Андрей Посняков - Атаман
– Здоров будь, Егорий-господин! Очам своим не верю – ты?!
Оглянувшись в седле, молодой человек весело засмеялся:
– И я рад, Михайло!
– Дева-то какая с тобой. – Глянув на бывшую пленницу, новгородец с явным восхищением цокнул языком. – Вот так красавица!
– Невеста моя, Елена Михайловна, – похвастал Егор. – Заозерской землицы наследница.
– Постой-ка! – Купец хлопнул себя по лбу. – Не покойного ли князя Михаила, что с Воже-озера, дочка?
– Она.
– Та-ак… – Новгородец ненадолго задумался, переваривая только что полученную весть, а затем тряхнул бородой. – Так Нифонт же… Так она ж… А ты, Егорий, часом, князем Заозерским стать не хочешь?
– Может, и хочу, – спокойно отозвался Вожников. – Отчего бы мне не стать князем?
– Так-та-ак… – снова протянул Михайло Острожец, прокручивая в мозгу какие-то свои – вероятно, очень важные – мысли. – Так-та-ак… Слушай, Егор – а ведь мысль твоя – дельная! И невеста – наследница, и князья нижегородские, вижу, за тебя, и… и ватажники твои у меня – уж пригрел, как явились, – купец неожиданно рассмеялся, показав крепкие крестьянские зубы. – Думаю, все тебе рады будут, ты заходи после пира-то, не забыл еще, где живу? Да ко мне в хороминки поднимись, пива выпьем, заодно и поговорим… о твоем деле. Не сомневайся, Егор, – перекрестившись, тихо заверил Михайло, – ради такого дела и людишками тебе помогу, и серебришком изрядным. Заходи вечерком, заходи…
– С чего это ты так раздобрился, господин хороший? – прямо спросил Вожников.
– Tempora mutantur et nos mutamur in illis, – уклончиво ответил купец. – Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.
Сказал, повернув коня, и, помахав кому-то рукой, быстро исчез из виду.
– Кто такой? – негромко осведомилась Елена.
– Так, один знакомый. Торговец.
– Новгородец?
– Откуда ты знаешь?
– Что я, не слышу, как он говорит? – Девушка со всей серьезностью посмотрела на своего жениха. – Это тот самый, что снарядил вашу ватагу?
– Он.
– А нам с тобой, милый, везет! – бывшая пленница рассмеялась. – Борисовичи, купец этот. Осталось только твою ватажку найти.
– Уже нашел. – Молодой человек решительно взмахнул рукой. – До вечера не будем ждать, прямо сейчас и поедем!
– Правильно, – одобрительно кивнула невестушка. – Пусть твои люди видят и знают, как ты их ценишь, мой князь!
Поотстав от процессии у паперти высокой каменной церкви, Егор и Елена свернули на широкую улицу и, пустив лошадей вскачь, помчались к обширной усадьбе новгородского купца, располагавшейся, как помнил молодой атаман, неподалеку от пристани.
– Богатая усадьба, – со знанием дела заценила девушка. – И частокол из доброго леса. И ворота надежные, еще и вижу – хоромы. Ну что ты стоишь? Стучи!
Егор потянулся к подвешенному у ворот билу, ударил.
– Кто? – неласково спросили из-за ворот.
Вожников хмыкнул:
– Конь в пальто!
– Кто-кто?
Голос, кстати, показался Егору смутно знакомым.
– Водопроводчики. Открывай давай!
– А вот я сейчас лесенку приставлю да погляжу.
Во дворе усадьбы завозились, забегали, и вскоре над воротами показалась… хмурая физиономия Федьки.
– Ну и что тут орем?
– Здоров будь, Феденька! Рад, что жив. Наших в городе много?
– Что?.. Осп-оди-и-и…
Юный ватажник как-то нелепо взмахнул руками и упал, свалился. Похоже, что вместе с лестницей.
– Эй, ну что ты там костями гремишь? Отворяй скорее.
Заскрипел тяжелый засов, отошла тяжелая, обитая толстыми железными полосками створка.
Федька бросился к своему атаману со всех ног, не дал и во двор въехать:
– Господине-е-е!!! Егор!!!
Спрыгнув с седла, Вожников растроганно обнял парня, похлопал по плечу.
– Эх, Федор, дружище…
– Здрав будь, атаман-батюшка!
– Эх! – Не скрывая радостных слез, Капитан Удача вскинул голову. – Линь! Иван! Акимка… Ха! А это что там еще несется за оглоедина?
– А вот, купи веник, почтеннейший господин!
– Здорово, Никита! Да не мни ты мне бока, раздавишь… Это вот, кстати, невеста моя, Елена Михайловна. Между прочим – княгиня, прошу любить и жаловать.
Престол заняли буднично, безо всякой схватки – едва увидев вышедшее из лесу войско, князь Нифонт предпочел тут же распахнуть ворота, так что не понадобились и прихваченные с собою пушки.
В сопровождении тяжеловооруженных ватажников в сияющих на солнце доспехах и шлемах Вожников торжественно въехал на узенький двор довольно обширного, сложенного из толстенных бревен, детинца, собственно, и составляющего единственное укрепление селения – при всем желании, городом это вряд ли можно было б назвать… хотя, в дальнейшем – кто знает?
