. Так?

Валентин тоже кивнул, предпочитая не говорить слов, которые могут быть истолкованы самым неожиданным для него образом. Почему и в ближнем окружении Сталина продержался так долго.

— Скажите, Дайяна, сколько времени назад, по вашему счету, мы расстались?

— Часов десять, двенадцать, я думаю…

Очень хорошо. Для одного Шульгина, по личным ощущениям, прошло не менее полугода. Это с возвращением в крымскую Россию, в Москву, спасением Колчака, сражениями с англичанами и всем прочим. И — переброс сюда. Вторая память ограничивалась десятью днями от ночи в постели Сильвии до ухода сюда же, через историю Шестакова. При этом Шульгин спокойно относился к совмещению в себе этих далеко не конгруэнтных вариантов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*