Самолично вышедший встречать незваных гостей князь с виду вовсе не напоминал подлого узурпатора и христопродавца: внешне обходительный, с приятным, обрамленным аккуратной бородкой лицом и столь же изысканными манерами Нифонт, похоже, мог очаровать кого угодно.
– Какая племянница? А это чье войско… ее?! Ах, милая моя, Еленушка, а я-то уж все глаза проглядел, проплакал – все о тебе, душа моя ненаглядная, печалился. Дай же обнять тебя, иди… Радость, радость-то какая! С дороги и баньку! А потом – пир!
Улыбался князь, и Елена ему улыбалась, но оба прекрасно понимали, чем все закончится. Впрочем, князь-узурпатор Нифонт вел себя отменно вежливо – попробовал бы иначе! – велел истопить баню, даже, как и обещал, устроил пир, где угощал всех – вот, не усомнишься! – от чистого сердца, а ночью, воспользовавшись подземным ходом, бежал.
– От дура-то! – выйдя поутру на крыльцо, казнила себе Елена. – Про ход-то забыла, а ведь батюшка-то покойный еще при мне повелел выкопать.
– Да ладно тебе, не переживай. – Егор обнял невесту за талию, закружил, поцеловал в губы. – Сбежал – и черт с ним. Меньше забот.
– Забот-то теперь, пожалуй, больше. Нифонт – он же в Москву побежит. Надо бы послать…
– Да ну его к черту, этого Нифонта! – воскликнул молодой человек. – Никого посылать не будем – руки только пачкать. Давай-ка, милая, лучше наследство твое осмотрим. Это ж наше все теперь, да?
– Конечно, наше, – с улыбкой кивнула суженая. – Что ж, пошли смотреть… Хотя… ты иди поначалу к друзьям – проснулись уже, верно, дак пусть похмелятся, а я пока в баньку сбегаю – водичкой летненькой ополоснусь. Жарко ночесь было – вспотела вся.
– Может, и мне с тобой пойти? – игриво подмигнул молодой человек.
Девушка расхохоталась:
– С тобой уж как-нибудь и потом все сладим. Ты ж князь! Вот и иди к дружине. А я уж потом подойду.
– Как скажешь, милая.
Покладисто кивнув, Вожников прошел через просторные сени на галерею и – уж по ней – в хоромы, к спящим… или уже проснувшимся – ватажникам.
– Эй, парни! Похмеляться будем?
Тем временем наследная княгинюшка Елена Михайловна шмыгнула назад в горницу, прихватила с залавка кипу каких-то дощечек – словно дрова понесла, – да, спустившись во двор, деловито зашагала к баньке, по пути кликнув дворовых мужиков:
– А ну, пошли. Дрова и девки наколют – чего это вы женской работой занялися?
– Дак, матушка…
– Нашли матушку! Сколь говорить? Госпожой княгиней зовите! – Бросив дощечки наземь, Елена окинула мужиков поистине царственным взглядом. – Эти палочки – все долги ваши. Надеюсь, имена эти да зарубки вам ведомы? А?! Не слышу ответа?
– Ведомы, госпожа, – поклонились дворовые с тяжким вздохом.
Прищурившись, княгинюшка выбрала из мужиков самого молодого – мальца совсем, отрока, поманила.
– Степанко, госпо… – начал было он.
– Вот что, Степанко, дощечками этими сейчас же огонь в банной печи разведешь. А вы… – Елена с усмешкой взглянула на холопов. – Что смотрите? Так и будет!
Не веря своим ушам, мужики молча бухнулись в ноги.
– Только сперва одно дело сладите.
– Да для тебя, матушка, все, что хочешь! Прикажи токмо.
Юная княгиня с усмешкой огляделась по сторонам:
– Надеюсь, охотиться еще не разучились?
– Госпожа, Герасим белку в глаз бьет… да и все не хуже.
– Угу, угу, – княгинюшка покивала, наморщила лобик… да как, ресницами-стрелами шевельнув, вскинула очи, окатив грозовой синью: – Старую гать на Куликовом болоте знаете?
Рано утром Егор проснулся от стука. Сначала подумал – показалось. Ан нет – кто-то стучал в дверь, мешая отдыхать князю… ну, почти князю – уже совсем скоро свадебка с княгинюшкой.
И кого там черт с утра пораньше несет, с каким таким делом? Наверное, с важным, уж просто так барабанить не стали бы.
Быстро натянув рубаху, Егор заботливо прикрыл лоскутным одеялом сладко спящую суженую и распахнул дверь.
– Чего не спишь, Федька?
Парнишка удивленно моргнул.
– Так ведь светло уж – поднялись все.
– И что с того, что светло? Что теперь… ой, тсс!!!
– С докладом я к тебе, атаман, – зашептал Федька. – С вестью. Нифонта, князя беглого, и людишек его вчерась, ближе к вечеру, на Куликовом болоте, у старой гати нашли. Мертвых. Стрелами, как ежи иголками, утыканы.
